Распутин-1917 - Сергей Александрович Васильев Страница 28

полное имя, чтобы человек не спрашивал "Аня? Какая именно?". Нельзя обсуждать “на стене” своего друга или под его фотографиями темы, касающиеся вас двоих — для этого есть личные сообщения, использовать в общении Caps Lock — это все равно, что кричать на собеседника, злоупотреблять хештегами — они придают постам захламленный вид. Постить не больше 5–6 снимков в день, если вы, к примеру, поехали в путешествие. Если вы добавляетесь к кому-то в друзья, следует написать, кто вы и почему это делаете.

— Ох! — только и произнесла Анна. — Я только что прослушала шараду с набором случайных слов… Даже вопрос задать не смогу… Но, в любом случае, мне кажется, что придерживаться правила не зевать при людях гораздо естественнее, чем разговаривать с другом на его стене! Я вот представила нас, сидящих на стене и обсуждающих правила хорошего тона…

— Должен повиниться, — Григорий широко улыбнулся. — Я привел перечень правил, связанных с неизвестными пока приборами мобильной связи, названных в будущем гаджетами.

— Так нечестно, — рассмеялась Анна. — Требую оглашения правил, регламентирующих обычные отношения. Или весь этикет в будущем касается только неизвестных мне гаджетов?

— Боюсь, что от всего этикета остались жалкие рудименты, — вздохнул Распутин. — Ну вот, например: руку для приветствия первым подает человек, которому представили незнакомца. Первой подает руку женщина мужчине, а старший — младшему. Перед рукопожатием мужчине следует снять перчатку. Каким бы ни был ваш статус, входя в помещение, здоровайтесь первым…

— Как славно! — обрадовалась Анна, — хоть тут пока всё понятно.

— Продолжать?

— Конечно!

— Если вошедший подает руку сидящему, тому стоит встать — сидя руку не пожимают. Не здоровайтесь за руку через стол. Не отвечайте на приглашение в гости вопросом "А кто еще будет?" — это очень невежливо. Если к вам пришел гость, выключите телевизор и отойдите от компьютера. Сперва покажите гостю, где можно помыть руки и привести себя в порядок, и только потом показывайте ему все остальное. Если за столом все уже в сборе, следует приступать к трапезе только тогда, когда за стол сядет сам хозяин. В начале фуршета, когда все приветствуют друг друга, бокал с холодным напитком следует держать в левой руке, иначе ладонь станет холодной и влажной, что нежелательно при рукопожатии. Если вы уходите с приема раньше всех, попрощайтесь только с хозяевами, иначе ваш уход может послужить для остальных гостей сигналом, что всем пора по домам.

— Слава Богу! — выдохнула Анна.

— В каком смысле?

— Если исключить гаджеты, вы в остальном вполне нормальные и адекватные люди…

— Нормальные? — пробормотал Распутин, провалившись в воспоминания. — Насчёт нормальности-адекватности можно было бы поспорить… В каждой избушке свои погремушки. Но есть родимые пятна, не меняющиеся веками.

— Например?

— Публика, назвавшаяся элитой России, в ХХI веке ведет себя так же, как и в начале ХХ-го — ворует, вывозит награбленное на Запад, пресмыкается и лебезит перед англосаксами, купается в роскоши, презирает собственный народ, да еще и фрондирует, изображая из себя революционеров, демонстрируя не только отсутствие здравого смысла, но даже атрофию инстинкта самосохранения. Удивительно! Обеспеченные люди… Недешевое университетское образование… Наличие свободного времени… Все условия для неторопливого и скрупулёзного изучения событий, аналогий и тенденций. И полный провал при формировании причинно-следственных связей. Абсолютное забвение исторического опыта! Свалив сытно кормящее их государство в 1917 и в 1991 году, элита получила совсем не то, что ожидала… История продемонстрировала это наглядно и очень жестоко, но у них почему-то не получается сопоставлять, анализировать и делать выводы! Прошло сто лет, а они так ничего и не поняли, ничему не научились…

— А чему они должны были научиться, по-твоему? Как можно требовать соблюдения морали и нравственности от тех, чьи принципы существования основаны на людоедских “выживает сильнейший” и “горе побеждённым”? С чего они вдруг станут совестливыми и справедливыми?

— Да я не питаю никаких иллюзий, — отмахнулся Григорий, — и вовсе не жду от олигархов непорочности и безгрешности. Но, чёрт возьми! Когда же они поймут, что грабить Запад гораздо эффективнее, прибыльнее и главное — безопаснее, чем воровать у собственной страны и обирать подмандатное население?

— Неожиданный поворот…

— Зато логичный. Скажу больше — удержание Запада в нищем, разобранном, недееспособном состоянии — единственный шанс России на спокойное существование без войн и катаклизмов. И в этой стратегии нет ничего нового. Тысячу лет Ватикан, а затем Лондон с Вашингтоном проповедовали её в отношении Востока. Пора бы накормить Запад его собственным блюдом.

— А если не получится?

— Тогда Россия будет обречена ходить по кругу от одной цивилизационной катастрофы к другой, каждый раз подпитывая “наших западных партнёров” своей плотью и кровью.

Анна замолчала, глядя на проплывающие за иллюминатором гранитные валуны. Казалось, протяни руку и дотронешься до них.

Распутин отложил вилку с ножом. Есть расхотелось.

— Аня! Давай я попытаюсь тебя убедить, что в будущем не так всё плохо и безнадёжно.

— Попробуй! — губы Ревельской тронула лёгкая улыбка…

— Женщины в ХХI веке в 50 лет выглядят моложе, чем тридцатилетние в начале ХХ века.

— Та-а-ак, — с лица Анны моментально слетела скорбная паутинка. — А вот с этого момента прошу поподробнее!…

—--------------------------

(*) Все газетные цитаты взяты из академических оцифрованных архивов

https://gpa.eastview.com/crl/irn/?l=ru

https://www.shpl.ru/readers/helpful_links/internet-resursy_po_periodicheskoj_pechati/gazety/dorevolyucionnye_gazety/

(**)Правила светской жизни и этикета. Хороший тон. Сборник советов и наставлений. Сост. Юрьев и Владимирский. Выпущено в 1896 году в Типо-Литографии А. Якобсон, Санкт-Петербург.

Глава 12. Гельсингфорс. Неотложные дела.

Адмирал встал ровно в семь, как привык за долгие годы службы, неторопливо оделся, придирчиво глядя в зеркало. Поправил форму, надел фуражку, проверив, чтобы кокарда смотрела строго вперёд. Выйдя из дома, направился к гавани по знакомому маршруту. Раньше эту пару вёрст полагалось следовать в экипаже и никак иначе. Положение обязывало. Теперь можно и пешком. В остальном всё, как прежде. Ничего не поменялось, за исключением одного — идти адмиралу было уже некуда и незачем. Состоявшаяся по возвращению из боевого похода отставка “с мундиром” выглядела по форме почетно, но отвратительно и унизительно — по существу. За всю историю русского флота никого не “награждали” после победного похода таким образом, хотя формально чиновники “под шпицем” были в своём праве. “Операция не согласована, самоуправство налицо, а линкоры — не твои игрушки, адмирал, играть с ними ты не имел никакого права. Очень кстати случился бунт на двух кораблях. Проморгал, не уследил, не справился. В результате русские дредноуты устроили перестрелку на траверсе немецкого порта. Позор! Два линкора выведены из строя, на остальных повреждения разной степени. Ну и что, если при этом освобождено