Выбор Пути - Василий Павлович Щепетнёв Страница 29

из Чернозёмска. Кто был в клубе «Сахарник», всё видели сами, а кто не был, многое потерял. Во-первых, девушки. Нет, и в нашем Каборановске красавиц немало, но эти были высшего разряда. И одеты по последним парижским модам, так мне, по крайней мере, сказала Лариса, а Лариса, как все знают, в модах знаток. Во-вторых, прибыли эти комсомольцы на мечте моего детства, на автомобиле «ЗИМ». Это вам не «Победа», не «Москвич» и даже не «Волга». Это песня! И, по заявкам радиослушателей, я ставлю «Веселых ребят».

Пока «Веселые ребята» пели веселую песню, директор приглушил звук:

— Вот чем занимается наша молодежь.

— У нас тоже водятся радиохулиганы, но в Черноземске с ними борются, — сказал журналист.

— Мы тоже боремся, не сомневайтесь. Осталась парочка, но и тех выловим. Вот радиопеленгаторы милиция получит — и выловит. А пока интересуемся, что она, молодежь, говорит. А говорит она о том, что хочет. Пар выпускает. Можно проследить, куда этот пар относит, какие ветры на этот пар влияют.

Песенка кончилась.

— А потом заезжий чемпион Чижик устроил Каборановское побоище — разгромил наших шахматистов одной левой. Он левой рукой двигает фигуры. Ладный паренёк, с виду из старой комедии — костюмчик шикарный, туфельки лакированные, галстук-бабочка, правда-правда, бабочка, помните, к нам приезжала оперетта, «Летучую мышь показывала», так вот он будто оттуда, из прежнего времени. Но всех наших собрал, как картошку в ведёрко: взял, взял, взял, и так двенадцать раз. Даже не вспотел. Позвал всех в свою шахматную школу, подхватил девиц и уехал в Замок. Теперь, должно быть, коньяк пьют и конфетками закусывают вместе с Драконом. Кстати, вот и песенка про дракона…

Директор выключил радиолу.

— Дракон — это я, — сказал он не без самодовольства. — Сижу в замке высоко, гляжу в поле далеко. Не без этого, признаюсь. А коньяк, это, конечно, можно, — Кузнецов сделал вид, будто спохватился. — Вы как насчет коньяка? Или сначала пообедаем?

— Пообедать, конечно, будет лучше, — рассудительно сказал Антон. — Куда нам коньяк на пустой-то желудок.

— Вот что значит шахматный тренер! Стратег! Тогда — в столовую!

В столовую пришлось ехать, не далеко, но и не совсем уж близко. Заводская столовая.

Кузнецов сел в «ЗИМ», между Ольгой и Надеждой. Ну-ну.

Смена заканчивалась через полчаса, потому в зале было пусто. Хотя в любом случае, уверен, для директора место бы нашлось.

— Что там у нас, Никитишна, — директор взял поднос и, подавая пример, пошел к раздаче.

— Борщ, Семен Николаевич. Макароны по-флотски. Компот. И салат капустный с яблоками.

— Я часто здесь обедаю, — уже за столом рассказывал директор. — Когда командир ест из одного котла с бойцами, это действует лучше всякого контроля. Всегда вкусно, всегда сытно. Голодный боец — наполовину боец, а боец сытый стоит насмерть. Но и контроль, конечно, тоже имеется, санитарные врачи хлеб не зря едят.

И борщ, и макароны по-флотски были вполне доброкачественными. Не хуже, чем на «Седьмом небе». Только порции побольше.

— Что ж, ребята, было интересно с вами поговорить, а теперь извините — работа, — директор встал, и, кивнув на прощание, бодрым шагом пошел к выходу.

— А коньяк? — журналист не сказал вслух, но печальные глаза выдавали тайную боль.

Но тут подошла Никитишна, и протянула два свертка, один журналисту, другой, секунду подумав, мне. Видно, выбирала между мной и Антоном. Антон с виду посолиднее, и старше, и крепче, но я, видно, ей глянулся больше.

— Это от Каборановска, на дорогу, — сказала Никитишна.

Я поблагодарил.

И мы вышли под темнеющее небо.

Пора отправляться назад.

«Москвич» взял резво, и вскоре оторвался от нас. А я вёл неспешно, шестьдесят пять километров в час. Всё-таки не летняя дорога. Да и куда спешить?

— Что это было? — спросила Ольга.

— Это была увлекательная, познавательная и полезная поездка, — ответил я, поймал взгляд Ольги и улыбнулся, мол, подожди, не дорожный это разговор. Антон хоть и свой парень, но лишнего ему слышать не нужно.

— Нет, что тебе дали? В свертке?

— Полагаю, коньяк и конфеты. Антон, будь добр, посмотри, пожалуйста.

Антон зашуршал бумагой.

— Так и есть: бутылка грузинского коньяка и две коробки конфет. Чернослив в шоколаде и зефир в шоколаде, — уточнил он.

— Ой, мальчики, давай делиться: вам коньяк, нам конфеты! — предложила Лиса.

— Я не против, а ты, Антон?

— Да мне вообще…

— Тогда передай, пожалуйста, конфеты дамам, а коньяк возьми себе.

— Всю бутылку?

— Ну, а как иначе? Бутылка пополам не делится.

— А ты?

— Не пью я коньяк. Я боржом пью, спасибо Грузии. И чай.

— Грузинский?

— Номер тридцать шесть. Очень неплохой чай. Впрочем, я не знаток.

— Бедный Чижик, сражался, как орёл, а в итоге будет пить грузинский чай, — поддела Лиса.

— Кстати, о птичках. Радиостанция «Ворон» — не перебор ли? — спросил я.

— Этих радиохулиганов в Чернозёмске развелось — хоть на продажу вези. Шарманку соорудить — дело простенькое, деталей на три рубля. А если на лампе ГУ передатчик собрать, на рогатой, то и на сорок-пятьдесят километров доставать будет. Правда, таких умельцев быстро вычисляют.

— И что тогда?

— Штрафуют обычно, пятьдесят рублей по первому разу. И аппаратуру конфискуют. Радиолу, магнитофон…

— Ты, чувствуется, знаком с вопросом.

— В школе было дело… У нас в классе этим Валерка Трибурт увлекался, а я так, с краешку.

— И что, конфисковали?

— Нет, я больше слушал. А, мура все это. «В Москве ночные улицы в неоновых распятиях…»

— Мдя…

И дальше мы ехали молча. Молодая луна висела над горизонтом, звёзды потихоньку проявлялись на темнеющем небе, а снежок всё-таки шёл. Не из туч, туч не было. Прямо из воздуха.

Я боялся увидеть в кювете «Москвич», но, видно, младокоммунарцы решили дотерпеть до города. Или шоферу не наливали. Или рискнули, но обошлось. Последнее самое верное — ну, мне так казалось. Вечер субботы, дорога пустая, да мы осторожненько…

В Чернозёмск въехали мы с востока, чиркнули по