Комбат Найтов - Антиблокада Страница 3

В начале сентября у немцев наметился успех в районе Кипени, и Кюхлер перебросил войска туда. Защищавшая Гостилицы, 3 ДОН не выдержала концентрированного удара немцев, и был сдан Петродворец. Немцы вышли к берегу Невской губы. В ночь на 6 сентября приказали оставить Васильева в распоряжении сводной группы, а самим прибыть в разведотдел фронта. "Самих" осталось четверо: сержанты Коршунов, Любимов, младший сержант Овечкин и я. Добирались на перекладных, хорошо, что до Обуховского завода шла машина. Оттуда за два часа дошли до Дворцовой. В городе полно патрулей, все доты и дзоты обитаемы, город готовится к штурму. Несмотря на ночь, множество людей работает, возводя опорные пункты обороны: разгружают мешки с песком и укладывают их вокруг огневых точек. На крышах много народу на случай воздушной тревоги. На месте нас доукомплектовали ещё четырьмя курсантами школы, сообщили, что разведотдел переезжает в Смольный. Нас отправили в Урицк, теперешнее Лигово. Немцы атакуют Стрельну и Урицк. Задача: поддержать пехоту снайперским огнём, доставить радиста в штаб 3 дивизии Народного ополчения. Машину, правда, выделили, но до места нас водитель не довёз: проткнул скат, и мы бегом отправились на звуки выстрелов. Нашли полковника Котельникова, который отправил нас на восточную окраину Стрельны, к Орловскому пруду: требовалось взорвать железнодорожный и два автомобильных моста через Стрелку, помочь организовать оборону 2 полку дивизии. Он придал нам взвод сапёров для выполнения задачи. Мы погрузили взрывчатку на корму БТ-7 и двинулись к мосту на Петергофском шоссе. К утру закончили минирование мостов, оставил там по три сапёра, сами разбежались по траншеям в поисках удобных позиций. Меня беспокоил левый фланг: Красноселькое шоссе было не прикрыто, оттуда в любую минуту можно было ожидать флангового удара. Так оно и случилось. Немцы в лоб не пошли, а ударили от Горбунков и Горелова. Второй полк выстоял два часа, затем начал отход под давлением немецкого армейского корпуса. Мосты мы успели подорвать, нас прикрыли огнём из дзотов и двух капониров и мы отошли к железной дороге. Там на насыпи держались шесть суток. Я, в основном, занимался отработкой взаимодействия снайперской группы, куда входили мои 7 бойцов и 6 снайперов 2 полка. У нас был очень сложный участок: посёлок Володарского. Прямо напротив нас был старинный особняк, который заняли немцы. Целых домов в посёлке почти не осталось, но многочисленные подвалы немцы использовали как блиндажи. Здесь немцы могли накопиться и внезапно атаковать нас, поэтому мы создали несколько хорошо замаскированных позиций снайперов с пересекающимися секторами обстрела и отрепетировали очерёдность стрельбы по целям. Пока у немцев здесь был пехотный полк, было относительно спокойно. Несколько раз они нарывались на нашу работу, успокоились и больше не атаковали, но, 18 сентября их сменили эсэсовцы из дивизии "Полицай". Мы обратили внимание на то, что изменился ритм "дежурных очередей". Я поднял бойцов, несмотря на то, что рассвет ещё не наступил. Снайпера расползлись по позициям. Расстояние до противника - минимальное: 150-200 метров. Чтобы поддержать атаку, они поставили несколько пулемётов на крышу двухэтажного особняка. Дом основательно выгорел, как они там смогли поместиться - это загадка, но, вояки они опытные. По свистку немцы открыли шквальный огонь в направлении наших позиций, но их пулемёты были сразу подавлены выстрелами с разных мест. Огонь полка уложил атакующих немцев в грязь, а мы начали работать: каждый выстрел шёл с разных направлений. Самозарядных СВТ было 10, и четыре "Мосинки". Через полторы минуты бой затих. Раздались свистки обозначающие отход, но никто не двинулся с места. Зато раздались ещё четыре выстрела с нашей стороны на звук по свисткам. Командир 3 батальона вызвал артиллерию, и гаубицы нанесли несколько ударов по особняку. Ситуация под Урицком выровнялась: нас очень хорошо поддерживала артиллерия: каждый батальон имел две, а то и три батареи поддержки. Стоило немцам начать накапливаться для атаки, немедленно открывался артиллерийский огонь. Корректировщики находились в непосредственной близости от позиций немцев, и огонь был точен.

Фон Кюхлер, убедившись, что сходу взять Ленинград с Юго-Запада он уже не сможет, перенёс удары в район Пулково. 50-ый корпус генерала Линдемана двумя дивизиями (251 и 253) попытался атаковать там, но, с помощью корабельной артиллерии был остановлен и там. Фронт остановился. Имеющихся у немцев сил и средств на дальнейшие действия по штурму города уже не хватало. Но, основные бои развернулись в районе Киришей. Немцы начали перегруппировку, в этот момент о существовании роты разведки вспомнил Ворошилов. Нас собрали полностью, всех, кто ещё остался. Получилось не так много, как хотелось бы: 17 человек, из них довоенного состава только трое. Но, нам сказали, что ещё восемь человек живы и работают в тылу у немцев и финнов, а 12 человек находятся в госпиталях. Поделились впечатлениями о последних боях, о том, что началась "большая снайперская война": и у нас, и у немцев довольно большое количество снайперов, но, по-разному организованных. Немцы используют снайперские команды, не подчинённые подразделениям держащим оборону участка. Это у них вроде спорта. А у нас, с нашей лёгкой руки, в батальонах образованы снайперские группы, а в полках - антиснайперские. Такая организация позволяет успешно работать и подавлять активность снайперов противника. Как только на участке батальона появляются немецкие охотники, так батальонные группы усиливаются полковой группой, возглавляемой офицером, прошедшим подготовку, как командир снайперской группы. В тридцатых годах такие курсы были весьма популярны среди красных командиров. Не все, конечно, могли стать выдающимися мастерами, для снайпинга талант требуется, но, грамотно подготовить позиции, обучить хорошего стрелка искусству маскировки, правильным приёмам и действиям в составе снайперской группы, после окончания таких курсов, было вполне по силам. Так что, снайперское движение росло и ширилось, помогая нашим войскам удерживать позиции под Ленинградом. Но, нам уже ставили другие задачи, основной задачей стал "язык", причём "длинный". Однако, штабные офицеры немцев довольно редко появлялись в пределах действий полковых разведчиков. Требовался глубокий поиск.

Нас разбили на две группы, одна ушла под Чудово, а моя пошла под Гатчину. Напрямую не пройти, пришлось переходить линию фронта у Тосно, а там, лесами и болотами, выдвинуться к железной дороге, ведущей в Псков. По агентурным данным, фон Лееб использовал железнодорожный транспорт для доставки донесений в штаб фон Кюхлера. Процедуру отправки такого курьера описал один из наших железнодорожников Псковского узла. Немцы гоняли небольшой состав: две платформы впереди с зенитками и пулемётами, паровоз, два пассажирских вагона и две платформы с зенитками сзади. Единственное место для засады: чуть южнее Химози. Мы вышли к месту засады, разминировали подходы к железной дороге, заложили мины, развесили на деревьях 6 МОН-200. Тем не менее, диверсия не удалась. Лес западнее засады оказался набит немецкими войсками. Там находился большой склад боеприпасов, вокруг немцы наставили палаток, и здесь находился на переформировании полк эсэсовцев. По времени мы не успевали "зачистить" подорванный поезд. К тому же, времени и возможности ждать его, тоже не было. Вокруг постоянно ходили пешие патрули. Поэтому, оставив там двух подрывников, мы отошли на восточную опушку леса, и остановились там, ожидая их. Взрывы прозвучали через полчаса, затем появились Дорохов и Кулаев. Они подорвали паровоз, и разрядили монки по пассажирским и грузовым вагонам для перевозки личного состава. Пройдя мимо Пустошки, мы углубились в лес, оттуда сообщили по радио о складе, дав его точные координаты. По дороге назад нашли ещё два крупных склада, и откорректировали огонь артиллерии по ним. Несмотря на относительную неудачу, настроение начальства было хорошим. Группа нанесла приличные потери противнику. Такие рейды я предпринимал в 1995-96 годах в Сербской Краине. Там у нас тоже было недостаточно сил для ведения полномасштабной войны, не было авиаприкрытия, как и здесь, не было нормальной связи, как у противника, а, подготовленные немцами и арабами, наёмники у "хорей" и "маслюков" были экипированы по самое не хочу новейшими средствами связи, датчиками объёма, отличными снайперками. Немцы располагались под Ленинградом по-хозяйски: окопы полного профиля, укреплённые деревом, строят много дотов и дзотов, активно минируют подходы к своим позициям. А у Ленфронта недостаток сил и средств, пополнение войск идёт медленно, особенно мало авиации. Зато танки поступают прямо с трех заводов, правда, больше лёгкие Т-60 и Т-50, но и КВ поступают тоже. После сентябрьских боёв на фронте относительное затишье. Все зарываются в землю, кипит работа у сапёров и строителей. Самое лучшее время для разведки: ночью ведутся активные работы, поэтому шумно, противник сам себя обозначает. И вообще, немцы тихо себя вести не умеют: постоянно пускают ракеты, устраивают короткие перестрелки. Жаль, что хороших ночных оптических прицелов маловато. Те несколько штук цейсовских прицелов, что сняли с противотанковых ружей, и ещё пять немецких "маузеров", вытащенных нами с нейтралки. У них есть подсветка. Когда был в разведотделе фронта, то показал немецкий ночной прицел начарту: