Вячеслав Коротин - До последнего вымпела Страница 27

   Ну разве подадут на корабле знаменитый 'Майонез': варёное куриное филе с желе из бульона, раковые шейки и кусочки отварного телячьего языка по краям, горка из варёного картофеля с корнишонами и кусочками крутого яйца посередине...

   А суп из белых грибов? А 'Пожарские котлеты' со сложным овощным гарниром? А десерт 'Фруктовый фейерверк'?

   - Кажется, благоверный решил раскормить меня до состояния бочки, чтобы другие мужчины не заглядывались, - Ольга с улыбкой посмотрела на мужа, - до дома, кажется, тебе придётся меня нести. Ты способен, а, Вась?

   - Честно? - Нет, - рассмеялся в ответ Соймонов, - но можем взять извозчика. Согласна?

   - Нетушки! Пешочком пойдём - надо растрясти зарождающийся жирок. Нам ведь ещё сегодня к Гусевым на чай - мне Саша сегодня ещё раз подтвердила приглашение. Неудобно.

   - Надо - сходим. Хотя соседи наши могли бы понять...

   - Между прочим, мой грозный муж и повелитель, тоже мог бы понять, - прервала Василия Ольга, - что его жене иногда хочется показываться хоть в каком-нибудь обществе вместе со своим законным супругом.

   - Но ведь мы же сейчас... - слегка обалдел от такой 'атаки' Соймонов.

   - Мы сейчас среди совершенно незнакомых людей... Так! А ну-ка быстро прекрати дуться!

   Васенька, я тебе очень благодарна за этот 'выход в люди'. Но, надеюсь, что ты сможешь понять, что мне хочется, чтобы ты хотя бы соседям нанёс пусть и 'полуофициальный' визит.

   - Да сходим, сходим, - лейтенант даже слегка опешил от такой неожиданной 'атаки', - чего ты так завелась-то?

   - Да потому что ты думаешь только о себе, - Соймонова стала 'заводиться' и всё её существо выказывало нешуточную обиду, даже слёзы показались. - Я тут одна два месяца: дом-госпиталь день за днём. Гусевы хоть иногда меня в гости приглашали, и тут, когда ты вдруг появился, я не могу придти к ним с тобой, а не одна, как обычно!

   - Да почему не можешь-то? - Василий находился в состоянии полного обалдения - никогда Ольга не была такой раздражительной и агрессивной.- Сходим к ним в гости сегодня. Успокойся только!

   - Одолжение мне делаешь? А сам догадаться не мог?

   - Да не делаю я тебе одолжения, Оль, просто думал, что тебе будет приятнее, если я всё своё свободное время тебе посвящу. Оленька, Олюшка, ну всё будет так, как ты хочешь. Успокойся только.

   - Папа к вам с эскадрой Небогатова плывёт, - неожиданно переменила тему лейтенантша.

   - Идёт, - машинально подправил жену Василий. - Чтооо? Михаил Николаевич на Третьей Эскадре?

   - Да, он при штабе адмирала Небогатова.

   - Флаг-капитаном?

   - Васенька, ну не знаю я. Пойдём?

   - Пойдём, конечно, - Соймонов бросил на блюдце червонец и подал руку жене.

   - Твой отец, - продолжил лейтенант уже на улице, - капитан первого ранга, значит, может быть либо командиром корабля, либо флаг-капитаном. Откуда он тебе писал?

   - Из Порт-Саида. Письмо пришло неделю назад.

   - Значит они уже в Индийском океане, а может даже прошли Малаккский пролив... - размышлял вслух Василий.

   - Господин лейтенант, - опять надулась Ольга, - а моё общество не мешает вам рассуждать о судьбах войны?

   - Оль, ну что ты в самом деле? Такая новость, тем более касающаяся моего тестя всё-таки. И твоего отца. Ты себя хорошо чувствуешь?

   По поводу последнего вопроса Соймонову пришлось очень пожалеть. Моментально. И выслушать много нелестного в свой адрес. С большим трудом удалось убедить супругу, что он не считает её психически нездоровой, и что он 'брякнул' не подумав.

   - А почему только один орден? Я хочу, чтобы ты все надел!

   - Оленька, да ведь мы вроде по-соседски чаёвничать собираемся, правда?

   - И что?

   - Ну, по-домашнему то есть. Я бы и Георгия не нацепил, если бы статут не требовал: 'Носить не снимая'. Ну что ты из меня хвастуна делаешь, честное слово...

   - В самом деле нельзя? - засомневалась Ольга.

   - Неудобно, поверь.

   - А ради меня?

   Василий с ужасом поймал себя на мысли, что ему хочется поскорее вернуться на 'Пересвет'. Нет, он очень любил свою Оленьку, но её совершенно непредсказуемые перепады настроения уже здорово, мягко говоря, утомили офицера.

   С трудом удалось убедить жену, что соседка и так уже видела его со всем 'иконостасом', а капитан и по одному белому крестику поймёт, что муж Ольги 'геройский' моряк.

   Гусев оказался мужчиной 'монументальным' - почти на полторы головы выше Василия и сложён соответственно - просто Илью Муромца с него писать.

   Крест действительно произвёл на него впечатление и сразу после знакомства, капитан поинтересовался:

   - За Цусиму?

   - Да нет - за прорыв из Артура, - слегка порозовел лейтенант.

   - Неужели всех офицеров эскадры за прорыв наградили георгиевскими крестами?

   - Нет, конечно. Мне пришлось заменить на мостике миноносца раненого командира. Отбились от двух японцев, одного из них потопили. Повезло... - Соймонов чувствовал себя 'не в своей тарелке', очень не хотелось показаться нескромным.

   - Ого! Потопили японский корабль, а говорите 'за прорыв', - лицо Гусева выражало нешуточное уважение. И, честно говоря, капитан чувствовал лёгкую зависть: 'А мне ведь просто не выпало случая показать...'

   - Василий Михайлович, - встрял в разговор Серёжа, - а вы на каком пароходе плаваете?

   Лейтенант даже обрадовался смене темы общения:

   - Не пароход, а корабль. Броненосец. 'Пересвет' называется. Назван в честь героя Куликовской битвы. Знаешь про такую?

   - Мужчины! - вмешалась хозяйка квартиры. - Прошу к столу! Вы не забыли, что здесь дамы присутствуют? Хотелось бы немного вашего внимания.

   Василий с удовольствием последовал приглашению Александры Игоревны:

   - Прошу прощения, Фёдор Сергеевич, но придётся подчиниться женщинам - дома командуют они.

   - Не могу не согласиться, - улыбнулся капитан, - Пойдёмте.

   Чай был очень хорош. А уж пирожки к нему - выше всяких похвал: и с капустой, и с вареньем, и с рыбой. Гусева показала себя образцовой хозяйкой и великолепным кулинаром.

   Разговором за столом 'руководили' женщины, и, следовательно, он шёл как бы ни о чём. Но время протекало в очень приятной и душевной обстановке.

   Наверное так и надо. Обладает 'слабая половина человечества' каким-то врождённым талантом, который позволяет им и в двадцать первом веке уводить мужчин от разговоров о работе, футболе и политике, к чему, в конце концов, скатывается любое общение в чисто мужской компании...

   - Тебе когда на корабль? - спросила Ольга, когда Соймоновы вернулись в свою квартиру.

   - К полудню.

   - Ну что же, значит, по магазинам и модисткам мне придётся ходить одной...

   Василий внутренне напрягся, предугадывая очередной виток сегодняшних перепадов настроения супруги.

   - Оля, я, конечно, не возражаю, если ты хочешь несколько обновить свой гардероб, но как-то странно выглядит, что с отъездом мужа на службу, это становится для тебя столь важным делом, - лейтенант попытался придать лицу шутливое выражение, но получалось это у него не очень убедительно - 'Чудище с зелёными глазами' легко может захватить сознание мужа красивой женщины...

   Супруга легко прочитала настроение Соймонова по его лицу.

   - Вася, - обняла она мужа, - я тебя очень люблю, но ты настоящий телёнок. Как ты умудряешься своими матросами и даже офицерами управлять - не понимаю.

   - Ты о чём?

   - А не заметил ли мой благоверный, что его жена слегка поправилась? - лукаво посмотрела на мужа Ольга.

   - Ну, есть слегка. Тебе идёт, - с трудом до Василия стала доходить и анализироваться информация... - Чтооо?

   - Через полгода ты станешь отцом, Васенька, - подтвердила несмелые, только что зародившиеся подозрения лейтенанта жена.

   - Оля! Олюшка!! Солнышко моё!!! - счастливый будущий отец по медвежьи облапил супругу, и, подняв на руки, закружил по комнате.

   - Ай! Васька! - засмеялась женщина, - Поставь нас на место!

   Обалдевший Соймонов с трудом сообразил, что беременной не очень-то показаны такие 'аттракционы'. Бережно приведя любимую в вертикальное положение, он стал расцеловывать всё её лицо: щёки, глаза, губы, нос...

   - Родная моя, что же ты сразу об этом не сказала?

   - Скажешь тебе: только увидел - сразу, как медведь набросился и в постель потащил...

   - Оленька, - смутился Василий, - так может тебе сейчас нельзя...

   - Дурачок ты. Пока хочу - можно...

   А с утра уже пора было собираться обратно на броненосец. Господи! Как же Василий хотел остаться с любимой ещё хоть на немного! Он ещё не до конца осознал новость, которую узнал вчера вечером. Очень хотелось говорить и говорить об этом, именно об этом. Однако слов просто не находилось. Просто в голове, не смотря на все старания, складывались предложения не длиннее чем из трёх-четырёх слов. Причём исключительно по одному предложению - придумать второе и связать его по смыслу с предыдущим, было совершенно нерешаемой для захваченного эмоциями разума потенциального папаши.