Валерий Самохин - Убить дракона Страница 27

– Ваше вы… – дородный мужчина средних лет, с глубокими залысинами и аккуратной бородкой «а ля Ришелье», торопливо вскочил с кресла и, наткнувшись на предостерегающий взгляд хозяина, торопливо поправился: – Мадмуазель, прошу простить мою неловкость… – он церемонно склонил голову и лихо прищелкнул каблуками. – Мой друг предупреждал меня, что вы путешествуете инкогнито, но смущение явилось тому виной, ибо… – гость замялся и окончательно умолк, виновато разведя руками.

– «Иже паки херувиме» не забудьте добавить, – мило улыбнувшись, посоветовала девушка. По-русски, разумеется. Величаво кивнув в ответ, она царственным жестом протянула руку и продолжила уже по-французски: – Я рада вас приветствовать… месье Гарнье, если не ошибаюсь? – вопросительно взметнулась бровь.

Хватит с него и этого, – решила она, непринужденно опускаясь в услужливо подвинутое кресло.

– Кофе? – спросил де Брюэ и, дождавшись благосклонно дрогнувших ресниц, наполнил миниатюрную чашечку.

В кабинете воцарилось молчание. Пригубив напиток, Златка насмешливо оглядела мужчин и вкрадчиво спросила:

– Уж, не о прекрасных ли дамах шла речь за этим столом, коль так скоро прекратилась беседа?

Жан-Поль Гарнье поперхнулся вином, закашлялся и покраснел. Доминик де Брюэ возмущенно вскинулся, но, наткнувшись на помигивающий украдкой взгляд, мимолетно улыбнулся и смущенно потупил глаза.

На гостя было жалко смотреть. Он нервно вертел в руках тонкостенный фужер, явно порывался что-то сказать в оправдание, с мольбой смотрел на хозяина, словно нашкодивший щенок… В общем, вел себя, как мальчишка, стащивший из вазочки конфетку и застуканный любимой бабушкой за этим занятием.

Браво, Киса! – мысленно зааплодировала Златка. Созрел клиент. Мало ему тайной наследницы на престол, так еще и стрела угодила не в бровь, а в глаз. Мужчины! Поменьше треплите языком – враг не дремлет.

– Мадемуазель Злата, – укоризненно произнес де Брюэ, когда тишина стала напряженно гнетущей. – Беседа наша была скучна и неинтересна. Тем более для ваших прелестных ушек… – неуклюжесть комплимента лишь подчеркнула трагикомизм ситуации. – Мой друг проделал долгий путь через океан, но, к моему глубочайшему сожалению и по причинам от нас не зависящих, корабль уйдет в обратный путь с пустыми трюмами.

– Вам нечем их заполнить? – простодушно спросила Златка у гостя, наивно распахнув глаза. – Разве в колониях нет товара достойного вашего внимания? Еще не пришедший в себя Гарнье отрицательно покачал головой.

Облокотившись на стол, девушка уютно устроила подбородок на подставленные кулачки и посмотрела на гостя влюбленным взглядом. Европеец заерзал в ставшем сразу же неуютным кресле.

– Мне вас так жалко! – промурлыкала Златка и смахнула мизинцем невидимую слезинку. – Это же такие убытки… А дома жена и семеро по лавкам. Голодные, плачут, папку ждут… Правда?

Жан-Поль Гарнье, испугано вздрогнув, вцепился в спасительный фужер и одним глотком опустошил его, судорожно дернув кадыком. Де Брюэ согнулся в кресле и издал звук похожий на… как бы поделикатнее выразиться… да чего уж там – он просто хрюкнул. Бросив на него подозрительный взгляд, гость неуверенно потянулся к графину с вином.

«Не знаешь как себя вести? – злорадно усмехнулась девушка. – А чего ты ждал? Пустопорожней болтовни с дурочкой императорской крови? Получил? Это тебе не мелочь по карманам тырить, тут думать надо».

– Значит так, мой дорогой месье, – произнесла Златка. Произнесла, очаровательно улыбнувшись. Но холодный тон и ледяной взор никак не вязались при этом с доброжелательной улыбкой. – Чтобы ваши милые детки… – при этих словах де Брюэ, не выдержав, расхохотался. Бросив на него уничижительный взгляд, девушка спокойно продолжила: – Чтобы ваши детки не остались голодными, предлагаю вам сделку… В глазах гостя мелькнул огонек интереса…

Время было такое – неторопливое. Не ходили паровозы, не летали аэропланы. Молчал телеграф, и не работал телефон. Никто никуда не спешил. Но когда приходила нужда – беда стучалась в ворота, иль враг стоял у порога – решения принимались быстро и бесповоротно. Другие были люди. Не умней и не глупей нынешних. Просто другие. Но цену знали словам и поступкам. И слово «да» означало – ДА!

Никто не прятался за параграфом инструкций. Ведь что такое параграф? Тоненькая изящная загогулина. Росчерк пера. Но спрячется за ним чиновник, и ни пулей ты его не достанешь, ни ядром. Но это сейчас – не тогда. На пожелтевших от времени листках бумаги той эпохи можно увидеть «казнить» и «помиловать», но никогда: «на рассмотрение». Люди умели принимать решение и не боялись этого…

Парижский гость, недрогнувшей рукой отставив фужер в сторону, сидел спокойно и расслаблено. Непонятная неправильность ситуации ушла, уступив место ожиданию. От него ждали решения, он ждал предложения. Вместе с неловкость исчез и растерянный дворянин – перед девушкой сидел матерый волк. Купец. Но небольшое представление не прошло без следа – его соперник заслуживал уважения.

Не отводя взгляда от настороженных глаз купца, Златка плавным движением потянулась к колокольчику, медленно приподняла его и отрывисто звякнула. Мелодичный «бзыньк» резанул по нервам. Дверь распахнулась и в кабинет, сопя и пыхтя, вплыла Марта, бережно неся на вытянутых руках невзрачную трубку, пахнущую казеиновым клеем. Калейдоскоп. Детская игрушка.

Безделушка, презрительно фыркнет читатель. И будет прав. Кому она нужна? – возмутится он. И ошибется. Минует всего полстолетия, и эта безделица с триумфом пройдется по Европе, России и завоюет далекую Японию. Займет умы светских модниц, циничных политиков и восторженных поэтов. Ученые испишут тома диссертаций, а персидские вышивальщицы ковров будут переносить неповторимые узоры на свои творения. В кабинетах королей и императоров на самом видном – почетном! – месте будет стоять калейдоскоп.

– Что это? – осторожно взяв в руки игрушку, спросил Гарнье.

– Диковинка, – беспечно пожала плечами Златка. – Насколько я знаю, вы охотитесь именно за ними. Покрутив безделушку в руках, купец вопросительно посмотрел на девушку.

– Подзорной трубой умеете пользоваться? – с насмешкой спросила она. – Когда смотрите в глазок вращайте вокруг своей оси.

Даже опыт прожженного дельца не смог удержать его от восхищенного возгласа. Через минуту – а если быть честным, прошло не менее пяти! – игрушка оказалась в руках де Брюэ. Реакция была столь же шумна, как и восторженна.

– Сколько? – деловито, сухим тоном спросил Гарнье.

Время сантиментов прошло – пришла пора принимать решение. Чутье подсказывало… нет, оно кричало – ЭТО надо брать за любые деньги. Брать, пока секрет диковинки не уплыл в чужие руки. Купец был готов услышать астрономическую сумму, но названная цифра ошеломила его. Ввергла в ступор.

– Пять тысяч талеров?! – осипшим голосом повторил он. – Вот за это?! – короткий выдох прозвучал как выстрел. Неказистый цилиндр возмущенно задрожал в руках обескураженного гостя.

– Я не торгуюсь, – бесстрастно обронила Златка и требовательно прищурила глаза. – Итак, ваше слово месье? Секунда, другая и… короткий кивок. Согласен.

– Вот и славно! – она поднялась с кресла и мило улыбнулась.

Холодная расчетливая мадемуазель бесследно испарилась – перед Гарнье вновь стояла очаровательная девушка с лукавой смешинкой в прекрасных черных глазах.

Сославшись на усталость, она направилась к выходу. Открыв дверь, не выдержала – обернулась. Открывшаяся взору картина вызвала снисходительную усмешку: двое мужчин яростно вырвали из рук друг у друга калейдоскоп.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

Бал.

Для любой девушки это грандиозное событие, сравнимое по масштабам разве что с открытием Америки. Ну, или с очередным ураганом, разрушившим половину побережья. Это на худой конец. Тем более, если бал ежегодный. Губернаторский.

Златка исключением не являлась. Были отброшены в сторону все расчеты, закинуты на полки метровые списки со снаряжением необходимым для экспедиции, забыты карты равнин, и несчастный проводник племени лакота смог, наконец-то, отдохнуть в блаженном одиночестве от бесчисленных и настойчивых расспросов. Все внимание занял предстоящий выход в свет.

А что самое главное в предстоящем мероприятии? Правильно – бальное платье. Поэтому готовятся к представлению загодя, минимум – за полгода. Подкупаются служанки, горничные и дворовые цирюльники. Надо же знать, какой сюрприз преподнесет соперница. Выписываются модные журналы из далекого Парижа, и каждый корабль в порту заставляет биться сердце в трепетном ожидании… а вдруг оно?! Чудо на обложке, от которого будут повергнуты в прах завистливые подружки, а блестящие кавалеры падут к стройным ножкам в любовном томлении.