Труфальдино - Роман Феликсович Путилов Страница 27

— Громов! — рев из дежурной части перекрыл шум большого города: — Стой!

— Что случилось, Михалыч? –я заглянул в дверь, ведущей в дежурку.

— Выехать надо на разбой, срочно, а у ваших никого нет. Ваш шеф сказал отправить любого, кого первого увижу.

— Да без проблем, сейчас только папку возьму и поднимусь.

— Ты там повнимательней, хорошо? — дежурный одной рукой накручивал телефонный диск, собирая членов СОГ, а второй перелистывал страницы книги учета сообщений: — Потерпевший иностранец…

— Так переводчик, наверное, нужен? — я расстроился.

— Ну, как доедете, сразу сообщи, нужен переводчик или нет.

Переводчик не потребовался. Потерпевший, гражданин страны Солнечного Берега, облаченный в темный халат, сидел в мягком кресле просторной квартиры по улице Полярников, косил в сторону подбитым глазом и рассказывал, как ночью в его дверь позвонили. Иностранный гражданин, до конца не проснувшись, припал к дверному глазку, но увидел только две тени. Раздираемый любопытством и с верой в чудеса, иностранец гостеприимно распахнул входную дверь, но не успел сказать традиционное приветствие «Добър вечер», как злодейский кулак погасил его сознание. Очнулся мужчина через несколько часов, плотно упакованный в пищевую пленку и, для надежности, утянутый скотчем. Несколько часов он пытался освободится, пока не зацепил конец упаковки за острый шток вентиля на батарее отопления и, извиваясь всем телом, как гусеница, превращающаяся в прекрасную бабочку, не сорвал я с себя часть упаковки. Из квартиры пропало много денег, очень много денег, который он заработал, торгуя оптом зубной пастой «Поморин» и прочими товарами из страны братушек.

— Кто знал, что у вас в квартире так много налички?

— Никто не знал, я был очень осторожен… Хотите чаю с печеньками? — иностранец был очень любезным и приятным в общении мужчиной, но что-то не нравилось мне в его рассказе, что-то не сходилось.

— Ничего нет… — отрицательно помотал головой эксперт, высунувшись из нутра старого массивного сейфа, стоящего в углу комнаты.

— Сейф вы где взяли и давно? — я кивнул головой в сторону распахнутой настежь дверцы, из замочной скважины которой торчал массивный ключ.

— Полгода назад, по объявлению…

— В какой газете было напечатано объявление?

— Я на стене дома его увидел, вон того. — хозяин стыдливо запахнул халат и подойдя к окну показал на угловую панельную «хрущовку», весь угол которой был облеплен разноцветными бумажками: — Мне его домой четыре человека доставили и на этаж подняли.

То есть к целому дому подозреваемых, которые каждый день наблюдали приходы общительного соседа — иностранца, что тащил домой пакеты, полные иностранной жратвы, судя по наполненности холодильника, еще прибавились неизвестные продавцы сейфа и бригада грузчиков с водителем.

— Паша, мы все! — следователь дописала протокол осмотра места происшествия и решительно поднялась с места — она тоже сегодня не дежурила, а была добровольно-принудительно мобилизована своим руководством, как и я — дежурная следственно-оперативная группа зашивалась на каком-то разнузданном разбое в офисе.

— Езжайте, я пойду объявление поищу, вдруг…

Насмешливо фыркнув, барышня протопала к выходу, за ней, задевая стенки и углы громоздким «криминалистическим» чемоданчиком, двинулся эксперт, а я, строго глядя в глаза заезжему коммивояжеру, протянул ему свою визитку и велел звонить, мне по служебному телефону, как только он что-нибудь вспомнит.

Ожидаемо, ни каких объявлений полугодовой давности о продаже железного ящика на стене пятиэтажной «панельки» не было — место было проходным и коммерческие предложения регулярно срывались местным дворником и конкурентами.

Я посмотрел на часы и двинулся к гостинице «Город», где я с недавних пор стал парковать машину — пора было ехать к магазину Аллы.

Заляпанные водоэмульсионной большие окна магазина открыли мне безрадостную картину — два, сбитых из горбыля, малярных «козла», пара помятых ведер с торчащими из них ручками непонятно чего, кистей или «мастерков», кое где ободранная штукатурка на стенах и, покрашенный на один раз бежевой краской, небольшой простенок — на этом список признаков успешного ремонта был завершен. Не знаю, чем занимались нанятые покойной Аллой люди полтора месяца, наверное, ничем. Я с досадой дернул запертую на замок дверь и решительно направился к, замершей в десятке метрах от меня, старушки, что смотрела на меня крайне подозрительно.

— Добър вечер. — совсем по-иностранному поздоровался я: — Не подскажите, здесь, в магазине ремонтники бывают или нет?

— Ты сынок, наверное, ремонтников ищешь? — взгляд пожилой женщины потеплел: — Так не советую тебе этих звать, пьют постоянно. Вот у меня…

— Подскажите, а когда их увидеть тут можно? — немного невежливо вернул я даму на интересующую меня тему.

— Так, кто их знает, я за ними не слежу… — обиженно сделала рот куриной гузкой бабуля, но потом решила сменить гнев на милость: — Когда по нескольку дней закрыто, а когда и бывают… Вот у меня племянница ремонтами занимается, у нее несколько бригад есть, все делают чисто и аккуратно…

— Да? — я приятно удивился: — И телефон у вашей племянницы есть?

— Ну как не быть, она же прораб, ей все время люди звонят. — бабка полезла в карман и выудила оттуда картонный прямоугольник.

— Скажите, вас как зовут? — я сунул «визитку» прораба в бумажник и достал свою, где был напечатан мой «заводской» телефонный номер.

— Ирина Михайловна. — представилась пенсионерка.

— У меня к вам просьба будет небольшая. — я доверительно улыбнулся: — Вы же здесь рядышком живете? Не могли бы вы мне позвонить, как здесь кто-то появится — двери ломать не хочу, но гнать этих ремонтников отсюда надо, а там и вашу племянницу на переговоры приглашать… Если меня не будет, то оставьте сообщение через того, кто трубку возьмет.

Бабуля пообещала позвонить и сдать горе-ремонтников, как только они подойдут к дверям магазина, на это мы с ней расстались, весьма довольные друг другом.

Следующий день. Дорожный район. Православная церковь.

— Не начальник, ни при какой кипешь в нашем доме я не слышал. — молодой парень, стоящий рядом со мной в полутьме храма, освещенного только двумя десятками свечей, прошипел мне сквозь зубы и истово перекрестился.

— Там, Коля, иностранец сам дверь открыл ночью по дурости, получил по морде и…

— А! Так я его знаю. Мы по лету, в июле, наверное, во дворе с пацанами вечером на гитарах играли…