Наш дом – СССР - Виктор Сергеевич Мишин Страница 27

— Интересно, откуда ты мог слышать такие вещи? Это ж секрет почище гостайны! — воскликнул недоверчиво один из милиционеров.

— Секрет для всех, кроме покойников, — я скривил лицо, давая понять ментам, что прошел через серьезную передрягу. — Ваши товарищи, которые вели мое дело, постоянно пытались выманить из меня истинную причину моего поведения у бандитов. Никто не хотел слушать, а тем более верить в то, что я говорю. Ребят, нас вообще-то туда убивать привезли, если вы до сих пор в этом сомневаетесь, то я бессилен вам что-то доказать.

— И как ты узнал об общаке?

— Да разговор слышал. Их старший, забыл, как его звать…

— Борец?

— Да, точно, все выговаривал кому-то, что плохо заносят, крысят, как-то так вроде. Другие бандиты ругались, спорили, говорили, что и сам Борец всех обманывает, а общаком пользуется сам. На что тот орал как бешеный, что общак был и будет на месте, в подполе этого дома в тайнике, который даже собаке не найти!

— Да ладно! Слушай, а ведь и правда в подполе осмотрели так, для галочки, я сам видел, особо и не искал никто.

— Рассказав вам, я могу быть спокоен за свою жизнь? — продолжал я. А что, где гарантии того, что меня прямо сейчас не кончат?

— Ты сдурел, что ли? — быстро сообразил старший из ментов. — Сейчас все под протокол и проедешь с нами в управление, нужно зафиксировать все твои показания и свидетельства!

О как. И ведь повезли, все записали, выслушали, дали расписаться и подшили к делу. Далее пришел какой-то начальник и руку жал, благодаря за сотрудничество.

Блин, а вот сразу так нельзя было? Сначала осудили человека, а теперь что? Руку жмут? Еще бы грамоту почетную дали, в придачу к судимости. Это в будущем она особо ни на что не влияет, ну не устроишься работать в милицию, да и хрен с ней, туда идти, надо родиться с правильными понятиями, ну или честолюбие такое иметь. А вот здесь другое дело. Одно для меня хорошо, в армию не берут, даже военник уже получил официально, а вот в остальном… На не служивых, да еще судимых, смотрят очень криво. Понятно, что на лбу не написано, но вот в паспорте штампик стоит… Очень некрасивый. Всем ведь плевать, за что осудили человека, клеймо есть, значит, отщепенец и враг, баста.

В Москву мы втроем, а что, взяли и дочку, куда ее девать-то, приехали в середине мая. Столица этого времени мне даже понравилась. Нет, меня, как и прежде, отталкивает большое количество людей, домов, машин и габариты самого города, но что-то тут было такое… Родное, что ли? Вообще, я больше люблю Питер, мне по душе его невысокая застройка, каналы, мосты. Москва же… Это что-то другое, недоступное мне пока. Огромные проспекты, спешащие уже сейчас, в семидесятом году двадцатого века куда-то люди, высокие дома и шум. Не люблю шум, да и помните, наверное, мне лес и деревня нравятся гораздо больше. Да и не за горами то время, когда и сами москвичи поймут всю «прелесть» жизни в столице. Они станут здесь только работать, а жить предпочтут за городом, в своих домах. А Москва превратится в коммуналку, в которой кого только не будет.

Для начала культурная программа. Естественно, на вечно живого вождя посмотреть надо, хоть раз в жизни. Точнее, и одного раза достаточно. Далее Катя непременно захотела обойти большие магазины. А я предложил первенство отдать «Детскому миру». Никак не думали, что останемся в нем почти до вечера. Разве можно оторвать ребенка от созерцания игрушек? Слава богу, что дочь у нас всегда была вменяемым ребенком, да и возраст сказывался, ей там ведь десять было, сейчас уже даже одиннадцать было бы. Поэтому игрушки она выбирала не по своему теперешнему возрасту, а несколько иные. Ее интересовали конструкторы, настольные игры, а не зайчики-морковки. И важная деталь, дочери достаточно сказать, что нужно выбрать игрушку, и она не станет капризничать, прося много и сразу. Скорее, это мы сами всегда предлагали ей взять что-то еще, если хочет.

Тут же реально разбегались глаза. А у меня внутри опять истерика. Ну мля, почему вот так всегда?! Кому-то все, а кому-то деревянные игрушки, прибитые к полу! Мать вашу, коммунисты чертовы. Что, блин, за МКАДом жизни нет? Там нет детей и им не нужны игрушки? А вещи в магазинах? Здесь то, что в регионах «достают» и «выбрасывают», в свободном доступе. Дефицит только по-настоящему на что-то дорогое и в основном импортное. Почему? Вот и будут всю жизнь рваться люди в один город в стране, ибо в других ловить нечего. Зачем творить беспредел и дефицит там, где не надо, самим себе проблемы создавать, а? Или, как в лозунге, нет таких вершин… Так устанет народ на вершины-то карабкаться, причем уже скоро устанет. Нет, все же нужно что-то делать с моими взглядами на жизнь, я тут с ума сойду, если хотя бы не попытаюсь что-либо изменить.

Только на третий день нашего маленького путешествия я попал в издательство. Первым я выбрал «Молодую гвардию» и, похоже, не впечатлил агента, ну или кем там являлся напыщенный идиот, решивший, что, как и все в этой стране, хорошие книги пишут только у них в Москве, ну, еще в Переделкино. Сказал бы я о тех как минимум пятидесяти процентах современных писателей, кем они являются на самом деле. Жополизы идейные.

Оставив заявку, если честно, даже не хотелось, Катя настояла, уехали в следующее. Издательств, занимающихся выпуском фантастики, на самом деле мало, и выбирать я не собирался. Оставили рукописи еще в двух конторах, да и поехали себе на вокзал. Завтра надо быть дома, Кате дали только четыре дня, надо поспешать.

А дома меня ждал очередной вызов в милицию. Сотрудники нашли все закладки бандитов, включая и ту, первую, которую я увел у бандосов и сжег тогда их дом. Да-да, золото я не прибрал себе, а в одну из ночей пробрался в тот злополучный дом, где недавно устроил бойню, и спрятал цацки в погребе. Риск был огромным, но мне надо было так поступить, мало ли, вдруг и правда вернут людям добро? Ну и меркантильный интерес тоже был. Забравшись в подпол, я довольно легко отыскал заначку-общак и, достав из него бумажные деньги, не тронул все остальное содержимое. А было там много чего, золотишка бандиты нахапали столько,