Гарольд Койл - Группа «Янки» Страница 3

Он испытал облегчение от возможности встать на ноги и размяться.

Холодное и туманное раннее утро было очень освежающим после нескольких часов в тесном БТР-е. Оно напомнило ему, однако, апрель или май дома в Пенсильвании, так как август в Германии больше напоминал весну в Новой Англии.

Холод освежил его сознание, и он задумался о вопросах, стоявших перед ним сегодня. Вчерашний день было жарким и солнечным, а воздух — влажным, так что большую часть утра гарантированно продержится сильный туман. Это означало, что нужно будет развернуть пост прослушивания в долине, впереди позиций группы, хотя еще дальше на востоке были развернуты кавалеристы[5]. Эта была задача для механизированного взвода, и хотя они, наверное, так и сделают, как только увидят сгущающийся туман, Бэннон собирался напомнить им, когда доберется до их позиций. Старая поговорка — «Если вы однажды забыли кому-то что-то напомнить, он однажды может забыть то, что необходимо сделать» — не выходила из головы.

Глаза начали привыкать к темноте. Он смог разглядеть ближайшую машину, похожую на его штабной бронетранспортер, которая выдвинулась вперед, к линии деревьев. Это была одна из гусеничных «Improved TOW Vehicle» или ITV, приданных группе «Янки» из механизированного батальона, которому была придана она сама, стоявшая впереди на опушке леса. Маскировочная сеть была убрана, а молотообразная турель пусковой установки поднята и направлена вниз, в долину. Эта машина образовывала один из наблюдательных постов или НП группы, используя свой тепловизионный прицел, чтобы вести наблюдение в темноте и тумане.

Бэннон подошел к ITV, дабы убедиться, что экипаж не спит. Он зацепился за корни деревьев ногой, а нижняя ветка дерева хлестнула его по лицу. Он на мгновение остановился, оттолкнул ее в сторону и двинулся вперед, помня о необходимости поднимать ноги, чтобы не зацепиться за коряги и отталкивая руками ветки. Бэннон решил, что не будет бороться со всем этим, и направиться на позиции 3-го взвода в обход леса.

Это было не слишком правильно, но было еще темно, а боевые действия еще не начались, так что он решил сделать это. Еще один раз.

Когда он добрался до ITV, молотообразная турель медленно поворачивалась вправо, демонстрируя, что члены экипажа не спят и действуют. Зная, что они держат люк задраенным, Бэннон достал нож и три раза стукнул рукояткой. Ожидая ответа, он услышал, как кто-то побирается через оборудование и других членов экипажа, чтобы открыть дверь. Борясь с замком, один из членов экипажа повернул ручку и раскрыл люк нараспашку. Перед Бэнноном оказалась темная фигура, которая наполовину высунулась из люка и спросила:

— Чего надо?

— Я капитан Бэннон. Видели что-нибудь здесь, в долине?

Немного выпрямившись, член экипажа ITV ответил:

— Простите, сэр, я не узнал вас, сэр. Нет, мы ничего здесь не видели всю ночь. Только несколько джипов да пара «двух-с-половиной» направлялись к кавалеристам. Все тихо. А что, что-то случилось?

— Нет, по крайней мере, не то, что я слышал. Кавалеристы должны были нас как-то предупредить, но, в любом случае, оставайтесь начеку. Когда вы последний раз проверяли батареи?

— Да, сэр, мы заводились час назад на двадцать минут.

— О-кей. Будьте начеку. Если что — докладывайте старпому.

После формального «да, сэр», член экипажа закрыл дверь и запер ее. Бэннон развернулся и двинулся к опушке леса. Его беспокоило, что он даже не знал, как зовут члена экипажа, с которым он разговаривал. Бэннон впервые увидел его три дня назад, после того, как команда вышла из расположения. Вот в чем беда с приданными силами, подумал он. Никогда не знаешь, кого тебе придадут, и никогда не успеешь с ними познакомиться. Члены экипажа ITV тоже не знали о нем ничего, кроме того, что это был их командир, и его командно-штабная машина стояла рядом. И, тем не менее, очень скоро они могут начать получать от него боевые приказы. Бэннон надеялся, что члены экипажа ITV так же верят, что он будет способен командовать ими в бою, как он верил в то, что они смогут уничтожать русские танки при помощи своей машины.

Плетясь в сторону позиций 3-го взвода, он прикинул в уме диспозицию и задачи команды.

Группа достаточно часто отрабатывала подобную задачу на штабных учениях, боевого моделирования, полевых выходов и войсковых учений (FTX) на местности, похожей на эту. Но Бэннон не был полностью уверен, что они занимали правильные позиции, пригодные на все случаи жизни. Группа «Янки» располагалась на склоне большого холма с видом на речную долину. Лес, возле которого располагались позиции группы, спускался и поднимался до середины склона, редея к дну долины. В этом месте находился левый фланг позиций группы, где располагался второй взвод. Оттуда взвод мог вести огонь со склона, в долину или через долину, в сторону возвышенности на противоположной ее стороне

В центре располагались позиции штабного отделения, состоящего из танка Бэннона, танка старпома и двух ITV, приданных им из противотанковой роты механизированного батальона. С их позиций открывался хороший вид на небольшую деревню в долине по правую сторону дороги и небольшую боковую долину, которая проходила вдоль правого фланга группы. Этим ее боевые позиции и ограничивались.

Размещение основных сил группы — 3-го танкового и механизированного взводов на правом фланге было оправдано. Механизированный взвод оснащался бронетранспортерами М113 и имел на вооружении противотанковые ракетные комплексы «Дракон». Взвод должен был быть перевооружен на боевые машины пехоты «Брэдли», однако закупка этих мощных боевых машин шла медленно. Механизированный взвод был разделен на две части. Спешенные силы во главе с командиром взвода состояли из большинства пехотинцев, имели два «Дракона» и три пулемета М-60. Они располагалось на небольшой ферме в долине справа. Моторизованное отделение во главе с взводным сержантом, состояло из бронетранспортеров, их экипажей и расчетов еще двух «Драконов». Оно располагалось на лесистом склоне выше этой же фермы. Со своей позиции, механизированный взвод мог блокировать боковую долину и не позволить никому выйти из деревни, если и когда противник захватит ее.

3-й взвод занимал позиции выше по склону и дальше позиций механизированного взвода. Он имел возможность вести огонь по главной долине, боковой долине справа, деревне и по высотам на противоположном конце долины. Он также мог прикрыть отход механизированного взвода, если и когда это станет необходимым.

Бэннон был не в восторге от расположения оборонительных позиций на склоне. Если отступление станет необходимым, вся техника группы будет вынуждена отступать вверх по склону в поле зрения и под огнем противника с другой стороны долины. Кроме того, позиции большей части группы располагались сразу над линией деревьев. Их расположение было настолько очевидным, что причиняло настоящую боль. Бэннон мог представить себе советского артиллерийского офицера, осматривающего местность в поисках целей и натыкающегося на занятый ими склон. Как он говорил своим доверенным подчиненным, он мог себе представить, как русское лицо загорается ликованием, когда тот повернется к своему подчиненному: «Они заняли оборону вон там, за теми деревьями. Убедитесь, что на эту область наведены, по крайней мере, пять, нет, лучше шесть артиллерийских дивизионов, товарищ». Бэннон уже сталкивался с подобным отношением раньше и понимал, что если на этот раз войны не случиться и они вернуться обратно, в следующий раз все будет по-прежнему. Но сейчас и ему и группе «Янки» придется сражаться там, где они располагались.

Подойдя к позициям 3-го взвода, Бэннон услышал шорох, которому вторили два низких голоса. Он достиг НП 3-го взвода.

— Стой, кто идет? — с вызовом прозвучал окрик, слишком громкий и удивленный. Бэннон не сомневался, что застал солдат на НП полусонными и напугал их. Звучавший с вызовом голос был похож на голос рядового Ленорда из танка № 32. Часовой повторил:

— Кто идет?

Это точно был Ленорд

— Капитан Бэннон.

— Фууу… О'кей, можете проходить.

Хотя это прозвучавшее по-домашнему приглашение отвлекало от менее веселых мыслей, вертевшихся в голове Бэннона, часовому следовало поступать иначе, находясь на посту. Подойдя, он услышал, как второй солдат сказал Ленорду, что тот облажался. Когда Бэннон оказался на расстоянии вытянутой руки от обоих, они спокойно предстали перед командиром. Поскольку оба они находились за деревьями, никто из них не мог видеть лица другого. Но Бэннон был полностью уверен, что лицо Ленорда имеет болезненное выражение. Не зная, кто из солдат был Ленордом, он обратился к обоим:

— Это правильный способ окликать кого-либо?

— Нет, сэр, не правильный, сэр!

— Как полагается окликать неизвестного, подходящего к позиции, Ленорд?