Игорь Пронин - Наполеон. Книга 1. Путь к славе Страница 28

К завтраку он вышел, немного придя в себя. Зато Богарне не могла не выказать ему свою печаль:

— Поль, у меня снова нет служанки, — ломала она руки со слезами на глазах. — Представь, эта Вероника, которую порекомендовала Мари, просто сбежала! Кстати, ты не видел Мари?

— Видел, — кивнул Баррас. — Отлично видел. Но, кажется, у нее какие-то дела имелись срочные… Послушай, Жозефина, если девчонка вдруг появится, сообщи мне. Срочно!

— Хорошо… — Богарне удивленно распахнула глаза. — Просто ты, кажется, меня не слушаешь: я не о Мари говорю, а о Веронике! Ушла, даже не попрощавшись. Я всегда была ласкова с ней, мне очень нравилась эта девушка, ее глаза и волосы, и вот… Я чувствую себя оскорбленной!

Баррас в то же самое время почувствовал укол ревности и пристально посмотрел на женщину. Вправду она так проста и так верна, как ему кажется? Но теплое чувство обволакивавшей его сердце любви не позволило рассердиться. К тому же Баррас не был бы собой, если бы разрешил эмоциям взять верх.

— Жозефина, а где та забавная вещица, кролик? Я хотел бы прямо сейчас на нее посмотреть.

— Сейчас? — У Богарне машинально дернулась рука к груди, и этого хватило Баррасу, чтобы понять: предмет с ней. — Ой, милый, я его куда-то задевала. Вся эта ужасная ночь, этот Бонапарт со своими огромными страшными солдатами!

— Понятно, — кивнул ее сотрапезник и приторно улыбнулся. — Надеюсь, он найдется, любимая! Обязательно найдется. Налей мне кофе.

Отложив разбирательства с Жозефиной и ее предметом на потом, Баррас поспешил в Конвент, чтобы как можно быстрее провести решение об отправке Бонапарта в южную армию. Генерал и сам давно туда рвался, и Баррас никак не мог взять в толк зачем. Все решения принимаются в Париже, все деньги проходят через Париж, и успех итальянской кампании зависит от того, что произойдет в Париже. Но Бонапарт, похоже, никак не мог это осознать. Он, правда, оставлял на многих влиятельных постах близких себе людей, но уж Баррас-то знал, как достаточно быстро убрать их оттуда. Недоброжелателей у Наполеона Бонапарта тоже хватало, взять хоть тех же генералов, чью славу затмила слава выскочки.

В то же самое время Остужев, не выспавшийся и мрачный, явился в канцелярию к Бонапарту. Записку с то ли приглашением, то ли приказанием вестовой принес ему в гостиницу еще ночью, но Александр вернулся в номер лишь утром. Наполеон выглядел свежим, спокойным и против обыкновения даже не хмурил брови.

— Здравствуй, мой друг! — Он лишь на миг поднял голову, жестом пригласил Александра присесть и опять начал читать бумаги. Это совершенно не мешало ему общаться. — Я говорил тебе, что собираюсь на юг и ты будешь мне там нужен в качестве личного секретаря и помощника. Хочу уточнить: мы едем в Италию. Кажется, уже все шпионы об этом знают… Но все равно не болтай.

— И в чем будут состоять мои обязанности?

— В том, чтобы исполнять мои поручения. Поручения могут быть разными, но ты справишься. Пока займись языком — я заметил, ты весьма скверно говоришь по-итальянски. Но твои способности тебе помогут. Ну и вообще почитай все, что сможешь, о Генуе, о Риме, о Венеции и Неаполе… — Наполеон, не глядя, протянул руку и отпил кофе из чашки. — Во Франции стремительно дорожают колониальные товары: кофе, чай, табак, шоколад и прочее. Все из-за проклятых англичан, которые просто душат нас. Силой победить не могут и взялись за торговлю! Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что английский флот, безусловно, очень силен. — Остужев пожал плечами. — Видимо, Франция пока ничего не может с этим сделать.

— Зато у Франции сильная армия. А будет еще сильнее. — Бонапарт все так же быстро работал пером, правя документы. —

д что, если обмануть англичан маневром и высадить десант в Ирландии? Ирландцы нас поддержат. Мы получим продовольствие, фураж, боеприпасы, людей и лошадей.

К подобным скачкам в разговорах Остужев уже успел привыкнуть. Бонапарт, кажется, думал сразу обо всем и делал это без малейшего усилия.

— Крайне рискованно, — сказал он. — Если англичане переиграют французов и встретят флот в море, может случиться такая же беда, как с Великой Армадой, которую послали к их берегам испанцы. Кроме того, Ирландия — отдельный остров, и, захватив его, все равно придется переправляться в Британию, а английский флот будет начеку. И расстояние! Армия окажется оторвана от страны.

— Это аргумент, — кивнул Наполеон. — Но есть еще шотландцы, с которыми тоже можно попробовать договориться. Что касается расстояний, то правильно руководимый экспедиционный корпус может действовать совершенно самостоятельно долгое время. Нужно только обеспечить снабжение. А это задача, которую следует решить командующему.

В дверь постучали. Бонапарт разрешил войти, и солдаты, всегда стоявшие снаружи с примкнутыми штыками, впустили Барраса. Наполеон поднял брови — обычно о таких визитах его извещали заранее.

— Решил зайти к вам по дороге в Конвент, — сообщил, фальшиво улыбаясь, Баррас. — Не знаю, могу ли я говорить о некоторых делах при вашем друге…

— Это мой личный секретарь, — подумав мгновение, решил Бонапарт. — Да, говорите.

— Генерал, я думаю, нам не стоит тянуть с итальянским походом, — произнес Баррас, недовольно покосившись на Остужева. Он знал, что Александр — человек Дюпона, но сделать с ним пока ничего не мог. — Необходимые распоряжения я подготовлю прямо сегодня. Провести их через Конвент так быстро не получится, но вы же понимаете, что я все равно это сделаю.

— Пустые болтуны! — Наполеон презрительно скривил губы. — Что ж, я готов отправиться в течение нескольких дней. Кое-что нужно закончить здесь, в Париже. Алекс, и ты имей в виду: когда я пришлю за тобой, будь готов в ту же минуту отправиться на юг.

— Некоторые части расквартированы в Ницце, некоторые в Марселе… — бесцельно бормотал Баррас, глядя на Бонапарта.

— Я понимаю вас, понимаю, — нервно кивнул Бонапарт. — Хорошо, Остужев, я сказал тебе все, что хотел, можешь идти. Но помни: я считаю тебя своим секретарем и доверенным лицом!

— И, надеюсь, своим другом! — Александр как мог любезнее поклонился и с облегчением вышел.

Баррас, вероятнее всего, хотел обсудить с Бонапартом события минувшей ночи. Остужева никто из них не видел и посвящать его в детали случившегося не собирался. Более всего, конечно же, Барраса интересовало, что именно произошло между ним, Дюпоном и Колиньи. Но Остужев был уверен: Наполеон и не подумает ничего рассказать этому жулику. Он отправился в гостиницу, намереваясь поспать и уже потом, на свежую голову, обдумать, что же делается с ним и вокруг него.

Между тем Баррас, как и предполагал Александр, долго пытался выведать что-то у Бонапарта и наконец нарвался на приглашение зайти попозже. Это прозвучало почти грубо, и внутренне Баррас вскипел — генерал и правда теперь ставил себя выше него. Более того, имел на это право! Он почувствовал острую необходимость отомстить как можно скорее. Но имелась еще одна тема, которую Баррас хотел обсудить.

— Для снабжения готовящейся к наступлению армии требуется некая централизация… — Он испытующе посмотрел на Бонапарта. — Я хочу, чтобы за поставки отвечал лично Колиньи. Он сам мне это предлагал несколько дней назад. Берется договориться с другими коммерсантами и далее за все, включая доставку, будет отвечать лично.

— Колиньи — тот еще вор, — заметил Бонапарт. — Впрочем, других у нас и не осталось, верно? Хорошо, пусть будет Колиньи.

Такого Баррас не ожидал. Ему показалось, что когда генерал покидал ночью его дом, то относился к Колиньи, мягко говоря, без уважения. Баррас полагал, что Наполеон откажется и тем самым позволит задать ему еще ряд вопросов. Потом визитер назвал бы несколько других кандидатур, а когда Бонапарт отбыл бы из Парижа, все равно поставил Колиньи.

— Хорошо, — только и вымолвил Баррас. — И еще я хотел спросить вас… В каких вы отношениях с мсье Дюпоном?

— Да ни в каких. Так же, как и с мсье Колиньи, — уточнил Наполеон. — Поступайте с ними обоими как вам угодно.

Это был ответ на вопрос, который Баррас и не думал задавать. Он откланялся и вышел от генерала, красный от злости, мечтая увидеть у гильотины всех троих — и Дюпона, и Колиньи, и Бонапарта. Но чтобы не оказаться там самому, следовало действовать постепенно.

— Начнем с Дюпона, — пробормотал Баррас, садясь в карету.

Теперь его, как и Бонапарта ночью, охраняла конная рота. Еще одна ждала его у Конвента, третью расквартировали неподалеку от дома Богарне с приказанием постоянно находиться в готовности. Солдаты, конечно, куда более уважали Бонапарта, но скоро он должен уехать, и тогда все изменится.

Когда Остужев вернулся в гостиницу, его ждал сюрприз — в номере сидел Дюпон, спокойно покуривая сигару. Бурная

ночь подействовала на него благотворно — напряжение последних месяцев спало, в битве за льва наступила передышка. У Бонапарта за плотными рядами гренадерских штыков он хранился надежнее, чем в сейфе.