Офицер империи - Андрей Борисович Земляной Страница 28

— Ты, придурок малолетний! Нахрена ты притащил ядро прямо в зал? Ты же знал, что это опасно! — Негромко выговаривал Владимир фамильяру, а тот хмуро глядел в пол. — А вы куда смотрели? — Соколов обратился к Серому с Белым. — А если кто в следующий раз атомную бомбу притащит?

— Был приказ тащить к тебе. — Негромко сказал Белый.

— Но у вас мозги на что? — Владимир покачал головой. — Думайте в следующий раз. Не нужно бездумно исполнять любые приказы. В ходе их исполнения могут возникнуть разные обстоятельства. Если сомневаетесь, лучше спросить меня. Вот мол, так и так, есть сомнения. Что делать? — Владимир помолчал. — И давайте вкладывайтесь в мозги. Мне дурные исполнители не нужны. Читайте книги, слушайте лекции в Университете или у нас в Академии, но, чтобы в голове было что-то кроме пойти и порвать всех. А то ведь сегодня реально все сдохнуть могли. Сначала я, а после — вы, как потерявшие привязку к этому миру.

— Коты переглянулись, и Белый, с оттяжкой врезал такую затрещину Зелёному, что тот ткнулся мордой в пол, что-то недовольно мявкнул и тут же получил от Серого, но уже сбоку, и перевернувшись в воздухе упал набок.

— Отставить воспитательный процесс. — Рявкнул Владимир. — После будете беседовать. Но хочу особо заметить, что виноваты в этом все. И я в том числе. Мало вами занимался вот и выросло… что выросло. Так что кончайте гнобить Зелёного, а лучше сделайте так, чтобы вы лучше понимали последствия собственных действий. Свободны.

С покушением разобрались в течение недели. Два сотрудника охраны, нарушившие клятву верности, воя от боли, сгнили заживо в тюремной камере, ещё трёх, нарушивших должностные инструкции уволили с «волчьим билетом», а пятерых выперли на минимальную пенсию. Для службы, состоящей из сотни человек потери можно сказать минимальные, но урок запомнился всем.

Армейцы, флотские и прочие вернулись к постоянной службе, а Владимир к работе, получив отметку в личном деле, означающую допуск к тайнам высшего уровня, и личную благодарность императора. В чём-то эта запись, была покруче орденов и медалей, так как означала высшую степень доверия к гражданину.

К лету шестьдесят третьего, наконец то заработали две молодёжных радиостанции на УКВ. Одна исключительно с музыкой, а вторая, имела сложный состав, транслируя развлекательные и познавательные программы, юмор и анонсы представлений и мероприятий. С подбором людей вышла определённая сложность, но Владимир знал к кому обратиться и Имперская Стража, выделила из своих закромов нужного человека — старого театрального импресарио и режиссёра Константина Браславского, занимавшегося сценическим ремеслом всю жизнь. Он и нашёл нужных людей, научил их работать с микрофоном, и прочим тонкостям, и когда в эфире прозвучали первые позывные радиостанций, это уже не являлось сырым продуктом, а вполне готовым изделием. Браславский остался при деле в роли генерального директора, с очень неплохой зарплатой, и весьма солидным социальным статусом.

Заодно Гиперборея, с любезного разрешения Имперской Стражи, выкупила весь предоставленный диапазон ультракоротких волн, и любое несанкционированное вещание, приравнивалось к государственному преступлению. Страже тоже не нужно было вещание в уши молодых всяких проходимцев и политических радикалов, поэтому всю историю отдали на откуп проверенному человеку.

Но всё это стало бы просто игрушкой, если бы не старт продаж миниатюрных приёмников, в оригинальном дизайне, который для себя Владимир обозначил как «Атом-электро». Плоские коробочки, помещавшиеся в карман, с очень приличным звуком из пары маленьких динамиков, и куда более качественным на наушники, с питанием на сменных никель-кадмиевых аккумуляторах, входившими в комплект, вместе с зарядным устройством. Такие же аккумуляторы продавались отдельно, как и батарейки. Но молодёжь, экономившая на всём, мгновенно посчитала, что аккумулятор, по цене, как покупка двух десятков батареек.

Всё это продавалось в специализированных магазинах компании Электрон, входившей в Гиперборею, или у авторизованных продавцов, которые после успеха продаж в Москве, Нижнем, Казани, и Балтийске, выстраивались в очередь. Но пока молодые люди, заслушивались невиданным для этого мира информационным потоком, в цехах компании уже готовился выпуск портативного, носимого и стационарного кассетного магнитофона, соответственно трёх уровней качества.

Сама кассета получилась у инженеров быстро, равно как и стационарный магнитофон. А вот с носимым, и портативным, пришлось повозиться, в основном потому что механизм такого размера требовал повышенной точности, а точность стоит денег.

В Электроне продавались и карманные калькуляторы, быстро завоевавшие сердца бухгалтеров, экономистов и всех, кто имел дело с цифрами и портативные комбайны радиоприёмника и телевизора. Экран правда получился совсем маленьким, размером с пачку сигарет, но народ, не избалованный носимой техникой, раскупал новинку быстрее чем её успевали выкладывать на прилавок. Но компания в принципе готовилась к чему-то подобному, и на огромных складах накопили достаточное количество товара.

Проблема подкралась откуда её не ждали. В августе, созвонился и пришёл на встречу генеральный директор компании эфирного вещания Эхо, Константин Браславский, и объяснил, что радиостанции захлёбываются от отсутствия музыкального материала, так как изначально эстрада не щеголяла богатством и разнообразием, а когда заработала такая машина как радио, всё кончилось очень быстро.

— Уже и повторы даём, и архивные записи поднимаем, но всего этого адски мало! — Причитал Браславский заламывая руки.

— Так. — Владимир остановил истерику режиссёра. — Сядьте, и замолчите. — Владимир нажал кнопку интеркома. — Света, принесите горячего чаю, с лимоном моему гостю. Или лучше кофе? — Владимир поднял глаза на Константина, и кивнул. Пусть будет кофе. Теперь что касается музыки и прочего. — Соколов, внимательно посмотрел на гостя. — Начнём с нашей музыки. Берём любую хорошую мелодию классического композитора, и играем её в современном ритме. Уж поэтов для того чтобы написать тексты найдём?

— А что. — Генеральный директор оживился. — Отличная мысль.

— А ещё, можно перепеть старые песни. Осовременить звук, поработать с текстами. Но и это не всё. У нас есть огромный пласт иностранной эстрады. Только не нужно включать её как есть, на иностранных языках. Перепишите их заново. Найдите музыкантов. Соберите пять-десять коллективов, причём что-то пожёстче по звучанию — парней брутального вида, затем для романтических соплей — карамельных мальчиков, для того-же дела карамельных девочек, и так далее. Ну, тут не мне вас учить. Пусть перепевают что хотят, но звук должен быть ритмичным, заводным, и ни в коем случае не скучным. В каждом выступлении, в каждой песне должно