Комбат Найтов - Крымский тустеп, или Два шага налево… Страница 26

— Бекас, я — Печка! Отводи своих, по мере замещения! — послышался приказ Горшкова.

— Вас понял! Исполняю! — Всё! Батальон задачу выполнил, можно отходить. На катерах, по протокам выскочили в Конку, оттуда поднялись к Голой Пристани. Там находится НП флотилии. Приказав пополнить боезапас, комбат побежал на НП. Доложиться не дали: Горшков и Прокофьев полезли обниматься. Но, длилось это не долго:

— Сколько времени требуется для пополнения боезапаса?

— Ещё не все подошли, час-полтора.

— Возьми комендантскую роту, пусть помогут грузить боезапас на катера. И шустро!

— Макс, передай в роты и Филатову! — сказал Дмитрий своему радисту Грейхвитцу. — И спроси, когда Колчин подойдёт. Слушаю, Сергей Георгиевич!

— На судозаводе серьёзная драка, и там цел мост. Постарайся, чтобы остался целым. А?

— Он заминирован.

— Я помню! И там бронеплощадка у немцев бегает по берегу, головы поднять не даёт.

— Вот это можно. Это реально, а мост… Мои ребята дважды там были: заряды немцы положили в обе опоры. Чудес не бывает, товарищ адмирал.

— Вечно ты споришь, Дмитрий Васильевич! Это не мой приказ, и я тебе его передал! Как пойдёшь?

— Через Кошёвку, с воздуха прикройте, узко там, не по маневрируешь.

— Давай, удачи!

— К черту такую удачу!

Недовольный, он выскочил из НП. Этот дурацкий мост никакого стратегического значения не имел: соединяет город с островом Карантинным. «Хоть бы его немцы взорвали до того, как прибудем на место!» — подумал комбат, приближаясь к катерам, на которых бойко шла погрузка боеприпасов.

— Филатов, Разумовский, Колчин, Сагалаев, Архипцев, ко мне!

«Комроты 1,2,3,4, к командиру! Начштаба к командиру!» — разнеслось, повторяясь, по причалам.

— Где Костин?

— Капитан ранен, не будет его.

— Опять куда-то полез? Кто его просил!

— На погрузке осколком бомбы зацепило, товарищ майор.

— Тяжело?

Санинструктор помахал головой и махнул рукой. Замполит вышел из строя надолго, если не навсегда.

Подбежали командиры рот.

— Колчин, почему долго отходил?

— Потери большие в расчётах. Немец какую-то бомбу, новую, применил. — и он протянул майору небольшой продолговатый предмет. — Уже разряжена. Высыпал кучу, вот таких вот, прямо сверху. Начинает падать как бомба, потом рассыпается на вот такие маленькие бомбочки. Даже не взрыв, хлопок, но осколков много.

Колчин повернулся спиной: весь ватник был посечен осколками.

— Сколько потерял?

— 18 человек — безвозвратно, сорок раненых, у двух миномётов: трубы — в хлам.

— Так сколько труб у тебя осталось? Десять?

— Шесть! Фактически десять, но четыре наводчика в минусе.

— Заменить есть кем?

— Есть, заменил, но они хуже стреляют.

— Хреново, Василий Филипыч. Сагалаев, Архипцев, Разумовский! Выделить по отделению в четвёртую роту. Слушай боевой приказ! — командиры приняли положение смирно. По мере услышанного на лицах командиров рот появились кривые усмешки.

— Задача ясна?

— Никак нет, товарищ командир! Танковая рота на левом берегу, а немецкий монитор на правом.

— Спасибо, Коля, а я и не знал! — ответил комбат худенькому Архипцеву. — В общем, так, мужики! Высаживаемся на кирпичном заводе. Задача: заминировать пути в порт, захватить завод. С помощью трех бронекатеров, я попытаюсь расстрелять эту чёртову колесницу или повредить её, чтобы не елозила, а стояла и подставилась под артиллерию или лётчиков. Колчин! Придай миномёты каждой роте. Дальше: поглядим, как и что. Сигналы: обычные. По местам, соберите мне командиров катеров!

— Есть!

Дмитрий поставил задачу всем командирам катеров. Трем бронекатерам предстоял бой с бронепоездом. Закончили погрузку боеприпасов, Матвеев вышел на связь и напомнил о воздушном прикрытии.

— Обещали! — послышался ответ Горшкова.

— Мы начали, отходим!

— Принято! 14.10.

Катера по Конке выскочили в Старый Днепр, там увалились по течению и, мимо Белогрудово, выскочили на главный фарватер. Затем крутой разворот и нырнули в узкую Кошевую протоку. В Днепровском идёт бой, поэтому, прикрываясь островом катера на полном ходу, проскакивают мимо. Их ДШК время от времени бьют по обнаруженным огневым точкам. Бронекатера идут замыкающими: у них ход больше, и так удобнее держать строй. От Петровского ударили немецкие «эрликоны», но били не по катерам, а по воздушному прикрытию. Проскочили это «гиблое» место. Потом заговорили немецкие миномёты из Комышан. Катера пошли зигзагом, уклоняясь на удачу от мелких, но противных, мин. На левом берегу обнаружили два пулемётных гнезда, которые в упор расстреляли пулемётчики катеров. Головной катер, выписав виртуозный поворот, уклонился от снаряда, и влетел в речушку Веревчина, ткнулся носом в плавни, летит сходня, но десант сыпется на берег со всех сторон, кроме кормы. Бронекатера прибавили скорости, затем прижались к берегу, прикрываясь причалом силикатного цеха от огня бронеплощадки немцев. Моторы сотрясаются на реверсе, за борт летят «кошки», с помощью которых десант подтягивает катер к берегу, и десантируется на него. Швартовы отданы, баковая башня ведёт постоянный огонь по площадке, но, снаряды рикошетируют от брони.

— Катушкой! Бей катушкой, пока подставился!

Снаряд ударился о броню и исчез. В наушниках Дмитрий услышал:

— И чаво?

— Давай ещё раз! Пробитие! В паровоз!

Вот теперь видно! Густо повалил пар, бронеплощадка дёрнулась, и попыталась отойти за поворот. Прошла нефтестанцию и встала. Лишившись поддержки бронепоезда, немцы стали отходить к мосту. Три бронекатера, без десанта, вошли в Карантинный ковш судозавода и открыли по ним огонь. Тем предстояло пробежать по дамбе к домам заводоуправления, но 6 орудий и 12 пулемётов не давали такой возможности. Откуда ни возьмись, сзади в ковш влетает десантный катер, выписывая пируэты, проскакивает в узкий проход между молом и берегом, крутит крутую циркуляцию, отрабатывая левым движком назад, и влетает в Карантинную протоку, прикрываясь от огня зданиями завода, там замирает у причала, Дмитрий видит, как с него сыпется группа.

— Козлы! Куда! — срывается он на крик! Захлопали гранаты, непрерывно грохочут несколько МГ, кто по кому бьёт: совершенно непонятно, с группой связи нет. Ясно, что это ребята Сагалаева, по номеру катера, Сагалаев на запрос не отвечает. В этот момент звучит взрыв, мост падает в воду. Немцы на острове прекратили стрелять. Потом, кто-то из них, замахал какой-то белой тряпкой. Бронекатеру в Карантинную не пройти. Дмитрий стоял у носовой башни и бил по ней кулаком.

— Бекас, я — бекас-три. — послышался голос Сагалаева. — Начал отход от левого быка. Двое контуженных. Не успели.

— Антон! Ты — дурак! Ко мне даже не подходи! По морде дам!

Катер отвалил от стенки и подошёл к борту «БКТ-26». Антон перепрыгнул через леера.

— Старший лейтенант Сагалаев прибыл за «по морде».

— Чё ты туда полез! Надо было «на плечах противника» идти!

— Второй пост был в здании заводоуправления. Я туда шёл, в надежде, что удастся отключить схему. Но, немцы убрали всё оттуда. Тот майор был прав, что всё, что он сейчас нарисует, будет немедленно изменено.

— Вот именно, ладно, по коням! Снимать надо батальон с кирпичного завода!

Хрен там! У начальства совсем другая точка зрения, и батальон ещё двое суток держал оборону на заводе и обеспечивал прикрытие переправы с Карантинного на правый берег. Затем их вывели из боя, поселив в трехэтажном здании школы на углу Гоголя и Декабристов. В тот день состоялся парад войск в честь освобождения города и годовщины Октября. Вечером состоялось «торжественное заседание», если его так можно назвать, в здании Херсонского Совета. Желтов, уроженец этих мест, по просьбе секретаря Николаевского обкома партии товарища Бутырина Сергея Ивановича, комиссара партизанского соединения области, пригласили отличившихся солдат, матросов и командиров на встречу с местными жителями. До этого тоже много говорили о зверствах немцев на оккупированной территории. Земли тут богатые, поэтому понаехали сюда немцы-колонисты, и стали устанавливать собственные порядки. В перерывах между выступлениями награждали солдат и офицеров, затем застолье. Дмитрий вышел из здания Совета и пошёл к себе. По дороге к нему подошла, укутанная в какое-то огромное пальто, женская фигура:

— У вас поесть не найдётся, товарищ командир?

С собой ничего не было, но до дома, где разместился батальон, каких-то несколько шагов.

— Пойдём, покормлю.

Она, молча, двинулась за ним, шаркая сваливающейся обувью.

— Пропусти, со мной! — сказал он часовому.

Подскочил дежурный по батальону, но Дима отмахнулся от него:

— Происшествий нет?

— Нет, часть людей на митингах, остальные отдыхают.