Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ] Страница 3

Федоров на несколько дней нырнул в Интернет и вскоре обладал приличными познаниями о расстановке сил и основных значимых лицах полуострова. Все оказалось до прозаичности банальным. Премьер, назначенный официальным Киевом, де-юре возглавлял полуостров. Законодательная власть, представленная парламентом из местных, с местным же главой. Его состав, в основном представлял собой ставленников двух крымских мини-олигархов и пару десятков хозяйчиков поменьше. Формальная принадлежность депутатов значения не имела. Объявить о независимости мог парламент при поддержке премьера. Для этого было достаточно купить глав двух крупнейших фракций или спикера и хорошо «подмазать» премьера. Все остальные просто были бы просто поставлены перед фактом. Как могла повернуться ситуация дальше, на данном этапе прогнозированию не поддавалось. Основных вариантов было три. Ввод войск, инициированный Москвой или Киевом. Или независимость под опекой Москвы. Тридцать процентов успеха в таком деле — хорошие шансы.

В любом случае нужно было на пару недель прикрыть парламент, от гнева бывших хозяев, до тех пор, пока Москва и Вашингтон не разберутся между собой. Силовую часть Матвей не считал сложной задачей — безработных вояк в России хватает. Набрать несколько сотен человек и направить их под видом отдыхающих в Крым — несложно. Еще следовало зафрахтовать корабль. Нагрузить оружием и пусть болтается у побережья. Тоже не бином Ньютона. Как вариант, можно было прикрыться не оружием, а людьми, выведя на улицы энтузиастов. Организовать палаточный городок. Это можно было решить позднее.

Если ему удастся продать эту идею в Москве, то люди, деньги и оружие проблемой не будут. Для московских ребят это семечки.

Естественно, перед покупкой парламента следовало прибрать к рукам основные активы полуострова.

Еще, в ближайшие дни, нужно было навестить парламент и постараться познакомиться с основными крымскими политиками. Матвей не собирался обсуждать с ними свои планы или пытаться прощупывать их. Он хотел просто взглянуть на них и что называется «на глазок» прикинуть цену. Теперь пригодились друзья в ФСБ. Матвей набрал приятеля и попросил того раздобыть номера телефонов интересующих его людей. Продиктовав имена, он положил трубку и задумался над дальнейшим — требовался повод для знакомства. Долго думать не пришлось, опять помог интернет. Просматривая новости, относящиеся к Крыму, он наткнулся на заметку о рыбоперерабатывающем заводе в Севастополе, объявленным на днях банкротом и выставляемым на торги. Опять взявшись за телефон, профессор запасся нужными рекомендациями и в одночасье превратился в представителя архангельского рыбного порта.

Теперь можно было отправляться с визитами. Интерес потенциального инвестора, крупного по местным меркам предприятия к политической обстановке и стремление к знакомству с крымскими политиками теперь выглядело вполне оправданным.

Напоследок требовалось озаботиться созданием нужного имиджа и деталями. Улетая в Крым, Федоров не взял с собой ничего, кроме джинсов, пары футболок и ноутбука. Ладно — поехали по магазинам. Захлопнув ноутбук он встал и, рассовав по карманам деньги, кредитку и документы покинул номер.

Выйдя из гостиницы Матвей, без энтузиазма, обвел взглядом разномастный ряд «частников». Такси в Крыму не прижилось и рынком рулил частный извоз. Поездив с местными, он уже успел получить массу острых ощущений. Вспомнил, хмыкнул — вчера он прокатился очень весело…

«…Динозавр советского автопрома, выпуска примерно середины восьмидесятых, поскрипывая и воняя дымом, подкатил к голосовавшему на обочине Матвею. Выслушав адрес, почтенный старец за рулем, молча, не торопясь, принялся разглядывать пассажира, прикидывая сколько с того можно содрать. Матвей, с не меньшим интересом пялился на водителя. Его седины внушали уважение и опасение одновременно. Недоверчиво поглядывая друг на друга, стороны, наконец, приступили к торгу. После короткой, но жаркой перебранки потенциальный пассажир убедился, что дед сохранил юношеский темперамент и не признает компромиссов. Особенно, когда речь заходит о деньгах.

Предчувствуя недоброе, Матвей глянул по сторонам, бросив тоскливый взгляд поверх крыши машины. Никого. Выжженная солнцем улица была абсолютно пуста. Наплевав на предчувствия, он согласно кивнул головой и полез в обшарпанный, прокаленный солнцем салон.

Дедуля выжал газ. Двигатель, гремя поршнями, заревел. Жигули, помахивая крыльями на выбоинах начал медленно разгоняться.

Большую часть пути они проделали по встречной. Шестерка, истошно сигналя, оставляла за собой сизую пелену. Дед за рулем, подслеповато щурясь, в основном рассматривал девок на обоих тротуарах и смачно комментировал. Дорога занимала его меньше.

Обливающийся потом Матвей, раскорячился на продавленном заднем сидении. Его одновременно занимали три вещи. Впившаяся в зад пружина, дорожная обстановка и разумеется — тоже девки.

В лоб их лайбе, вырулила отъехавшая от остановки встречная маршрутка. Матвей дернулся. Но вместо слов „Сворачивай, старый хрен“ он яростно, но бессвязно выругался и подскочил — его зад ощутил прикосновение холодного железа пружины. Не замечающий ничего вокруг, дед самозабвенно пускал слюни на упругую попу юной крымчанки, гордо вышагивающей по тротуару. Встречная Газель засверкала фарами, остановилась и загудела. Перепуганный дед дернул руль и ударил по тормозам. Жигуль рыскнул, дернулся и заглох. Пружина настигла Матвея и, разорвав джинсы, мстительно вонзилась в правую ягодицу. Матвей обреченно простонал. От бампера Газели их отделяли всего двадцать сантиметров. Дед высунулся в окно и начал орать. Хрипя и надсаживаясь, временами прерываясь на кашель, он разорялся минут пять, в основном адресуясь водителю Газели. Матвей принял отрешенный вид, как и полагало раненому. Переместив задницу на более безопасное место, он молча разглядывал покрасневшего от ярости деда, временами уважительно качая головой при особо забористом обороте. Какое-то время он на полном серьезе ожидал, что почтенного старца прямо на месте хватит кондратий, или изо рта пойдет пена. Наконец дед унялся, заскрежетал стартер и Жигули съехали со встречки….»

Матвей поежился от воспоминаний. Достаточно экспериментов. Вернувшись в лобби, он поинтересовался у портье, есть ли где-нибудь в городе нормальная прокатная контора, типа Avis-а. Взяв адрес, вскоре он оседлал приличный синий «БМВ». Вырулив со стоянки, «БМВ» взяла курс на центр города.

Теперь он медленно кружил по центру Севастополя, рассматривая вывески витрин. Где-то здесь, на днях, он видел нужный магазин. Заметив знакомый логотип — притормозил. Удачно, самое то. Известный европейский бренд, в котором не стыдно появиться на людях.

Через двадцать минут он вышел на улицу в сопровождении продавщицы и охранника с пакетами. Открыв машину, профессор кивком предложил грузить добычу на заднее сиденье. Костюм, пяток рубашек и две пары туфель обошлись недешево, но в провинции падки на внешние эффекты. Матвей задержался у витрины часового магазина по соседству и, раздумывая посмотрел на «Омегу» на своем запястье. Пожал плечами он решил, что часы сойдут и так.

Синий «БМВ», блеснув граненым боком, отвалил от тротуара и, влившись в поток, направился в сторону гостиницы. Теперь можно было начинать разговор с продавцами…

Глава 2. Крым. Август 2007. Бобков

Тупость человеческая, точнее отсутствие ее пределов — удивляет и привлекает внимание. Для доказательства этого утверждения можно вспомнить тираж и популярность книги рекордов Гиннеса. У полковника морской пехоты в отставке Семена Бобкова был свой взгляд на это явление. Возможно, кому-то Семен показался бы самодуром. Но бывший военный нахлебался этого явления по самую фуражку. Он имел гигантский опыт общения с персонажами, просто созданными для страниц этого почтенного издания. Призывники, старшины, младший и старший командный состав. По его мнению, пределы человеческой тупости давным-давно следовало ввести законодательно и закрепить отдельной строкой в уставе ООН и уголовном кодексе каждого государства. А их превышение следовало наказывать принудительной учебой в ВУЗе или пожизненным домашним арестом, на выбор.

Ладно — армия. Но гражданка? С какой стати, российский военный, пусть в отставке, должен объяснять двум галичанам в милицейской форме цель своего пребывания в Севастополе? К тому же задававшим вопросы на «мове» и напрочь отказывающимся понимать ответы по-русски? Ладно бы это происходило в Ивано-Франковске или Львове. Но в Севастополе?!

Кадры с Западной Украины в последние годы наводнили Крым — политика ускоренной украинизации. Ее результаты проявлялись по-разному. В том числе и в виде таких патрулей, из еще вчера копавших картошку хуторян из-под Ровно. И говоривших только на смеси польского и украинского языков. Объяснить что-либо такому патрулю было невозможно при всем желании. Можно было откупиться или набить морду. Для бывшего комбрига морской пехоты, не составляло труда сунуть «в бубен» двум колхозникам. Но доводить «до греха» не хотелось. Впрочем, еще меньше хотелось ехать с ними в «кутузку», или откупаться.