Решающий бой - Алекс Шу Страница 27

— Козёл! Он нарочно, — орет небритый работяга, сидящий недалеко от ринга.

Рефери озабоченно склоняется над лежащим Тимуром. Они о чём-то разговаривают. Мансуров решает продолжить бой, и ему дают минуту на восстановление.

Тимур с трудом поднимается, немного прыгает, приходя в себя. После того, как отведенное время истекает, судья дает команду продолжать.

Противники сшибаются как агрессивные стихии с градом ударов в центре ринга. Происходящее зрелище заставляет изумленных зрителей привстать со своих мест. Мансуров и Акименко дерутся словно два бизона, упершись друг в друга. Руки мелькают как пропеллеры сбоку, снизу и сверху, под самыми разнообразными углами. Летят слюни, кровавые брызги, как резиновые мотаются головы. У Мансура расползается бровь, заливая глаз кровью, у Акименко открывается сечка под глазом. Рефери решительно останавливает рубку и вызывает врача. После консультаций с доктором и судьями, и некоторого колебания, он решает продолжать бой.

И соперники опять сходятся. Но теперь Олег работает на ногах, не подпуская Тимура к себе. Потом Акименко показывает апперкот в пах, не доводя его до Мансурова. Тимур испуганно отскакивает, закрывая причиндалы перчаткой. Олег делает быстрый шаг, догоняя Мансурова, и пробивает акцентированный прямой в открытый подбородок противника. Глухой шлепок удара в оглушительной тишине звучит как гром. Голова Тимура дергается, и он летит лицом вниз на канвас. Нокаут. Судья поднимает руку Акименко.

Зрители возмущенно кричат, оглушительно свистят, скандируют «Позор». Вокруг бесчувственного Мансура хлопочет врач.

— Надо посмотреть, что с ним, может, помощь какая-то нужна? — лепечет Даша и срывается с места. За ней устремляется Аня. Мы, переглянувшись с Иваном, летим за девушками. Сзади сопит Пашка. Спускаемся через ряды сидений вниз к рингу. Девчонки бегут впереди. Спустившись к входу, они сталкиваются со злым Акименко, провожаемым свистом и улюлюканьем трибун. Его тренер остался позади, разговаривая с одним из судей.

— Подонок, — кричит ему в лицо бесстрашная толстушка, перегораживая дорогу в раздевалку.

— Вон пошла, — шипит разозленный блондин, и отталкивает девчонку. Даша улетает в сторону, приземляясь на задницу.

— Скотина, — Аня наносит Олегу хлесткую пощечину. Акименко закрывается рукой и бьёт ладонью в ответ. Я успеваю дернуть девушку назад, и удар пролетает в сантиметре от её лица.

— Девчонок бьешь, герой? — насмешливо спросил я, задвигая зеленоглазку за спину.

— Я автоматически, — растерянно ответил он, и сразу окрысился. — А твое, какое дело?

— Сейчас объясню, — улыбаюсь я, и делаю шаг вперед.

Высокий бьет боковой, но я уже вхожу с ним в клинч. Чуть приседаю, левая рука обхватывает поясницу блондина, а правая наносит короткий жесткий удар между ног, снизу вверх.

— Ууу, ооо, — стонет Акименко, согнувшись буквой «Г».

Хватаю Ивана, уже поднявшего руку, чтобы добавить блондину.

— Не надо, он уже получил свое.

— Ааа, — продолжает причитать Олег.

— Вот тебе и ааа. Понравилось? Думаешь, Тимуру легче было? Вот теперь прочувствуй свои подлые штучки на себе, — злорадствую я.

А с рядов как груши с дерева посыпались возмущенные зрители, увидевшие разборку Акименко с девушками. Но блондину было уже не до выяснения отношений. Он опустился на пол, привалился спиной к стене, и стонал, баюкая поврежденные причиндалы.

— Тьфу, такого даже бить западло, — сплюнул коренастый широкоплечий парень из «зрительского десанта». — А ты молодец. Быстро его успокоил. Меня на «Пятерке» все знают. Я — Сема Цыган. Будут непонятки с местными, говори, мой корефан.

— Спасибо. Но я вообще-то сам справлюсь, — улыбнулся я. — Меня Алексеем зовут. Шелестов — фамилия.

— Ситуации разные бывают, — мудро заметил Цыган. — Мало ли чего.

— И то верно, — согласился я.

Обмениваюсь рукопожатиями с Цыганом и другими парнями, поспешившими нам на помощь. Стонущего Акименко все брезгливо обходят.

— Так, что здесь произошло? — тренер и один из судей, наконец, добрались до места разборки.

— Да ничего особенного. У него спросите. Неосторожно махал своими граблями на девушек, вот и домахался.

— Олег, ты действительно пытался ударить девчонок? — обескуражено спрашивает тренер.

— Так и есть, — злорадно подтверждает Даша, с наслаждением наблюдая за муками блондина, — толкнул меня так, что я пару метров пролетела. И подругу ударить пытался.

Но Акименко не до разговоров.

— Оооо, уууу, — стонет он, раскачиваясь как маятник.

— Ладно, вы тут разговаривайте, а мы пойдем к товарищу.

Поворачиваюсь спиной к растерянному тренеру. Вижу, что Тимур уже пришёл в себя, сидит в углу и смотрит в нашу сторону. Машу ему рукой. Девчонки уже проталкиваются к рингу. Доктор обследует Тимура, оттягивая зрачки и показывая ему пальцы.

Акименко внезапно перестает стонать.

— Мы еще с тобой встретимся, гад, — летит мне в спину.

— Без проблем, в любой момент, — отвечаю я, не оборачиваясь.

— Олег, что за херню ты несешь? — слышу возмущенный крик тренера. — Что за угрозы? Вообще сдурел?

— Пусть даже не пытается, — советует ему Ваня. — У нас в «Знамени» шестьсот человек народа. Все занимаются самбо и рукопашным боем. А тренер вообще боевой офицер. И за Лешу мы любому голову окрутим.

— Сами никого не трогаем, — добавляет Паша, — но за своих порвем.

Расплываюсь в улыбке, глядя на «боевиков». Приятно, когда рядом друзья, готовые за тебя в огонь и в воду. Товарищество, неравнодушие и взаимовыручка стали для наших ребят не просто словами, а смыслами, наполняющими жизнь. Ради этого, стоило организовывать «Знамя». Ибо равнодушие, лозунг «моя хата с краю», политическая наивность вкупе с внушаемостью, стали одними из множества причин развала СССР. Наши ребята должны быть другими.

— Пошли парни, посмотрим, что там с Мансуром.

18 ноября 1978 года

Суббота

Домой я вернулся поздно, в 9 вечера. Сначала мы провожали пришедшего в себя после нокаута Тимура, потом девчонок. И только после этого могли разойтись по домам.

К моему приходу родители ещё не спали, и сразу сообщили мне о звонке деда. Вечером в субботу он, как и договаривались ранее, собирался забрать меня на дачу. А в воскресенье, как я подозревал, предстояла встреча с Ивашутиным. Поэтому в субботу я школу прогулял. Позвонил утром Мальцеву, и попросил его подвезти меня