Взводный - Александр Айзенберг Страница 27

За мое отсутствие мои архаровцы время зря не теряли, и к моему приезду в лесу уже был разбит полноценный полевой лагерь. Наши и трофейные палатки установлены, неподалеку дымили полевые кухни, а техника была укрыта под деревьями так, что с воздуха ничего не видно. Мне тоже палатку установили, офицерскую, немецкого командира батальона и даже с походной мебелью и на дощатом настиле. Собрав командиров, сначала выслушал доклад по части, все было в порядке, а затем уже сам сообщил о вызове в штаб армии. Со мной должны были ехать начальник штаба, начальник разведки, старший политрук и командиры дивизионов и второго батальона.

Пока я разбирался у себя, в штабе армии после моего отъезда состоялся серьезный разговор.

– Ну, и что скажете? – спросил у присутствующих командир 26-й армии генерал-лейтенант Костенко.

– Знаешь, Федор Яковлевич, – начал первым член Военного совета генерал Колесников, – честно говоря, все это кажется приключенческой историей от Майна Рида или Луи Буссенара. Простой лейтенант, Ванька-взводный, за пару недель из остатков разбитого батальона в тылу противника сбивает механизированный полк и успешно громит немца. Совершенно нереальная история.

– Согласен, Дмитрий Емельянович, – в свою очередь сказал начштаба. – Только проверить это очень легко, достаточно просто расспросить его бойцов. Все врать не будут, да и про уничтожение стационарного аэродрома проходила информация, штаб фронта интересовался, кто мог это сделать.

– Я не спорю, хоть действительно звучит все это совершенно фантастически, но сейчас дело не в этом, а что нам дальше делать с лейтенантом и его отрядом. С одной стороны, он из шестой армии, а с другой – вышел к своим у нас. Хоть он и сохранил стяг полка, но, по сути, людей из его состава практически нет, остальные бойцы и командиры отовсюду, и я более чем уверен, что есть и из нашей армии.

Ненадолго установилась пауза, высокое начальство обдумывало сложившуюся ситуацию, пока генерал Колесников не начал излагать свою мысль:

– Я вот что думаю, Федор Яковлевич, флаг полка отправим с нарочным в шестую армию, пускай восстанавливают его, а лейтенанта с отрядом оставим у себя. Официально оформим его перевод к нам, вышел у нас, вот и включили его в состав нашей армии. Его начальство не скоро об этом узнает, если вообще узнает. Теперь по отряду, по сути, это неполный механизированный полк. Командует лейтенант им хорошо, только званием не вышел, и мы ему полковника дать не можем, максимум через звание, так что потолок, что мы можем ему дать, это капитан. Для полка тоже маленькое, но ведь это для официального полка. Забираем у него гаубичный дивизион, нам он нужней, да и Прохоров, судя по всему, взял его, просто чтобы було, раз подвернулся под руку, вот и прихватил с собой. Думаю, не будет он против этого возражать. Далее, два других дивизиона и минометы оставляем ему, а также один батальон и роту бронеавтомобилей. Второй батальон официально переводится в штат штаба армии, но по существу останется у Прохорова. Через месяц даем ему майора и в рамках армии создаем на базе его отдельного механизированного батальона отдельный механизированный полк. Уж больно лихо он воюет, а пока его отдельный усиленный батальон будет при штабе армии исполнять роль пожарной команды в случаях вражеского прорыва нашей обороны.

– Дмитрий Емельянович, может, его тогда еще и танковой ротой усилить?

– Нет, Федор Яковлевич, как я понял, если бы Прохоров хотел, то сам бы собрал себе танковую роту, да и батальон, думаю, тоже потянул бы. Просто он по какой-то причине не хочет связываться с танками, хотя, конечно, это странно. Однако практика показала, что он и с наличными силами может успешно противостоять механизированным подразделениям немцев. Тут главное не ограничивать его инициативу, тогда и результат получим самый высокий.

– Хорошо, Дмитрий Емельянович, так и сделаем. Иван Семенович, вы там распорядитесь в кадровом отделе, как Прохоров в семнадцать часов со своими командирами прибудет, так все и оформите.

– Сделаю, Федор Яковлевич.

На этом обсуждение отряда лейтенанта Прохорова пока прекратилось, и дальше генералы обсуждали обстановку на фронте.

Разумеется, я обо всем этом и понятия не имел… После обеда, еще раз проверив расположение своей части, я прихватил с собой журнал боевых действий, который вел, но в первый раз с собой в штаб армии не брал. Там подробно был расписан весь мой боевой путь с момента попадания сюда. В шестнадцать часов мы на трех машинах выехали в штаб армии, хоть ехать было полчаса, но лучше там подождать, чем опоздать. Сейчас война, и случиться, может всякое, так что лучше выехать заранее. В штабе армии нас снова проводили в кабинет командующего, всех вместе, там я вручил начальнику штаба журнал боевых действий отряда, через день мне пообещали его вернуть.

Сказать, что я был удивлен решением высокого начальства, это ничего не сказать, но то, что меня повысили до капитана и официально назначили на командование батальоном, радовало. Жаль, конечно, что второй батальон временно выводился из-под моего командования, но учитывая, что он оставался при штабе армии, то я надеялся, что его не успеют угробить. Вот то, что гаубичный дивизион у меня забрали, особого сожаления не вызвало, он, честно говоря, несколько меня связывал, тут баба с возу, кобыле легче. Да и так меня радовало, что не пихали затыкать очередную дыру на фронте, а организовали мобильное подразделение для экстренных случаев. Наконец раздача слонов закончилась, и мы покинули кабинет командующего армией. Мои командиры отправились в город, деньги у них были, у немцев забрали, причем наши, но не в таких количествах, чтобы официально сдавать. Трофеи у меня были официально разрешены, и я был готов грудью отстаивать священное право на них. А то знаю я этих моралистов, на словах они святее папы pимского, а на деле натуральные крысы, тянущие под себя все, что только могут. От командующего армией я с техник-интендантом Хлыновым отправился к начальнику тыла армии, было необходимо официально поставить на учет всю свою технику и самим встать. Где продукты брать – это в тылу мы могли брать их на наших брошенных складах и отбирать у немцев, а тут исключительно по накладным. Еще раз убедился в высказывании