Александр Борискин - Отмеченные Фортуной. Дилогия Страница 29

«Буду отталкиваться от своих знаний про свою будущую жизнь: что меня в ней устраивает, а что я хотел бы изменить на сегодня.

— Однокомнатная квартира: пока меня устраивает, но по опыту прошлой жизни уже в следующем году я женюсь, и у меня появится дочка. Я смог переехать в трехкомнатную квартиру только в 1995 году, когда уже работал в частной конторе. Помню, как мы мучились с женой и ребенком в одной комнате эти пять лет! Значит, надо уже сейчас начать решать квартирный вопрос. Дело это длительное и непростое, особенно в это время. Женюсь — не женюсь, большая квартира все равно нужна. Каким способом ее добуду — потом буду думать.

— Будущая жена Светлана. Я ее старше на одиннадцать лет. В перестроечное время приходилось часто уезжать из дома: командировки, деловые встречи. Однажды в командировке в Новосибирске заболел правосторонним воспалением легких, чувствовал себя отвратительно. Местные врачи предложили лечь в больницу, предупредили, что курс лечения — три недели, прерывать нельзя. Подумал, подумал — и решил возвращаться домой и там лечиться. Дома и стены помогают. За один день добрался до Питера: на прямой авиарейс из Новосибирска достал билет. Пришел домой поздно вечером, дома — никого, ни жены, ни дочери. Позвонил теще, дочь у нее. Где жена — не знает, вроде бы собиралась на какую-то вечеринку с сослуживцами. Появилась дома под утро, да не одна. Устраивать скандал — не было сил. Утром лег в больницу, предварительно Светлану предупредил: когда вернусь — чтобы дома ее не было. Из больницы выписался, дома — никого, только записка лежит: так и так, извини, нашла себе другого мужчину, уже давно. Все никак не решалась сказать. И приписка, что подала на развод. Развели нас быстро: жене с дочерью все оставил, только автомобиль себе забрал. Переехал на съемную квартиру. И в работу впрягся, как в омут прыгнул. Уже через год купил себе трехкомнатную квартиру на Кронверкском около метро „Горьковская“. Поэтому думать надо: нужна ли мне Светлана как жена в новой жизни? Дочь жалко: ведь если не женюсь, и ее не будет. С другой стороны, это же параллельный мир, в том то дочь имеется, и даже внуки остались!

— В январе 1990 года был послан на месяц на учебу в Бельгию в Брюссель. Там изучал особенности рыночной экономики. Это министр вспомнил обо мне, когда комплектовалась группа. В нее входили только ответственные работники экономических подразделений Главков и самых крупных объединений министерства. Вот как рано он начал готовиться к новым условиям хозяйствования! Значит, чего-то знал или догадывался. Жаль, что все прахом пошло.

В командировке немного разобрался в экономике, в том числе рыночной. Понял, что отстаем мы от Запада на десятилетия, и если рынок придет к нам — мы ему, в том числе в электронике — не конкуренты еще на многие годы. Посетил несколько заводов, производящих электронные компоненты, и фирмы, занимающиеся их проектированием. Познакомился также с деятельностью сервисных предприятий, обслуживающих местную промышленность. В будущем, этот опыт мне очень пригодился.

Значит, и в новой жизни на учебу поеду!

— Должность заместителя директора по экономике: работаю в ней только два года, многое — узнал и понял. Оброс знакомствами в министерстве и на предприятиях. Должность дает мне возможность быть в курсе всех начинаний и изменений в экономической жизни страны и предприятий министерства. Если захочу участвовать в приватизации „Нейтрино“, то буду иметь значительные преимущества. Вот только, надо мне это? Также вскоре начнется создание производственных и торгово-закупочных кооперативов, комсомольцы начнут образовывать свои Центры научно-технического творчества молодежи, из которых в дальнейшем вырастут банки и крупные корпорации, начнется повсеместное создание бирж и т. д. Чтобы в этом принять активное участие моя должность будет большим подспорьем. Если работать в этой области и дальше, то необходимо специальное экономическое образование.

— В той жизни я осенью 1990 года поступил в Академию народного хозяйства, где учился вахтовым методом: два месяца работал, месяц учился, и так два года. Закончил ее в 1992 году. За время учебы обзавелся множеством знакомств и связей по всему Союзу. Это очень мне в дальнейшем пригодилось. Часто приходилось пропускать занятия и отвлекаться на решение заводских проблем в министерстве, что меня не очень тяготило, но мирило руководство завода с моей учебой. В процессе ее еще сильнее утвердился в том, что грядут новые времена, и уже настроился уходить из электронной промышленности. Тем более, что ее в скором времени ликвидировали. Хорошо „поднял“ свой немецкий язык, что очень пригодилось в дальнейшей жизни. Начал изучать английский язык. Надо его усиленно форсировать, мне он очень будет нужен. Решено! Поступаю и учусь в Академии! Может быть, смогу кое-кого убедить в министерстве о необходимости серьезной подготовки к рынку, иначе — край.

— Ну что еще мне надо решить о жизни в ближайшие три — четыре года? Вроде бы все вспомнил. Времени полно, еще что-нибудь в голову придет! Совсем забыл! Завтра у меня последний рабочий день перед отпуском! Три года не отдыхал, вот и решили меня порадовать путевкой в министерский пансионат в Хосте на 24 дня. Буду жить в одноместном номере. Вылет в Адлер — в субботу рано утром. Опять самолет! Как-то я перенесу этот полет? Что если появится к ним фобия? Ладно, время уже позднее, надо разбирать постель да ложиться спать. Завтра — на работу!»

Глава вторая

Утро следующего дня встретило Игоря ярким солнцем, легким ветерком и 25 градусами в тени. День обещал быть жарким. Доложив с утра директору результаты командировки, раздав своим помощникам задания на время своего отсутствия, порешив возникшие у них проблемы, получив командировочные, Игорь в конце рабочего дня отправился в кабинет директора прощаться. Он прихватил с собой бутылку армянского коньяка, конфеты и пару лимонов, как было принято среди руководства завода при уходе в отпуск.

— Все хвосты подчистил? Нет незаконченных дел в главке и министерстве, по которым меня будут доставать во время твоего отпуска? — встретил появление Игоря директор.

— Думаю, проблем не будет. Все, кому я что-либо должен — в отпусках. Я вернусь на работу в одно с ними время. На заводе начальники подчиненных мне отделов озадачены, фронт работ им определен. В мое отсутствие все будут на рабочих местах.

Ну, что, звать главного инженера, или вдвоем с Вами отметим мой уход в отпуск?

— Я сам сейчас ему позвоню, если не занят — придет. Мы ведь не надолго?

— Как у Вас душа пожелает, я — человек свободный, дома меня никто не ждет.

— Игорь, ведь тебе уже тридцать! Пора жениться, а то так в холостяках и останешься. Вот и парторг волнуется: как бы каких неприятностей у тебя с женским полом не вышло! Ему придется разбираться! А ты даже беспартийный. Как он на тебя воздействовать будет?

— Не чувствую я себя готовым для вступления в партию! А потом, сами знаете, какая у меня работа. По три раза в месяц то в главк, то в министерство ездить приходится! Как же я буду выполнять партийные поручения, если все время в разъездах? Да и жену когда искать? Вот только во время отпуска!

— Вот за это давай и выпьем! А, вот и главный инженер появился. Давай, присоединяйся.

Три первых руководителя завода быстренько прикончили бутылку коньяка и разошлись по домам — пятница, конец недели. Все стремятся на дачи, на рыбалку, за грибами. Игорь пошел домой собираться в пансионат. Как правило, много с собой вещей он не набирал — только самое необходимое. Чего не будет хватать — можно и на месте купить, были бы деньги. Поэтому сборы были недолгими: добавил в свой командировочный безразмерный портфель пару рубашек и футболок, носки, светлые брюки, спортивные туфли, плавки и панамку. Решил ехать в джинсах, кроссовках и рубашке с короткими рукавами. Засунул в портфель миниатюрный магнитофон, совмещенный с радиоприемником, фирмы «Грундинг» и три кассеты с песнями и танцевальными мелодиями. Закинул туда же какой-то роман на немецком языке. Все, сборы закончены. Заказал такси на пять часов утра. Проверил наличие денег в портмоне, документов, путевки в пансионат и билета на самолет. И лег спать в девять часов вечера — вставать рано, в четыре часа. Самолет улетал в семь часов утра.

Игорь был ростом немного выше среднего, с хорошей спортивной фигурой, хотя спортом практически не занимался, только играл в десятом классе за сборную школы в волейбол. Лицо у него было продолговатое, довольно симпатичное: греческий нос, голубые глаза, темные вьющиеся волосы, еще не начавшие покидать «умную» голову. Девушкам он нравился своим легким характером, множеством анекдотов, стихотворных тостов и знанием слов практически всех популярных песен. Знал три аккорда на гитаре и мог себе даже немного подыграть. Терпеть не мог карточные игры.