Евгений Сартинов - Последняя империя. Книга первая Страница 27

— Жалко, перед смертью и вспомнить нечего.

— Почему нечего, — Клосс, приподнявшись, повернулся лицом к старику. — А тот взрыв в Гамбур... — Пуля снайпера, попав в голову, прервала на полуслове последний монолог террориста.

Вальтер откатился в сторону, достал из рюкзака пульт адской машинки и, пробормотав: «Сейчас вам будем немного жарко. Делайте ваши ставки, господа», — нажал на кнопку.

Уничтожение двух крупнейших терминалов привело к тому, что целые федеральные земли Германии остались без отопления. А зима в том году в Европе выдалась на редкость холодная. Даже в Испании выпал снег, морозы добрались до Италии и Кипра. В Россию срочно прилетел канцлер ФРГ Шнейдер, и через сутки голубое золото потекло по трубам в сторону Рейна. Первый клин между США и Европой был благополучно вбит.

ЭПИЗОД 30

Операции за рубежом требовали больших, просто огромных затрат валюты. Кроме контрабандной торговли нефтью и бензином к добыче валюты подключили и спецслужбы.

Еще в июле две тысячи четвертого года Леонид Белый, он же Леон Вассерман, израильский подданный с российским прошлым, некоронованный король цветной металлургии, подал в суд Нью-Йорка иск к российскому правительству — ему прекратили выплачивать дивиденды за акции алюминиевой промышленности. Суд удовлетворил его притязания, но, естественно, никто не собирался отдавать хитрому еврею его миллионы. Тогда он подал иск в международный суд в Гааге. Те так же быстро решили дело в пользу Белого. После этого Леон уже со спокойной душой подал прошение к правительству ряда стран отсудить часть недвижимости российского правительства в его пользу. В частности, он претендовал на ряд офисов «Газпрома» в нескольких европейских государствах. Он уже чувствовал себя победителем, когда Леону доложили, что с ним хочет встретиться чиновник российского посольства в Израиле.

— Ага! — возрадовался Леон, обращаясь к своему секретарю. Небольшого роста, с объемным животом и седой шевелюрой, магнат, несмотря на тучность и солидный возраст, просто кипел природной энергией. — Почувствовали, что пахнет жареным! Сейчас они попробуют откупиться, но тогда я вздерну контрибуцию раза в два. Вели пропустить и побудь со мной, учись как это надо делать.

Господин, вошедший в кабинет миллиардера, выглядел типичным посольским клерком: безупречный костюм, бесстрастное лицо, дипломат в руке.

— Третий советник посольства Иванов, — представился он.

— Ну и с чем же вы пожаловали к нам, господин Иванофф, — с усмешкой исковеркав фамилию на западный манер, спросил Леон.

— Господин Белый, мы знаем, что вы нажили в нашей стране состояние, оцениваемое журналом «Форбс» в полтора миллиарда долларов. Мы разобрались в происхождении этих денег и решили, что вы недоплатили налогов в российскую казну пятьсот миллионов долларов. Вам дается месяц на погашение этой задолженности. Кроме того, мы предлагаем вам забыть о заинтересовавшей вас недвижимости и отозвать все иски. На это вам дается неделя.

Ошеломленный Леон переглянулся с секретарем и спросил:

— И что же будет, если я не сделаю этого?

— Тогда мы не можем гарантировать безопасность вашей семьи, — все так же ровно и холодно ответил Иванов.

— Это угроза?!

— Это предупреждение.

— Дешевый трюк, вы не сможете меня здесь достать. За мной стоит не только личная охрана, но и «Моссад», лучшая разведка мира.

— Да, вы лично можете не беспокоиться. Нам ведь нужна ваша подпись под документами. Но у вас есть брат, сын, очень много родственников. Так что подумайте.

— Не надо меня запугивать, — сквозь зубы процедил миллиардер. — Убирайтесь отсюда. И если не хотите громадного международного скандала, то убедите ваших начальников забыть все эти глупые претензии.

— Как хотите, — пожал плечами посланник. Подхватив свой дипломат, он, не прощаясь, вышел из кабинета Белого. Того же трепала лихорадка бешенства.

— Нет, какое хамье! Они мне угрожают!

Забыв все свое хасидское настоящее, Леон поливнул щедрым российским матом.

— Я им устрою ультиматум, они не только что этого Иванова отзовут, их вообще всех вышлют из Израиля!

Торопливо подойдя к столу, он нажал на одну из кнопок селектора, прокрутил пленку магнитофона назад и с силой надавил клавишу воспроизводства. Но вместо ожидаемых голосов и он, и секретарь услышали равномерный шум помех.

— Черт, что такое?!

Отмотав пленку еще чуть назад, Леон понял, что запись испорчена целиком.

— У него в дипломате был глушитель прослушки, — рявкнул Белый. — Почему его не обыскали при входе?!

— Но он ведь дипломатическое лицо, — пожал плечами секретарь. — Кто мог знать, что он поступит вот так?

— Мог знать, мог знать!.. — передразнил его Леон. — Надо предусмотреть все. Усилить охрану, предупреди Михаила и детей. К Арону приставь телохранителей.

— Но он не согласится с этим, вы же знаете своего сына. К тому же вряд ли они достанут его в Англии. А Михаил вообще сейчас на Мальдивах.

— Достанут, не достанут! Мне не нужны эти «авось» и «небось»! Когда у Марии кончается служба?

— Через месяц.

— Попробуй нажать на этих вояк, чтобы ее отпустили пораньше.

— Это будет трудно.

— Ничего не знаю, за что я тебе плачу деньги? Сделай!

Дочь Белого, двадцатилетняя Мария, проходила ежегодную трехмесячную службу в израильской армии.

— Но мне кажется, что как раз там ей будет более безопасно. Тем более она там с Анной.

Леон задумался.

— Может быть. Но все-таки попытайся ее отмазать от этой дебильной армии. Или хотя бы найди им телохранителей среди солдат.

Прошла неделя, все было спокойно. Служба личной безопасности Белого не зафиксировала никаких попыток прослушивания или просмотра его апартаментов. Леон по своим личным каналам обратился в «Моссад», разведчики также не обнаружили никаких угрожающих действий в отношении дома или семьи миллиардера. И он сам, и его секретарь уже начали считать, что все угрозы были чистейшим блефом, когда раздался звонок телефона.

— Да, приемная Леона Белого.

— Мне нужен ваш шеф.

— Кто его спрашивает?

— Скажите, что Иванов, из российского посольства.

Секретарь вихрем ворвался в кабинет Белого. Тот в это время дремал в кресле с номером биржевых новостей на коленях.

— Шеф, это из русского посольства, тот самый Иванов!

Ошеломленный, со сна, Белый нехотя принял из рук секретаря телефон:

— Слушаю.

Ровный, бесстрастный голос спросил:

— Насколько я понял, вы не выполнили наших условий?

— Идите к черту!

— Жаль, мы хотели как лучше.

В телефонной трубке раздались короткие гудки. К изумлению службы безопасности, снова не удалось сделать запись разговора. Каким-то образом на пленке оставался все тот же равномерный шум.

На следующий день, вечером, Мария Белая с двоюродной сестрой Анной патрулировали ночные улицы Иерусалима. Несмотря на многолетнюю конфронтацию с арабами, улицы Вечного города были залиты огнями, звучала музыка, многочисленный народ бродил по узким улочкам, присаживаясь за столики бесчисленных кафе под открытым небом, звучал смех.

Большинство гуляющих было молодыми людьми, и очень многие из них оглядывались на двух красивых девушек в армейской форме, с тяжелыми штурмовыми винтовками «Галил» в руках. Может, кто-то бы и подошел к юным амазонкам, но армейских леди сопровождали еще трое внушительного роста солдат.

Все шло нормально, и Мария, и более высокая, эффектная Анна чувствовали себя в подобной обстановке как рыба в воде. На Анну заглядывались больше, она пошла в мать, русскую, и черные волосы странным образом сочетались с синими глазами. Рядом с ней неотступно находился Менахим Абрамсон, бой-френд Анны, никак не желаемый признаваться Михаилом Белым за жениха. Тот все-таки надеялся выдать единственную дочь не за сына мелкого аптекаря, а за кого-нибудь из отпрысков первой десятки сионистского капитала.

— Купи сигарет, — попросила Анна, оборачиваясь к своему личному телохранителю. Тот с обожанием посмотрел в синие глаза девушки, несколько заторможенно кивнул головой и отправился к ближайшему лотку. В это время Мария встретила свою знакомую, школьную подругу еще по Москве.

— Ленка, Минаева! Ты откуда здесь!

— Машка!? Ну ты даешь, с автоматом, в этой форме.

Раздобревшая, курносая девица в коротком синем платье, трещавшем на ней по швам, была до смерти обрадована нежданной встречей в таком необычном месте. Ее американский муж с недоумением прислушивался к варварскому языку своей жены и заученно улыбался голливудским оскалом.

— Ты что здесь делаешь?

— В гости приехала, с мужем. Живу в Нью-Йорке, у него здесь сестра...

Анна машинально прошла чуть дальше тараторивших на русском подружек, остановилась, дожидаясь Менахима. Тот уже шел обратно, высокий, мощный, с беспечной улыбкой на пухлых губах. Короткая прическа очень шла к его загорелому лицу. Под сердцем Анны ворохнулось что-то теплое, и она уже знала, что ребенок от этого человека. Она не заметила, как рядом с ней появилась молодая арабская девушка в типичном деревенском наряде, странно похожем на одежду российских баб. Широкая, длинная юбка, сверху легкая кофта. Цветастый головной платок, совсем как у деревенских доярок, туго завязан вокруг шеи, и ни один волосок не выбивается наружу. Лицо девушки выдавало ее юный возраст. Вот только большой живот указывал на среднюю степень беременности. Девушка перед этим явно кого-то искала, неторопливо переходя от одного столика к другому. При виде Анны глаза ее расширились, она подошла и тихо спросила: