Олег Северюхин - Кольцо приключений Страница 3

Все-таки, дядя мой чего-то напутал и меня с панталыка сбил. Вероятно, придется изменять тему дипломной работы. Да, а колечко интересненькое. Вроде бы и проба на колечке есть. Взял из ящика маленькую лупу и поднес ее к глазам, стараясь рассмотреть кольцо на сгибе безымянного пальца. Так смотреть неудобно, перевернем колечко клеймом вверх. Только я перевернул кольцо, как в глазах у меня потемнело. Я почти ничего не видел вокруг. Я лежал на грубой деревянной кровати, на столике рядом горела свеча в фигурном подсвечнике.

В дверь постучали.

– Мсье, а вэ ву фэ?

Что такое? Похоже на французский язык, но почему я нахожусь не в своей комнате? Я встал, подошел к двери, отодвинул защелку и открыл дверь.

В длинном коридоре было еще шесть-семь дверей. У моей двери стояла миловидная девушка в светло-синем платье, передничке и кокетливой кружевной белой наколочке на голову:

– Мсье, а вэ ву фэ?

И посмотрев еще раз на меня, убежала.

Странно. Испугал я ее, что ли?

Я сел на кровать и стал осмысливать ситуацию. Где я? Почему я очутился в этой комнате с грубой мебелью. Какой-то неприятный запах, то ли от свечки, то ли из кухни. А, может, я просто сплю, и мне все это снится?

Внезапно дверь резко открылась, и в комнату вошли двое полицейских с револьверами. Судя по форме – черные каскетки с козырьками, развевающиеся накидки выше колена и не наши револьверы – французские «ажаны».

Меня стали спрашивать, но я ничего не понимал. В разговоре я вдруг услышал слово «бош». Да так же французы называли немцев. Когда я сказал: «Ich bin nicht bosch», меня свалили на кровать, завернули назад руки и еще поддали по бокам, но я продолжал кричать: «Ich bin nicht bosch, ich bin russisch.» Наконец меня оставили в покое и старший из полицейских, указывая на меня револьвером, спросил: «Russisch?» И я как полиглот закивал головой и сказал: «Йес, йес». Полицейский снова спросил: «Inglisch?», на что я ответил: «Но, но, руссиш». Полицейские, так и не добившись ясности, отвели меня в полицейский участок. Там со мной пробовали говорить по-немецки, по-английски, но все безрезультатно. Что-то я совершенно не обращал внимания на изучение иностранных языков, считая, что историку достаточно знания русского языка. Боже, как я был неправ.

К вечеру меня посадили в темную комнатушку и дали фаянсовую кружку кофе и кусок черного хлеба.

Глава 4

Утром меня снова напоили достаточно жидким кофе и дали кусок хлеба, намазанный, похоже, сливочным маслом. Правда, привкус у этого масла был какой-то сальный.

Часов в десять меня привели в кабинет, где сидел мужчина во французской офицерской форме и человек в российской военной форме в чине капитана: серебряный погон с одним просветом и вензелем как будто Николая Второго. Если так, то это флигель-адъютант.

– Вы меня понимаете? – спросил капитан.

– Да, понимаю, – ответил я.

– Кто вы такой, как попали сюда и что за странная одежда на вас? – спросил капитан.

– Ничего странного на мне нет, – пожал я плечами. – Я студент, исторический факультет пединститута в Энске…

– Что, в Энске есть пединститут? – удивился офицер.

– Есть, – подтвердил я.

– Извините, милостивый сударь, – сказал мой собеседник, – давно за границей, не знал, что открыли такой. И что вы здесь делаете?

– Да я, знаете ли, путешествую …, – начал говорить я.

– Как вы путешествуете? – удивился капитан. – Вы знаете, что идет война?

– Не знаю, – признался я.

– Как не знаете? Вы знаете, какое сегодня число? – продолжал спрашивать офицер.

– Не знаю, – честно сказал я.

– Сегодня 17 июля 1915 года, – сказал капитан, подняв вверх палец для придания значительности сказанного им.

– Так, июль 1915 года, – начал я проговаривать как бы для себя. – Значит, в войне уже участвуют Япония, Италия, Турция, через месяц на стороне Германии выступит Болгария…

– Да как вы смеете клеветать на наших традиционных союзников? – офицер резко встал со своего стула. – Все, идемте со мной.

Мы вышли на улицу. Вероятно, капитан решил все вопросы с французскими властями, и я сейчас нахожусь в его распоряжении.

– Откуда вы такой взялись? – отчитывал меня капитан. – Ничего не знали и вдруг начали перечислять, кто уже участвует в войне. Вы не нелегальный сотрудник Генштаба? Нет. Какие языки вы знаете? Никакие. Да кто же вас учил? Почему вы такой странный? Знаете все и не знаете ничего. Как мне вас представлять послу? А, может, вы просто шпион?

– Ну, что вы, господин капитан, – сказал я со всей чистосердечностью, – просто я из своего времени почему-то попал в ваше. И то, что вы говорите, все правильно. Если вы мне поможете освоиться с этим временем, то я просто пропаду один в незнакомом месте и среди незнакомых людей.

– Странные вещи вы говорите, – капитан посмотрел на меня с сомнением и удивлением. – Такого не может быть по определению. Нельзя перескакивать из одного времени в другое время. Чем вы можете это доказать?

Я порылся в карманах. Шаром покати. Нет. Нашел копейку. Капитан посмотрел на нее и сказал:

– Ну и что? Копейка как копейка. Правда, я таких не видел. Святой Георгий. Оформление неплохое.

– Хорошо, посмотрите на мои часы. Что вы скажете? – спросил я, снимая часы с руки.

Капитан взял в руки мои старенькие электронные часы с надписью Nokia. Подарок фирмы при покупке мобильного телефона.

– Интересно, – офицер с любопытством рассматривал часы. – Какие маленькие и удобные часы. Вероятно, швейцарские, умеют часы делать, шельмы. Сравните с моим золотым «Брегетом» на цепочке?

– Господин капитан, это электронные часы, – сказал я. – Они работают на маленькой батарейке и их механизм в десятки раз меньше самого корпуса. Есть у вас перочинный ножик?

Капитан достал из «пистончика» брюк небольшой перочинный ножик, открыл одно лезвие и протянул мне. Я открыл заднюю крышку часов и показал механизм и кадмиево-никелевую батарейку. Ширпотреб. Капитан был просто удивлен.

– Знаете что, вы поживете пока у меня, – сказал он. – Я с вами займусь французским языком, а потом мы решим, что с вами делать. Плата за мои услуги – вы будете рассказывать мне о том, как вы жили в ваше время. Я знаю, что мне никто не поверит, но интересно послушать. Договорились, сударь?

– Договорились, – сказал я, просто не веря в то, что мне попался человек с развитым воображением и отсутствием характерных в то время предрассудков.

– Идемте-с, – сказа офицер и открыл передо мною парадную дверь достаточно богатого дома.

Капитан снимал трехкомнатную квартиру на третьем этаже четырехэтажного дома с балконами. Балкона в квартире не было, зато одна дверь открывалась прямо на улицу, и выход был загорожен ажурной металлической решеткой. Создавалось ощущение, что это тоже балкон и человек мог помахать рукой прохожим, приветствуя их в погожий июльский день.

– Располагайтесь, – сказал хозяин. – Вот здесь умывальник. Воду расходуйте экономно, потому что водопровод не работает, но скоро его починят. Есть канализация, а, значит, туалет в квартире. Вы туалетом пользоваться умеете?

Посмотрев на мое укоризненное лицо, капитан извинился и продолжил знакомить меня с квартирой.

– Спать будете на диване, – он указал на диванчик с фигурной спинкой. – На керосинке можете приготовить себе чай. Сахар здесь. Можете попить чай с вареньем. Из России прислали. Земляничное. Устраивайтесь, а я пойду в присутствие. Вернусь часа через два, и мы пойдем вас одевать. А сейчас, если не сильно устали, возьмите русско-французский словарь и попробуйте выучить французский алфавит.

Капитан ушел. У меня было столько впечатлений, что я не чувствовал ни усталости, ни голода. Открыл словарь. Интересно обозначен французский алфавит.

А – анатоль, В – бэрт, С – сэлестэ, D – дэзирэ, E – эмиль, F – франсуа, G – гастон, H – арии, I – ирма, J – жозэф, K – клебэр, L – луи, M – марсель, N – николя, O – оскар, P – пьер, Q – кэталь, R – рауль, S – сюзан, T – тэрэз, U – урсуль, V – виктор, W – вильям, X – ксавье, Y – ивон, Z – зоэ.

Интересно. Немецкий алфавит я знаю. Порядок букв помню, а названия сейчас выучу.

Капитан пришел через два часа.

– Господин капитан, я готов сдать экзамен по знанию алфавита, – доложил я.

– Начинайте, сударь, и зовите меня просто Николай Иванович, – сказал хозяин квартиры. – Так будет проще. Ну что же, алфавит вы знаете, думается, что и язык пойдет легко, а сейчас пойдемте в магазин.

– С удовольствием, – согласился я. – А меня можете называть Владимиром.

Глава 5

Одели меня по-полувоенному: клетчатая кепка с клапанами, шерстяной серый пиджак, джемпер с рубашкой, брюки «а ля женераль галифе» и коричневые ботинки с крагами. Я мог быть кавалеристом, механиком автомобиля или гонщиком мотоцикла. Любая специальность военная. Я поблагодарил Николая Ивановича и отдал ему пятирублевик 1822 года.

Николай Иванович задумчиво повертел его в руках и сказал: