Проблема выбора - Олеся Шеллина Страница 27

и она обещала подумать, но налог-то с продаж никто в своем уме не отменит. А на вывоз за границу в виде частичной пошлины наложить, от стоимости высчитать, – он задумался. – Надо будет фиксировать пошлину в зависимости от пудов вывозимого, чтобы не запутаться. – Словно галочку в уме поставил. – И тоже для частных поместий: при учете налога на продажу зерна, часть этого налога в виде того же зерна помещики будут обязаны оставлять в хранилищах, сроком на год, из расчета годового запаса. Больше и не надо, пропадет. А на будущий год этот запас можно продать, а на его место загрузить новый. И они ничего в итоге не потеряют и стране прибыток. Да, работы только у Монетного двора и сборщиков подати прибавиться, это же надо будет долю высчитать, да проверить, чтобы не сшельмовали, но ничего, потерпят. У небольших дворов придется полностью налог в виде хранилищ делать, но на то манифест выпустим, про то, как государыня о поданных своих печется, вон даже от налогов освобождает, лишь бы смогли пережить лихую годину, ежели она еще случится, конечно. – Он на мгновение нахмурился. – Правда, придется сборщиков собрать всех в кучу и науку ту накрепко в головы вбить, но это проблема Черкасского и Бестужева уже будет, – а он молодец, все уже почти детально продумал. Необходимо лишь несколько нюансов соблюсти, и можно пробовать запускать эту реформу. – Надо только подумать, где разместить казенные хранилища будет удобнее.

– К губернским гарнизонам хранилища приставить, что тут думать? – я отложил вилку, озвучив самое простое на мой взгляд на сегодняшний день решение. – И одновременно фуражные склады создать, чтобы, коли война случится не бегать с выпученными глазами и не искать, у кого фураж закупить можно, а просто заранее держать нужно количество. Начнет время подходить, что вот-вот портиться начнут запасы, так и вовсе распродать, а новый закупить. Я бы еще кого из химиков попросил что-нибудь придумать, чтобы то же мясо можно было хранить долго, – сами не придумают ничего, я идею тушенки кому-нибудь подкину. Нитритная соль уже, оказывается, имеется в наличии, мне ее Ломоносов демонстрировал. Как и свои навыки в создании вакуума в лабораторных условиях. Почему ничего из этого до сих пор никто не применил – я не знаю, просто для меня этот вакуум стал как удар пыльным мешком по голове. А тем временем, пока я в себя приходил, Михаил Васильевич спокойно функции различных металлических сплавов в безвоздушной среде испытывал. Вот тогда до меня окончательно дошло, да почти все, кроме компьютеров, разумеется, уже давно изобретено и до нас. Никаким попаданцам просто нечему учить местных. Они все давно сами знают. Другое дело, что по каким-то неведомым мне причинам не используют, а вот с этим можно и помочь, я же много различных баек слышал, когда в Киле жил.

– Отличная идея, ваше высочество, просто отличная, – Шувалов засиял как новенький золотой. Ну, действуй, родной. Мне твоих лавров пока не нужно, ты главное задел мне сделай, чтобы я страну в более-менее приличном состоянии получил, готовой к внедрению более глубоких реформ.

В дальнейшем ужин прошел под непрекращающийся бубнеж Шувалова, который уже начал планировать осуществление такой замечательной идеи, что пришла ему в голову совсем внезапно. Когда ужин подошел к концу, я отпустил Петра, попросив Воронцова остаться, под предлогом, что мне хотелось бы обсудить с ним тут книгу, что он мне утром дал почитать. Шувалову это было не интересно, поэтому он быстренько свалил, не напросившись остаться. Надо будет поручить кому-нибудь, чтобы почаще напоминал ему о грандиозном прожекте, который пойдет на пользу всей империи. Лопухина что ли пристроить к этому делу? Он даже, если сболтнет чего личного, тут же укорот языку получит. Шувалову неприятности не нужны, он любит деньги и быть в центре внимания, а всего этого можно из-за слишком болтливого товарища лишиться, особенно, пока Ушаков Тайной канцелярией рулит и спит и видит, как Шувалова сбросить.

Пригласив Воронцова пройти в кабинет, я сразу же направился к столу, с ужасом гладя на растущую кипу бумаг, которую нужно было во чтобы то ни стало как можно быстрее разобрать, вот только времени пока недоставало. Кабинет я выбрал далеко не случайно, нужна была официальная обстановка, чтобы собеседник не чувствовал себя расслабленно.

– Вы хотели поговорить со мной о тех записках, ваше высочество? – сразу же спросил Воронцов, как только получил разрешение сесть.

– Нет, зачем мне о них с вами разговаривать? – я чуть наклонил голову набок и посмотрел на него. Эта привычка наклонять голову была не моя – я так никогда не делал. Но при изучении отвратительного качества портретов герцога, обратил внимание на то, что на них на всех его голова слегка склонена. То ли он в детстве чем-то болел и это последствие, что-то вроде нервного тика, то ли это вообще семейное. С другой стороны, узнавать о такой мелочи было лень, да и незачем. – А что, вы тоже, Роман Илларионович, считаете, что при дворе кормят отвратительно, как заметил господин посланник?

– Нет, ваше высочество, я так не считаю, – он покачал головой. – А вы?

– А мне не с чем сравнивать, потому что при дворе его господина короля Фридриха, не кормили вообще. Знаете, чего мне не хватает? – Воронцов покачал головой. – Картофеля. Весьма питательный и вкусный продукт, надо сказать, но здесь в России почему-то не использующийся. И, знаете, в чем самая большая странность, Роман Илларионович, я точно знаю, что картофель был привезен моим дедом Петром Алексеевичем вместе с табаком. Так как получилось, что табак пользуется спросом, а картофель нет?

– Может быть, потому, что табак – это некая пикантность, а картофель просто еда, которую к тому же надо выращивать?

– Ну так давайте слухи распустим, что есть картофель – жутко аморально. Что это любимая пища лорда Дэшвуда, который, обожравшись его, начинает творить всякие непотребства? Мол, это не он такой плохой, а картофель так на него воздействует.

– Боюсь, что лорд Дэшвуд начнет опровергать эти слухи, – со смешком заметил Воронцов. – Он же гордится тем, что настолько аморален сам по себе.

– Пускай опровергает, – я махнул рукой. – Чем больше опровергать начнет, тем больше все убедятся, что он именно что из-за картофеля такой, а не сам по себе.

– Вы меня пригласили о лорде Дэшвуде поговорить, ваше высочество? – Воронцов снова не сдержал