СССР: вернуться в детство 6 - Владимир Олегович Войлошников Страница 26

— Не всё разом, конечно. Но — да. Как на перемену побежали — как начались бабахи! Девчонки визжат, гарью пахнет…

— Красота, одним словом, — подтвердила Катька. — Разбирательств было — целый вагон. Но Ромка тогда ещё имел репутацию приличного мальчика, и его даже не опрашивали. Отличник же!

Все дружно хмыкнули.

— Через неделю я с таким же успехом провёл вторую диверсию, — похвастался Ромка. — А на третий раз меня спалили. Ну и крику было! Отца в школу вызывали. Я бы, может, отбрехался, если бы дома под столом не нашлась обувная коробка с бумажной взрывчаткой.

— После этого случая папа и записал Ромыча в кружок по химии, — многозначительно покивала Катька. — Он теперь остепенился и о технике безопасности не забывает. Ну, почти.

— У нас один парень в учебке тоже рассказывал про похожие фокусы, только там тоньше ситуация была. Тоже использовал соединение ***а — врать не буду, ***ид серебра, кажется*. Вроде бы в книжке «Занимательная химия» написано, как его получить. Потом высушивал на металлическом противне — получались такие мелкие чешуйки. Вот собирать этот продукт нужно было очень-очень аккуратно, мягкой кисточкой, иначе может прямо по рукам шарахнуть. Ссыпаешь в спичечный коробок, обворачиваешь ваткой, чтоб лишний раз не дёргался, не трясся, а в классе или в коридоре рассыпаешь по полу — крупинки крошечные, фиг их кто заметит. А эффект такой же. Писк, визг, паника.

* Запикано по причине борьбы с терроризмом…

— Эх, я бы такое сделала! — азартно сжала кулачки Ирка.

— Не вздумай! — очень серьёзно предупредила её Катька. — Чуть маленько ошибёшься — и будешь, как наш Ромка, в драном пальто ходить. И ладно ещё пальто! Можно же и без глаз остаться, и без рук.

— А какое пальто? — выбрала важную для себя информацию Ирка.

Пришлось двойняшкам рассказывать историю с карманом, фосфором и бертолетовой солью. Вечер занимательных историй получился, одним словом.

НЕЗАТЕЙЛИВЫЙ АРМЕЙСКИЙ ЮМОР

28 — 30 сентября

ИВВАИУ

Вовка

Возвращался я в расположение роты не только с начищенными до зеркального блеска сапогами, но и кепку приведя в приличный (с точки зрения правильного курсанта) вид. Солдатская кепка — она специальных рёбер жёсткости не имеет, и поэтому парни без опыта ношения часто натягивают её чрезмерно, от чего вид у головного убора становится откровенно ушлёпочный. Для противодействия этому существовал простой и незамысловатый приём: руками промять место соединения донышка кепки с боковой полосой (кажись, по-костюмерному это называется тульей, но не поручусь) — получается нечто вроде жёсткого уголка, на манер отглаженной стрелки на брюках. А кепка приобретает правильный вид аккуратного невысокого цилиндра.

Одним словом, настроение у меня было вполне бодрое.

На подходе к располаге началось трешовое. Из распахнутых для проветривания окон второго этажа (над нами находилась располага второго курса РЭОшников), доносился знакомый громовой голос прапорщика Коломцева:

— Я с утра прошёлся по тумбочкам, нашёл трёх голых баб, отодрал их и выкинул в окно! Так вот, эти тумбочки в увольнение не идут!

Ностальжи, бляха муха!

Прапорщик Коломцев вообще был удивительный кадр, склонный к спонтанному генерированию армейских мемов в духе: «Не разговаривайте, товарищ курсант, у вас для этого есть тумбочка!» — или: «По команде „смирно“ голову держите перед собой!»

Но парней, лишившихся увольнения, было по-братски жаль.

Ко всеобщему облегчению, барабан починке не подлежал, а новый нам никто не выдал, и музыкальное сопровождение к походам в столовую упростилось до пения. И то хлеб!

А вот дальше…

Увидев третьим-четвёртым уроками в расписании предмет «Военная история», я сразу проникся нехорошими подозрениями. И, к моей невыразимой досаде, они полностью оправдались. Преподаватель был тот же, что и в молю курсантскую молодость. И даже перфокарты* с законспектированными на них именами и датами были те же. Хуже того: читал их он с той же интонацией невыразимого равнодушия к предмету. Вот это для меня было убийственно. Как⁈ Настолько не любить то, что ты преподаёшь? Да и вообще, военная история — это ж так интересно! Тем более, для мальчишек!

*Перфокарта — прямоугольник из тонкого картона,

использовавшийся как носитель информации

в старых ЭВМ за счёт наличия или отсутствия

отверстий в определённых позициях карты.

Потом этот способ сохранения данных

начал благополучно отмирать,

а перфокарты остались.

В качестве шпаргалок для докладчика —

удобная вещь, многие их использовали.

Но не в глазах этого полковника не желающего, кажется, ничего кроме беспроблемного выхода на пенсию.

Учитывая, что уроки стояли парой, не уснуть во время гнусаво-бормочущей лекции стало отдельной задачей на выживание. Больше всего я опасался гулко треснуться в парту лбом, ржать будут потом полдня. Поэтому слушал из последних сил.

— В третьем крестовом походе, — монотонно читал полковник, не отрывая глаз от перфокарт, — со стороны англичан выступил…

— Ричард Львиное Сердце, — сказал я под парту, опасаясь, что в противном случае просто вывихну челюсть.

Рота встрепенулась и начала оглядываться.

Преподаватель споткнулся, пробежал глазами по классу и вернулся к перфокарте, словно удостоверяясь:

— Ричард Львиное Сердце… — он снова внимательно посмотрел на нас и продолжил читать: — Французскую сторону возглавлял…

— Филипп II Август, — вставил я.

Рота взбодрилась ещё больше. Пошла движуха!

Полковник с подозрением оглядел оживившиеся рожи. Материал он явно не знал — иначе не читал бы, настолько прилипая к конспекту.

— С германской… стороны… — начал он, прочитывая каждое слово и проговаривая его, впиваясь глазами в класс, — выступил…

Отступать было уже некуда, и я сказал:

— Фридрих I Барбаросса, по пути в Палестину благополучно утонувший в реке, по разным источникам, то ли купаясь, то ли пытаясь переправиться.

— Откуда вы знаете? — несколько неприязненно спросил полковник.

— Я там был.

Прозвучало самоуверенно, но я ведь и правда был. Пусть персонажем большой ролевой игры, но готовился-то я и читал материалы по-настоящему. Да и восемь часов сдерживать непрерывный штурм вдесятеро превосходящего противника, в двух кольчугах, стальном шлеме и с мечом, копирующим настоящий размером и весом — это, извините, опыт. Не верите? Попробуйте махать килограммовой палкой восемь часов, когда на вас наседает толпа. Да, я был среди защитников Акры и остался последним, чудом выжившим.

Впрочем, это совсем другая история.

Препод внимательно посмотрел на меня и хмыкнул:

— Если у кого-то возникнут вопросы по третьему крестовому походу, обратитесь к Петрову. Он там