Алексей Волков - Поход Командора Страница 3

Думал, он оставит мой единственный аргумент без внимания, однако Командор неожиданно соглашается. Отчасти.

– Да, отдохнуть надо. Поэтому иди спать, Юра. На курсе фрегат я удержу. Потом меня сменишь. Я все равно пока не усну. Может, позднее…

Убеждать Кабана можно, а уговаривать – бесполезно. Да и он в чем-то прав. Когда человек на таких нервах, заснуть получается лишь при большой усталости.

Если бы я мог хоть чем-то помочь Командору, то непременно остался бы рядом с ним.

Но чем? Разговоров он старательно избегал, просто же находиться рядом… В чем Кабан безусловно прав – отдых необходим всем. Если завтра бой, то не стоит быть обузой.

Короче, я пошел спать. Пусть пара часов, но они дадут мне возможность не клевать носом, более-менее адекватно воспринимать происходящее, и вообще…

Вообще, я был измучен до предела, но, должно быть, те же нервы никак не давали уснуть. Я лежал в каюте, поневоле прислушивался к привычным корабельным звукам: всем этим поскрипываниям корпуса, плеску волн за бортом, топоту ног дежурной вахты… Пытался считать, нет, не баранов, а проведенные здесь дни, а потом незаметно от счета принялся вспоминать.

…Наша эпопея началась спустя века после своего начала. Звучит дико, неправильно с точки зрения всех норм языка, да только как сказать иначе? Круизный лайнер «Некрасов» во время сильнейшего урагана провалился в прошлое, на триста с лишним лет назад. Двигатель корабля вышел из строя, корпус был поврежден, и еще счастье, что нас прибило к необитаемому острову.

Но счастье ли? Подошедшая эскадра британских флибустьеров атаковала нас с ходу. Лайнер погиб, большинство пассажиров, находившихся на острове, – тоже. Робинзонада переросла в кровавую одиссею, которая и продолжается по сей день. Мы были морскими странниками, рабами на Ямайке, а затем сумели вырваться оттуда и сами занялись флибустьерством. И пусть не осуждают нас чистоплюи! Легко морализаторствовать, сидя в тихой квартире двадцать первого века. Каждому времени – свое. Зато мы смогли не только выжить, но и приобрели денежные средства, определенный статус, а Командор – даже дворянство.

Можно сколько угодно распинаться о демократических ценностях, только в обстоятельствах чрезвычайных нужны не гражданские свободы, а лидер, который сумеет взвалить ответственность на свои плечи. Если же лидера не окажется, остается пожалеть о факте собственного рождения. Да и то, коли на это останется время.

Среди нашей небольшой пестрой компании таким безусловным лидером стал Сергей Кабанов, бывший телохранитель депутата Лудицкого, боевой офицер-десантник, ставший прославленным пиратским Командором, человеком, объединившим не только нас (нас-то и оставалось чуть больше дюжины), но и многочисленных представителей Берегового Братства, пожелавших испытать удачу под его командованием.

Под черным флагом с ухмыляющейся кабаньей мордой мы захватывали корабли и города, воевали с британским и испанским флотом, совершали такие дерзкие дела, что память о них еще долго будет будоражить кровь у всех сорвиголов архипелага. За доблесть при защите Пор-де-Пэ Командор получил французское дворянство, чин лейтенанта и превратился из Кабанова в Санглиера. Что, впрочем, учитывая перевод, одно и то же.

Наш предводитель проявлял лихость во всем. Вплоть до того, что у него были сразу две подруги, Наташа и Юля, стюардессы со злосчастного «Некрасова». Как они там уживались втроем, не знаю. Скандалов вроде не было, остальное же меня не касалось.

И вот наступил долгожданный момент, когда одиссея подошла к концу. Вернее, нам казалось, что к концу. Команды были распущены, а сами мы приготовились к вояжу в Европу. Хватит, поскитались по флибустьерскому морю, пора и честь знать.

Отплытие намечалось на ближайшие дни, но тут выяснилось, что одиссея наша далеко не закончена.

Ночью неизвестные воспользовались нашим отсутствием и напали на дом Командора. Оказавшийся рядом Валера Ярцев был тяжело ранен, а обе женщины похищены вместе со слугой. Тем самым бывшим депутатом Лудицким, которого когда-то охранял Кабанов.

Мы вернулись в Пор-де-Пэ рано утром, опоздав на какие-то несколько часов. Проведенное по горячим следам расследование указало на вероятных похитителей. Очевидно, это был британский флибустьерский фрегат «Дикая кошка», чей капитан успел прославиться целой серией дерзких нападений, во многом копировавших наши.

Беда была в том, что сам фрегат исчез с горизонта еще до нашего появления на берегу. А сверх того в том, что у нас фактически не оставалось людей.

Люди нашлись. Многие ходившие под веселым кабаном немедленно вернулись к Командору, и два наших корабля, фрегат и бригантина, в тот же день вышли в море…

Я все-таки немного задремал, но вскоре проснулся.

Ветер явно усилился, и фрегат здорово раскачивался на волне. Настолько здорово, что этим я и был обязан моему пробуждению.

Подняться на квартердек было делом одной минуты. Ночь все еще продолжалась, но больше не было звезд на небе, а ветер не только усилился, но и поменял направление. Теперь он дул почти в лоб, и приходилось постоянно менять галсы, дабы не сбиться с курса.

Вскоре начался шторм. Кто не испытал его прелести, тому не объяснишь, а кто испытал – тому и говорить не надо. Нас бросало, швыряло, мотало, волны же становились все выше и выше, пока шторм не перерос в ураган.

Теперь нам окончательно стало не до курса и какой-то там погони. Как и догоняемому – не до бегства. Тут бы уцелеть, о прочем никто не задумывался.

Наступивший день почти не отличался от ночи. Стремительно несущиеся низкие и мрачные облака, темное небо, черные волны, так и норовящие поглотить ставший таким крохотным корабль…

«Лань» пропала. Однажды, вроде, промелькнула на вздыбленном горизонте, и все. А может, то был совсем другой корабль. Во всяком случае, нам было не до нее. Как и находившимся там было не до нас. Помочь в такую погоду все равно невозможно. Ни спустить шлюпку, ни хотя бы просто подойти поближе. Оставалось молиться да работать. Всей командой, без отдыха и перерыва на обед.

Одежда промокла насквозь, обшивка угрожающе скрипела, местами обнаруживалась течь, короче, полный набор моряка. Вспоминать – и то тяжело, а уж пережить…

Одного из матросов смыло волной. На мгновение его голова мелькнула среди волн и скрылась.

Был человек – и нет человека.

Нас всех могла ожидать такая же судьба, но… пронесло. Ураган постепенно сменился обычным штормом, а через несколько дней стал постепенно стихать и он.

Море любит повторять одни и те же штучки. Не первый шторм в нашей одиссее и не последний.

Только как не вовремя! Но… судьба!

3

Сергей Кабанов. Лики судьбы

«Вепрь» – превосходный корабль. В противном случае он бы просто не пережил этот шторм, порою перераставший в ураган. Корпус был поврежден в нескольких местах, о рангоуте и такелаже лучше вообще промолчать, но все-таки это намного лучше безвестного конца в разъяренной морской пучине.

Едва шторм стал стихать, мы попытались связаться с затерявшейся бригантиной. Эфир молчал. Ну, не совсем молчал. Треска и шороха там было в избытке. Только «Лани» не было. Это не обязательно означало худшее. Шлюпочные рации не отличаются мощностью, сверх того, на бригантине могло снести мачты, да и помехи легко забивали слабые сигналы. Оставалось надеяться, что наши найдутся, не сейчас, так чуть позже, надеяться да ждать.

Очень плох был Валера. Напрасно штурман увязался с нами. Его рана открылась от непрерывной качки, и врач Петрович проводил с ним все время. Я же смог заглянуть к нему пару раз, и то на несколько минут. Шторм-то хоть утих, однако погодка была еще та, и кто знает, не повторится ли в ближайшее время каприз природы?

Вся команда была измучена до последнего предела, и все продолжали работать. Отупевшие до полной потери чувств, на автопилоте, но работать. Двойная порция рома да несколько сухарей, сгрызенных по ходу дела, – вот и все, чем мы обошлись в этот день.

В прошлый, помнится, не смогли позволить себе и этого.

Нас занесло черт знает куда. Определиться пока не было возможности, а как без этого продолжить путь?

Да и какое продолжение? Я отупел вместе со всеми и уже не вспоминал о причинах нашего выхода, а если что-то и мелькало, то вскользь, не задевая уснувшую душу.

Ближе к вечеру, наконец, заговорила рация. «Лань» уцелела, хотя тоже была изрядно потрепана штормом. Но работы там, как и у нас, подходили к концу.

Повезло. Относительно повезло. Ведь будь судьба чуть более благосклонной, и шторм мог пройти стороной, а то и вовсе начаться на пару дней позже. Тогда мы обязательно успели бы догнать похитителей, а дальше… Дальше я бы им не позавидовал.

Увы! С судьбой надо бороться, однако если она взъестся, то все равно устроит по-своему. И ничего тогда не сделаешь. Попросту не успеешь сделать.

…Помнится, больше всего я не любил ходить в охранении колонн. На операциях было намного легче. Делаешь свое дело, и все, а тут… Постоянно в напряжении, и понятия не имеешь, проедешь благополучно или нарвешься, а если нарвешься, то где. После первого выстрела даже становится легче, только его ведь можно не услышать, этот первый выстрел. Пуля летит намного быстрее звука…