Алексей Вязовский - Сэнгоку Дзидай Страница 26

Только вот не думал Хиро-сан, что я выдам на гора целую политическую программу обновления Японии. Надо было видеть его лицо, когда я первый раз озвучил клятву пяти пунктов. Дайме готов добровольно отдать власть?! Да еще Императору. И требует этого от остальных князей!! Расширенные зрачки, открытые рты... Шок. Вот правильно слово, чтобы описать лица моих военачальников. На эту реакцию я то и рассчитывал!

Если в теле дайме я надолго и если надо капитально обустраиваться в Японии - а уж ехать на какие-нибудь Сейшельские острова и проводить жизнь в неге я не хотел - значит, нужна программа действий. И в первую очередь идея! Простая и доступная всем. Такая идея, которая бы захватила каждого японца безотносительно его происхождения и социального статуса. Нужен был вызов всей японской нации. Я подумал, а зачем изобретать велосипед, если нечто подобное в истории страны Восходящего солнца уже случалось. Не в прошлом, а в будущем. В будущем островной народ сплотится вокруг идеи реставрации власти Императора. Ведь это сакральная для всех японцев фигура. Потомок богов, хранитель страны, символ единства нации.

Сейчас правит император Го-нара, тридцать два года отроду, пять лет, как взошел на престол. И можете ли вы поверить, но микадо до сих пор не коронован. А знаете почему? Сёгун не дает денег. Вернее не сам сёгун, а регенты, которые правят от имени малолетнего Асикага Ёсихару. Императорский двор так нуждается в средствах, что рассылает всем дайме письма с просьбами пожертвовать средства на коронацию Томохито Го-нара. Подобное послание храниться и в семейном архиве Сатоми. Насколько я понял, мой отец выделил две тысячи коку, которые, однако, не дошли до адресата и канули в загребущих руках регентов.

Основных регентов семь человек. От северных кланов в совет входят - Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин, Имагава Ёсимото и Ходзе Уджиятсу. От южных кланов - Мори Тэрумото, Тёсокабэ Мототика (остров Сикоку) и Симадзу Такахиса (остров Кюсю, христианин). Как ни странно, центральная Япония не представлена никем - вокруг Киото живет много мелких дайме, владеющих по одной провинции и постепенно попадающих под власть религиозного клана Икко-Икки, который в свою очередь соперничает практически со всеми существующими крупными родами. Регенты собираются в столице два раза в год - летом и зимой. Все решения принимаются простым большинством на тайном голосовании.

На это-то я и решил сделать ставку. Центральной власти в Японии практически нет, все временные правители на ножах друг с другом, их свары и войны разоряют страну, а народ не безмолвствует. То тут, то там происходят крестьянские восстания. Популярность набирают фанатичные Икко-Икии, которые обещают японцам народовластие под религиозным соусом и избавление от тирании дайме. Самое время предложить альтернативу. Мало избавить острова от беспредела князей, нужна внятная и понятная большинству вертикаль власти с социальными лифтами и обратным перераспределениям богатств. Вот ее строительством я и собирался заняться.

Анонс "Революция Мэйдзи" прошел более чем удачно, мой вброс стразу стал новостью дня у приближенных, плюс я планировал разослать голубиной почтой свою речь всем, до кого дотянусь. Во-первых, 250-ти дайме страны (ага, пусть готовятся), во-вторых, в 100 крупнейших буддистских и синтоистских монастырей и храмов. И конечно, я собирался проинформировать сёгуна с Императором отдельным письмом.

Ну, а пока у меня были дела поважнее. Меня вызывали на переговоры. Огигаяцу выстрелили в нашу сторону стрелой с белой повязкой. Так тут принято приглашать парламентеров. Ну, что ж. Языком болтать, не мешки ворочать. Отчего же не пообщаться. От вражеских отрядов отделяются две фигуры и скачут к нам. Навстречу им, пришпорив лошадей, галопом несемся по дороге мы с генералом. Встречаемся посередине. Приглядываемся друг к другу. Справа гарцует Нориката Огигаяцу. Я его никогда не видел, но судя по тому, что у его спутника нет глаза - это Ходзе Цунанари. Фактический правитель Мусаси. Нориката мне сразу не нравится. Крысиная мордочка, бегающие глаза, на голове плешь. Сам весь какой-то скользкий, безликий. Зато второй парламентер - личность! Отсутствие глаза и черная повязка совершенно не портят мужественный облик Цунанари. Открытое лицо, взгляд не отводит - с таким можно иметь дело. Оба военачальника одеты в красные доспехи, на головах шлемы с рогами. У пояса мечи в дорогих ножнах.

- Коничива - первым начинает разговор Цунанари - Вы наверное, Сатоми Ёшитака, а вы Симодзумо Хиро, тайсе клана.

- Дайме Сатоми Ёшитака! - я интонацией выделяю первое слово - Кто вы будете и что вам нужно в наших землях?

- Пусть будет дайме - согласно наклоняет голову одноглазый - Я Ходзе Цунанари, сын и наследник дайме Ходзе Уджиятсу.

- А это - небрежный кивок в адрес хорька - Нориката Огигаяцу. Сюго Мусаси.

Ага, Нориката то всего лишь сюго, т.е. управляющий. Типа главный менеджер. Генерал манагер. Как в том анекдоте. Когда СССР распался и наши безъязычные новые русские начали вести деловую переписку на английском, то долго удивлялись, почему разные деловые письма из Штатов и Англии приходят за подписью одного и того же Генерала Манагера (General Manager). Блин, лезет же в голову всякая ерунда. Это наверное, от нервов.

- А нужны нам ваши земли - прямо ответил на мой второй вопрос Цунанари

- А по какому праву?

- По праву сильного!

- Где права сила, там бессильно право - отвечаю японской пословицей

- Ишь ты какой образованный - шипит мне в лицо Нориката - Твой отец тоже был шибко грамотный. Где он теперь? Червей кормит!

Я хватаюсь за меч, но Хиро-сан стискивает мою руку, не давая вынуть клинок. Огигаяцу пугается и подает лошадь назад. А вот Цунанари наоборот поднимает пустые руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения.

- Если это что-то поменяет, то я был против вылазки гвардейцев Бокудена - пожимает плечами одноглазый - Но обезглавить ваш клан перед началом войны

- Которую, вы даже не потрудились объявить - вставляю свои пять копеек

- Но обезглавить ваш клан перед началом войны - гнет свое Цунанари - Показалось моему отцу правильным ходом.

- Передайте своему отцу, что, посеяв подлость, пожнешь предательство. Остальное, скажут наши мечи

Я разворачиваю лошадь и слышу в спину удивленный возглас Одноглазого - А как же условия вашей капитуляции?! Вы действительно собираетесь сражаться с нами? Эй! Постойте. У нас одной тяжелой конницы, больше все ваши войска вместе взятые...

Но мы не слушаем возгласы Цунанари, а скачем в ставку. Теперь все решит хладное железо. И люди, конечно. По пути меня пытается перехватить Бэнкэй, что-то кричит, но мне некогда, огигаяцу уже выдвигают вперед лучников и стрелы начинают втыкаться в землю. В ставке я первым делом даю команду на ответный огонь. Рявкают пушки, выплевывая в противников первые ядра. Натягивая тетиву на луки, вперед выбегают люди Касахары Мотосуги. Как же их мало! И как хорошо, что два дня назад я приказал сколотить большие щиты. Теперь за ними прячуться и сохеи и самураи от смертельного дождя из стрел.

Я вижу, что на левом фланге, под прикрытием перестрелки лучников скапливается конница огигаяцу. Судя по флагам, три-четыре тысячи. Каких только сасимоно нет - тут и шесты с навершием в виде солнца и луны. Плоды фруктов, сделанной из дерева или папье-маше. Медные диски, бунчуки с приколотыми иероглифами. Каждый отряд хочет выделиться и показать символикой, какой он крутой. Ядра пока не достают до кавалерии, зато несколько удачных выстрелов попадают в лучников и в ставке врага тут же гудят трубы.

- Это чешуя рыбы? Или кольцо дракона? - гадает вслух о перестроениях огигаяцу генерал - Нет, это должно быть крылья журавля. Посмотрите, господин, конница на левом фланге, пехота на правом, лучники уходят во вторую линию... Надо ответить Головой тигра! Нет, лучше Крутящееся колесо.

Ага, щаз! Я не буду играть с Цунанари в эти огромные шахматы. Садиться за стол с гроссмейстером можно только в одном случае. Если ты под конец можешь взять доску и отхреначить ею зарвавшегося "мастера". Лошадью ходи, лошадью! Вспоминаем фильм Джентльмены удачи. Цунанари и К заведомо лучше меня двигают фигурки отрядов по этой доске. Умеют отдавать в нужное время правильные сигналы, имеют опытных генералов и полковников. А меня людей с гулькин нос.

- Стоим, как я приказал. Никаких перестроений.

Генералу это не нравится, но он проглатывает.

Конница начинает свой разбег, а я подзываю к себе Хосе Ксавьера.

- Весь огонь на кавалерию! Выбивайте военачальников. Они рядом со знаменосцами.

Эффективность стрельбы постепенно увеличивается. Я вижу, как ядра начинают прокладывать целые просеки в плотном строю конницы. И вот кавалерия Огигаяцу влетает на чесночное поле. Слышится дикое ржание, лошади встают на дыбы, падают, задние ряды влетают в эту кашу малу. Образуется громадная давка, в которую раз за разом влетают артиллерийские снаряды. Ядра устраивают настоящее опустошение, каждое убивая десятки вражеских солдат, отрывая конечности и головы. Небольшой отряд конных самураев все-таки прорывается через поле с ежами и пытается сходу ударить по копейщикам. Но те не лыком шиты и уже выставили стену из пик. Лошади отказываются идти на эту фалангу, а лучники начинают последовательно расстреливать остатки кавалерии огигаяцу. Довершает дело артиллерия. Весь левый фланг усеян трупами людей и коней. Очень много раненых с ампутированными руками и ногами. Даже здесь, на холме я чую солоноватый запах крови и слышу крики о помощи.