Пантанал и Тектонический Разлом - Дино Динаев Страница 26

За прошедший год мой друг возмужал. Черты лица приобрели монументальную резкость, появились морщинки у глаз, взгляд сделался властным. И он сделался аккуратистом. Брюки со стрелками, идеально выглаженная сорочка, ботинки надраены до зеркального блеска.

— Как ты меня назвал? Женя? — усмехнулся я. — Помнится, в Париже я был всего лишь Палыч!

— В Париже? — хмыкнул он.

— Слышал, в Шато Люмьер тебе здорово досталось.

— Это преувеличение! — он уже не скрывал широкой ухмылки, не знаю, почему, она была мне противна.

— Я переживал за тебя. Почему ты раньше не давал о себе знать?

— Ну раньше? — протянул он. — Раньше не мог.

— Понимаю, разведка и все такое. Но мог хоть смс скинуть, что жив-здоров.

— Ты же сам сказал, разведка. Как сам здесь?

— Я здесь по делу Маслова. Надо кое-что проверить. У меня командировка на 3 дня.

И я без утайки рассказал ему о своих злоключениях, в то числе, и о кознях бабки внука. Временами мне казалось, что мой друг меня не слушает вовсе, но он неожиданно озаботился вопросом видео.

— Старуха сказала, что тут установлено видео?

— А что, не хочешь светиться? В розыске? — усмехнулся я.

С Вальжаном после Парижа что-то произошло, шутки не воспринимал напрочь.

— Мне бы поднять старые записи!

— Хочешь найти человека? — поинтересовался я.

— Человека? — недоуменно переспросил он. — Ах, да, человека конечно. Но сам понимаешь…

— Военная тайна! — поднял я руки. — Может, с Масловым мне поможешь?

— Маслов? Он в другой смене! — равнодушно произнес он. — Не трать на него время!

— Значит, не поможешь, — обиделся я. — Еще я хотел спросить? Ты слышал что-нибудь про Цеппелина?

Он снова ухмыльнулся. Раньше я не замечал за ним подобной привычки. А здесь через раз.

— Они любят звучные прозвища! А что?

Я растерялся.

— А почему ты сказал «они»? Разве Цеппелин не один?

Вальжан подумал и сказал.

— Если будешь держаться меня и не соваться в ущелье, Цеп тебя не тронет. Про Маслова забудь, он не в теме.

— Он фигурант дела о Двойниках! — возразил я. — Не представляю, как я могу о нем «позабыть»! В конце концов, мне за командировку отчитываться!

— Ты в курсе, что бывают не только Двойники, но даже Тройники? — спросил Вальжан. — Конечно, не в курсе. Зарылся со своим Масловым, ничего вокруг не видишь. А вокруг, Женя, творятся странные дела, связанные с известной нам обоим темой.

— Тема называется Пантанал! — обреченно произнес я.

— Умничка, Женя! Открою военную тайну, действующий модуль открылся на Плотине! Это грозит человечеству большими бедами. Спрашиваешь, почему? Потому что ни в министерстве обороны, ни в МГБ представления не имеют о его новых целях! Рядом с Плотиной находится тектонический разлом, огромная дыра глубиной в 40 километров. Что если модуль сдетонирует? Это вызовет дестабилизацию всей континентальной плиты. Тогда на всей Европе и половине Азии можно смело ставить крест! Ты мне нужен, Женя, там, на Плотине!

7. День не в счет

6 июня. 86 год Конфликта. Самара. Ставропольская, 120. Отдел ГАИ Управления МВД. Дознаватель младший лейтенант юстиции Ксения Дубинина и Вальжан.

Когда она встала из-за офисного стола, ее юбка оказалась выше края. Полные белые ноги предполагались для подробного изучения. Сделав милосердную паузу Ксюша взяла скоросшиватель с упрятанной моей судьбой и уселась обратно. Должно быть, кожаное кресло пыхнуло жаром, приняв в объятия выдающийся женский зад.

— Адольф Бекк,32 года, место постоянной прописки поселок «Елки», безработный. Не хило для безработного! — она подняла на меня взгляд. — Значит, хулиганим, гражданин.

— Наговаривают на нашу семью! — сразу встрял я, но был остановлен мановением барской руки.

— Вам знакомы граждане Нездылов, Пакостин и Блямблин?

Я сделал мозговое усилие.

— Похоже на клички.

— Дуркуете? — удовлетворенно произнесла она. — Это не клички, как вы изволите выражаться, гражданин Бекк, а фамилии добропорядочных граждан. Они имеют местную прописку, оформлены как самозанятые.

— Откуда у таких честных новая иномарка, разрешенная к покупке исключительно депутатам и чиновникам высшего уровня?

— Ага, значит, вспомнили указанных граждан!

— Век бы их не видеть!

Ведь нормально начинался денек. С яичницы и кофе с булочкой. «Веста» летела по Московскому шоссе, по радио звучал Патриот ФМ. Откуда эти уроды вылезли на «Шкоде»? Откуда-то со второстепенной, я даже не стал запоминать с какой. Хотя если дело переквалифицируют в уголовное, то стоило бы.

Стали мигать и сигналить, суя тупое рыло «чеха» поперек батьки. Я рефлекторно не пустил, задумавшись о превратностях судьбы. Чехии давно нет, а машина выпускается. Сборка в Млада-Болеславе естественно накрылась медным тазом (в совокупности с ракетами средней дальности «Мазандаранский тигр»), но в Сараево уцелела.

«Чех» устремился за мной. Насторожило, что иномарочка новая, значит, хозяева или депутаты, или бандиты. Я прибавил ходу, но без фанатизма. Однажды, я ушел в центре Кельна сразу от трех «БМВ», а «чех» против «немца» полное гавно, об этом не знают лишь в рекламе.

Кругом были люди, я не стал рисковать, но сейчас сидя перед дознавателем, задним числом понимаешь, что риск самым позорным образом не оценил.

Они нагнали меня напротив дома 53 по Московскому шоссе. «Шкода» самым наглым образом сунула нос передо мной и встала. В оперативной обстановке я бы и тормозить не стал, но родная сторона продолжала действовать убаюкивающе.

Из «Шкоды» вылезла воинствующая троица, здоровые парни, как и положено честным бандитам, спортсмены. Нездылов и Блямблин борцы, Пакостин боксер и судя по дальнейшему неплохой. Нездылов, не желая бороться по-честному, вооружился бейсбольной битой.

Корча зверские рожи, от которых портилось настроение, троица стала приближаться, а сблизившись, распахнула дверцу и, выволакивая меня на асфальт, стала избивать.

— Вот показания Нездылова, Пакостина и Блямблина, где они обвиняют вас в избиении! — дознаватель потрясла протоколами, она уже не казалась мне такой привлекательной, уж лучше бы она была страшной, но была официанткой и принесла мне люля-кебаб.

Я до последнего думал, что это проверка «гестапо»-службы собственной безопасности. Когда повалился на грязный асфальт, сомнения улетучились. Это тоже была проверка-проверка на прочность моих костей, а они и так после Парижа требовали бережного к себе отношения. Пинание ногами и биение дубиной в перечень необходимых процедур не входили.

Я вошел в боевой режим, включающий в себя защиту в самых немыслимых положениях-лежа, сидя, вниз головой, против одного соперника, против десятерых или вообще неважно скольких. В случае увеличения числа противников повышался уровень опасности применяемых приемов. В случае особой необходимости-до летальных.

В данной ситуации особой необходимости не было. Дело обошлось бы сломанными носами и лопнутыми