Не отступать и не сдаваться. Том 3 - Алим Тыналин Страница 27

Тактика, несомненно, здравая и практичная, но почему я должен начинать именно с нее? Ведь именно этого Глеб сейчас наверняка ждет от меня.

Почему бы не завести его в ловушку, выставив себя полным идиотом, который не может пробить его защиту? И даже не может догадаться, что для победы нужно пробиться поближе к высокому противнику и пробить его корпус. Ну-ка, проверим нашего Глебушку на вшивость.

Поскольку битва у нас проходила без очков и без судей, можно не опасаться пропустить случайные удары. Мы ведь здесь просто учимся.

Поэтому я подобрался ближе к противнику и самым наиглупейшим образом атаковал его. Метил в голову, длинными прямыми ударами.

Глеб с легкостью останавливал мои атаки своими длинными, как мачты, руками и откровенно насмехался надо мной. Пару раз даже въехал мне открытой перчаткой по затылку, как нашкодившему мальчишке. Хорошо еще, что по попе не надавал.

— Ну, что ты опять там клоунаду устроил? — заорал Касдаманов. — Долго ты еще будешь с ним играться?

Глеб встрепенулся. Он понял, что я притворяюсь. Ох уж этот тренер, вечно ему неймется. Испортил всю малину. Пока он не пришел в себя окончательно, я атаковал его, мгновенно сблизившись с ним.

Атаковал сначала голову, а потом, когда Глеб пытался разорвать дистанцию и отступить, я не дал ему это сделать. Подошел еще ближе и принялся обрабатывать короткими боковыми туловище противника.

Когда Глеб чуточку опомнился, я уже отступил. Он тут же снова напал на меня, но я отвел корпус и голову, почти также, как в бою с Антоном, вот только руки у Глеба были неимоверной длины и мне все равно не удалось уйти от его удара.

Что мне посчастливилось, так это уклониться в бок и наоборот, тут же снова перейти в контратаку. Я атаковал Глеба «двоечкой», сначала левый боковой и тут же правый.

— Работаем, работаем! — заорал Егор Дмитриевич и снова захлопал в ладоши. — Что вы еле тащитесь по рингу, как два мешка с картошкой? Сильно двигаться не надо, а вот корпусом работать — это ваше все.

Я снова сунулся к Глебу в ближнюю дистанцию, опять атаковал голову, а когда он поднял руки для защиты, опять отработал серией ударов по его корпусу. Затем опять неожиданно отошел назад и когда противник рванул за мной, встретил его новой «двоечкой».

Этот маневр мне удалось провести еще пару раз, прежде чем Глеб понял, что это ему надо держаться от меня на дальней дистанции. Но Касдаманов требовал снизу:

— Не смейте далеко уходить друг от друга! Работаем на ближней дистанции. Еще ближе! Я хочу, чтобы вы уткнулись друг в друга, как два пса в бойцовской яме.

И если Глеб послушно повиновался приказу, то я, наоборот, сделал пару шагов назад, придерживая противника джебами на расстоянии. При этом я просто обычный приставной шаг назад, начиная с правой ноги и подтягивая к ней левую. Затем дождался, пока он вообще потерял бдительность и напал на меня, стремясь прийти в ближний бой.

Ну, а теперь я перестал отступать и встретил соперника прямым ударом левой в голову. По идее, этот маневр следовало бы еще больше растянуть по времени, отступая еще дальше и приучая Глеба к тому, что на самом деле я робкий и неуверенный. А вот потом, когда он уже полностью уверится в этом, тогда можно уже устроить его заднице форменное избиение.

При этом во время атаки я сделал было новый шаг назад, но начал уже с левой ноги, а правую оставил на месте. В итоге я оттолкнулся ею, выпрямив, как пружину и нанес прямой в голову Глеба. Он как раз двигался навстречу и мне удалось совместить силу моего удара, а также пружинистую свою контратаку.

Удар получился сильный. Я попал ему в челюсть. Не теряя времени, я добавил боковой правой, все еще продолжая пользоваться тем, что соперник движется на меня.

Но что это? Это уже не движение, а падение. Глеб улетел вниз, свалившись мешком мне под ноги. Я даже сначала не понял в чем дело, и хотел атаковать его дальше.

Как вдруг мой соперник опустил руки, перестал защищаться и упал вниз, как подрубленная сосна. Только потом я понял, что это нокаут, потому что я угодил ему в челюсть.

— Ну вот, допрыгались, — проворчал Егор Дмитриевич и скомандовал: — Проверь, как он там. Вытащи капу изо рта. Переверни его на бок.

Впрочем, принимать экстренных мер не пришлось. Беспамятство Глеба было всего на пару секунд. Потом он поднялся и уже снова мог стоять на ногах, правда, при этом его сильно штормило.

— Ладно, на сегодня закончили, — сказал Касдаманов. — Соберите вещи, пойдем к грушам. Будем разбирать ваши ошибки.

Когда мы усадили Глеба на скамью и расположились рядом, он первым делом начал с меня.

— Ну, Витя, теперь ты понял свои слабые и сильные стороны? Как ни крути, а мозги на ринге всегда надо включать. И у тебя это получается лучше всех. Особенно, когда ты сочетаешь это с финтами. И со своим актерским мастерством. Господи, да ты же прекрасно умеешь вводить противников в заблуждение. Честное слово, из всех моих учеников у тебя это получается лучше всех.

С одной стороны, вроде бы это комплимент, то, что я умею славно водить людей за нос. С другой стороны, как-то неоднозначно все это. Но потом я подумал, что не обвешиваю покупателей на базаре и не обкрадываю их дома.

Я ведь дерусь без грязных приемчиков, в рамках правил, а то, что у меня такая хитроумная тактика, это, как говорится, на войне как на войне. Мои соперники сами знали, зачем сюда пришли.

— Поэтому тебе не надо изо всех сил стремиться к нокаутирующему удару, — сказал Касдаманов. — Развивай свои навыки контроля над мозгами противников и ты будешь их побеждать без силовых методов. Или, если хочешь, только за счет силы своего ума.

Антону и Глебу, смирно сидящим рядом со мной, он тоже высказал свое мнение. Антону посоветовал еще больше усиливать защиту и работать над маневренностью. А Глебу, само собой, порекомендовал работать над ближним боем.

— Ну, а теперь продолжим тренировку, — сказал он в конце. — Сейчас я начерчу на полу круг, диаметром не больше метра. Вы встанете в него левой ногой и будете боксировать друг с другом. И не при каких обстоятельствах не убирайте ногу из круга. Так вы будете учиться работать на ближней дистанции.

Он указал на меня узловатым пальцем.

— А ты, Витька, готовься, будешь работать больше всех. У тебя бой через три дня, ты должен быть готов на двести