Андрей Саргаев - НИКОЛАЙ НЕГОДНИК Страница 28

- Это пипец, - пробормотал Базека и машинально схватился за бутылку. - И все на наш редут.

- А кто говорил, что будет легко? - Израил Родионович достал откуда-то из бездонных карманов красный карандаш и ткнул в карту немного южнее города. - Летом Орда будет здесь.

- Когда точно, неизвестно? - голос Шмелева был сух и деловит.

- Тебе по полочкам разложить? Дебил что ли? - удивился ангел. - Самому головой подумать не судьба?

- - Не груби князю! - русалка подскочила, красивая и рассерженная одновременно. - Ой, извини, Израил Родионович.

- Да чего там, - усмехнулся Изя, - дело житейское. Вот смотри, Василич, кочевники будут наступать двумя малыми ордами. Одна прямо на тебя через Булгарское ханство, а вторая пройдет южнее, отрезая Татинец и Славель от низовских княжеств. После твоего падения, да не зыркай так, я теоретически, да… После твоего падения планируют встретиться у Владиславля, чтобы потом опять разойтись. Глорхи-багатур, командующий северной ордынкой, вернется назад, на зачистку местности, а сам Пету-хан возглавит поход на запад, к последнему морю

- Я и говорю - пипец, - повторил Базека.

- Как бы не хрен, - возразил князь, к которому, воспользовавшись трагичностью момента, забралась на колени русалка. Николай неосознанно поглаживал Яну по спине, но мысль не потерял. - У нас есть чем встретить незваных гостей.

- Мало, - упорствовал кот. - Огнестрельное оружие против Орды? Не смеши - тысяч пять завалишь в первые полчаса, а остальные из тебя бефстроганов сделают.

- Я бессмертен, не забывай.

- Не стал бы на это сильно рассчитывать, - хмыкнул ангел. - Убить не убьют, но разве мало других способов избавиться от бессмертного? Могут в бетон целиком закатать, или стаю вампиров приставить на веки вечные, служил бы им бесплатной столовой.

У русалки недобро блеснули зеленые глаза, а зрачки в них вдруг стали вертикальными:

- Я сама любого кровососа живьем сожру вместе с потрохами.

- Яна, не груби гостю, - Шмелев приобнял боевую подругу за плечи и пересадил на лавку. - Я верю в твои чувства. Но не стоит проявлять их слишком бурно. Не здесь и не сейчас.

- Ночью?

- Тьфу ты…

- Не беспокойтесь, Яночка, - заверил Израил Родионович. - У вас еще будет с кем повоевать. Ведь после разделения наших миров большая часть всякой гадости досталась вам. Нечисти, я имею ввиду. И сдаваться без боя она не собирается.

- Я заметил, - согласился Шмелев. - А наступающие на нас кочевники, кто они?

- Пока еще люди, но направляет их именно нечисть. Да это везде и всегда.

- Понятно… А вот скажи мне, Израил Родионович, смогу ли я теперь в свой мир вернуться?

Ангел ненадолго задумался, а русалка затаила дыхание, со страхом ожидая ответ.

- Домой? Да пожалуй… Пошли!

- Что, прямо сейчас ?

- Ага.

- А как же… - Николай не договорил. - Но летом же…

- Вот именно! Так что неси свою ношу и не пищи. Ну что, выпьем на посошок? - повинуясь взгляду ангела, со стола поднялись стаканы и застыли в воздухе. - За нас, за попаданцев! И пусть Спящие проснутся!

- Кто? - не понял Шмелев.

- Да ты и сам знаешь, - туманно пояснил Израил. Потом чокнулся со всеми, включая ученого кота, выпил одним глотком и, превратившись в луч света, исчез в синем небе прямо сквозь оконное стекло.

Коля долго смотрел ему вслед. Но вот, наконец, повернулся к Яне и тихо прошептал:

- Странный тост. Но знакомый.

Глава 12

В начале лета в Татинец стали стягиваться войска. Он так и остался столицей объединенного княжества, хотя Юрий Всеволодович и приглашал Шмелева переехать в Славель, располагавшийся совсем чуть-чуть, но подальше от границы. Николай отказался - в новом городе вольготнее дышится. А старому-то на тридцать лет больше.

Народ на стенах и у ворот, одетый нарядно по случаю внеурочного праздника, встречал прибывающих воинов цветами, хлебом-солью, да едкими, порой переходящими всякие приличия комментариями. Время еще не сгладило не самые приятные воспоминания о житье-бытье до переселения в Татинец, и то, что сопредельные княжества присылали малые дружины в общее войско, не делало их правителей лучше или добрее. Пополнение принимали деловитые домовые и без лишней суеты определяли на постой. Город впитывал людей как губка.

Все это столпотворение не могло не радовать главного хлебного поставщика армии - бывшего франконского купца, бывшего Бертрана Куртуазье. Два раза бывшего потому, что ушлый негоциант еще пару лет назад принес присягу Николаю Шмелеву, предварительно перевезя из провинциальной Лютеции семью и немалый капитал. И вот новый русс Борис Кутузов, сверкая толстой золотой цепью поверх малинового кафтана, поучал старого компаньона с тех еще, франконских времен:

- И в первую голову, Рене, никому не говори своего имени.

- Это почему же? Разве здесь настолько не любят иноземцев?

- А за что их любить, скажи мне на милость? Знаешь, в мире существует весьма ограниченное количество любви, впрочем, как и добра. И растрачивая их на подозрительных чужих, что же оставишь своим?

- Но мое имя, что в нем не так?

- Дурак ты, Рене, и имя у тебя дурацкое. Обязательно смени, иначе никогда не станешь… хе-хе… будешь торговать объедками с нашего стола. И ради этого стоило покидать Лютецию?

- Ты говоришь как настоящий русс, Бертран.

- Я он и есть. И зовут меня - Борис Кутузов, запомни это, друг Рене.

- Хорошо, но если становиться русским, то почему стесняться франконской фамилии? Ведь она уже будет не моя…

- Как хочешь… Только как будет звучать по-новому Рене Савиньяк? Вот, то-то и оно! Кто со Свиняком связываться станет?

- А если… а если взять девичью фамилию матери, а?

- Каюзак ? Вроде бы ничего… Даже что-то героическое чувствуется, - купец задумался, и на румяной физиономии появилась мечтательная улыбка. - Вот представь - входят наши войска как-нибудь в Лютецию…

- И в Авиньон.

- Да, и туда обязательно.

- А почему как-нибудь, Боря? Очень даже хорошо и красиво войдут.

- Точно! И мы с победоносным войском входим.

- Въезжаем.

- Согласен. На белых конях… все из себя героические… Кутузов и Казак на улицах поверженных городов… и поплевываем на скаку на всех графов.

- Даже на графов?

- На них в первую очередь. Заметил, Рома, что в Татинце нет ни одного графа? Да их тут и за людей не считают.

- Как, совсем?

- Отож!

- А бояре?

- Сравнил, - рассмеялся купец. - Боярское звание потом и кровью дается… Или великой ученостью, как моему другу коту Базилевсу.

- А мы…

- Ну, чисто теоретически… Но сначала нужно в Авиньон на белых конях.

- Понятно. А ты меня своему другу представишь?

- И в качестве кого? Чем думаешь заняться?

Рома Казак задумчиво почесал переносицу:

- Может, рыбным товаром?

Случайно услышавшие кусочек разговора прохожие вдруг оглянулись с невыразимой грустью и жалостью в глазах. Пробегающая мимо старушка даже остановилась, чтобы перекрестить, трижды сплюнула через левое плечо, и засеменила дальше, охая на каждом шаге и качая головой.

- Чего это они, Боря?

- Жалеют. Раков захотел покормить? Ну-ну, в путь-дорожку… Только у местных водяных на рыбу монополия, если знаешь такое слово. Утопят конкурента к чертям собачьим, и поминай как звали.

- Ой.

- Вот тебе и ой. Молод ты еще, Рома… Идем в трактир, за обучение и добрые советы проставляться будешь.

- А что значит - проставляться?

- Увидишь, - Кутузов решительно направился в сторону видимой издалека вывески с мастерски изображенной кружкой на ней. - Тебе понравится. Особенно завтра утром.

В трактире новых руссов встретили гостеприимно. А чего не встретить? Сразу видно - свои, не голытьба иноземная, что на серпянку квасу выпьет, а буянит на три крестовика. Да и при деньгах оба, заметно. А ежели нет - приличному человеку завсегда кредит. Или не человеку - лишь бы приличному. На стол тут же легла хрустящая скатерть, на которой как по волшебству появлялись закуски малые, заедки средние, да прочие разносолы.

Хозяин заведения, маленький домовой с большой медалью на груди, подошел лично:

- Рекомендую начать с пива и свежайших раков. Подавать?

- Раков? - переспросил Казак и отчего-то побледнел.

- Пусть несут, - согласился Кутузов. - А вот пива не нужно. Что мы, боши какие? Нам, пожалуйста, три бутылочки "Годзилковой особой" для начала, а к ней…

- Понял, - домовой подал сигнал на кухню. Просто махнул рукой, что обозначало приказ тащить все подряд. - А закончить предлагаю вот этим.

Перед гостями поставили по глубокой тарелке, в которой угадывались мелко порезанные овощи вперемешку с кусочками мяса и колбасы.

- Что это?

- Последний писк моды - салат. На любом застолье рекомендуется располагать прямо перед собой - освежает при некотором разгорячении. Любимое блюдо нашего оборотня, Августа фон Эшевальда.

- Оборотня? - Рома Казак стал еще бледнее, хотя казалось бы некуда.