Лайон де Камп - Стрелы Геркулеса Страница 3

Дорога вилась вдоль скалистого берега, в нескольких локтях [13]над волнами. С южной стороны по ней быстрым шагом, то и дело переходящим на бег, приближалась группа из тридцати четырех человек (именно столько насчитал Зопирион). Это были загорелые, иссеченные шрамами, свирепого вида мужчины. У многих недоставало либо глаза, либо уха. Их одеяние было весьма разнообразным: некоторые были облачены в явно украденные пышные одежды изумительных расцветок, на других были короткие этрусские блузы, даже не прикрывающие гениталии. Золото и серебро сверкало в лучах утреннего солнца. Драгоценные камни на перстнях, браслетах и ожерельях вспыхивали и мерцали, оттеняя грязную кожу. У каждого было копье — либо тяжелая пика, предназначенная для колющих ударов, либо легкий дротик — и щит. На перевязях и ремнях болтались мечи. Примерно полдюжины были в шлемах, нахлобученных на нечесаные волосы; остальные шли с непокрытыми головами или в круглых матросских шапках. Только трое были в кирасах.

Припав к земле и сдерживая дыхание, чтобы не проронить ни слова, Зопирион не решался даже приподнять голову и взглянуть в сторону врага. Сердце громко стучало от возбуждения: римский всадник ясно предупредил, что ударит копьем в спину каждого, кто вымолвит хоть одно слово.

Сквозь свист ветра и шум волн теперь явственно доносились лязг и стук: пираты приближались. Мечи бряцали в ножнах, а копья стучали о щиты. Уже были слышны топот множества ног, обутых в сандалии, тяжелое дыхание, раздавались негромкая брань и возгласы недовольства на грубом, рокочущем непонятном языке. Зопирион пытался на слух определить число приближающихся врагов.

Боковым зрением Зопирион увидел, как римлянин махнул рукой. И одновременно с этим раздался удар хлыста и грохот колесницы. Кто-то из пиратов, все еще находящихся за пределами видимости, громко закричал. Цокот копыт звучал все громче.

— Камни! — скомандовал римлянин.

Зопирион вскочил на ноги и обеими руками схватил камень весом в десять фунтов. [14] Подняв камень над головой, он бросил его прямо в толпу бегущих в беспорядке пиратов. Люди справа и слева от него делали то же самое. Зопирион нагнулся за вторым камнем, и в это время золоченая колесница Требатия, запряженная пущенными в карьер белыми жеребцами, слегка накренившись, со свистом неслась по дороге. Кельт издавал леденящие душу крики, бешено вращал глазами и скалил зубы. Колесница с грохотом неслась прямо на пиратов.

— В атаку! — раздался пронзительный крик римлянина. Четыре воина из охраны храма, с трудом передвигаясь в своем полном облачении — доспехах из полированной бронзы — начали спускаться вниз по склону.

Зопирион бросил второй камень, поднял с земли щит с копьем и бросился к берегу. По обе стороны от него бежали люди, некоторые вместо щитов использовали скатанные плащи. Все, повинуясь команде римлянина, кричали что есть мочи. Несмотря на то, что некоторые из собравшихся у пещеры Сивиллы успели сбежать, атакующие имели численное превосходство.

В открывшейся его глазам людской мясорубке Зопирион различил человека, лежащего на дороге. Не успел тот подняться, как мимо пронеслась колесница. Наскочив колесами на лежащее на земле тело, она, подпрыгнув, на мгновение зависла в воздухе.

Зопирион оказался в центре схватки, при каждом удобном случае нанося удары, уворачиваясь от ударов копьем, отражая щитом удары меча. Тарентиец почувствовал, как его копье попало в цель. Вдруг перед лицом мелькнул наконечник копья, и он понял, что не успевает вовремя подставить щит. Отшатнувшись назад, он наступил ногой на плохо лежащий камень и неуклюже растянулся на земле. Откатившись в сторону и закрывшись щитом, нащупал копье и вскочил на ноги.

Пиратов около него больше не было.

— В погоню! Не дайте им уйти! — кричал римлянин.

— Эй, ты! — повернулся он к Зопириону. Схватив парня за плечи, он повернул его и мощным движением запустил ошеломленного тарентийца по направлению к северу вдоль по дороге.

Зопирион, споткнувшись о лежащее на земле тело, вскочил на ноги и, тяжело дыша, бросился догонять разрозненную группу преследователей, несущихся вслед за горсткой пиратов. Те, что бежали впереди, настигли одного из беглецов, и Зопирион увидел, как тот рухнул на землю под ударом копья. Остальные пираты резко прибавили шаг и как куропатки бросились врассыпную. Преследователи кинулись было за ними, но вскоре отстали.

Тяжело дыша, почти задыхаясь, Зопирион оперся на копье. Он вдруг заметил, что среди падубов прячутся люди. Пираты, побросав все, что только можно, бежали гораздо быстрее — они спасали свои жизни, — чем их преследователи, которыми двигало возмездие, и вскоре они скрылись из виду.

Зопирион вернулся на поле боя. Участники сражения перевязывали раны. Некоторые срывали с мертвых драгоценности, отрубая пальцы, чтобы было легче снимать кольца. Римлянин хладнокровно вонзил меч в тело раненого пирата, тот корчился от боли и отчаянно голосил. У кельта в одной руке был длинный меч, а другой он держал за волосы отрубленную голову. С лезвия меча и с головы медленно капала кровь.

— Разве не отличный трофей, что скажешь? — спросил варвар. — Очень жаль, что не могу вернуться домой, чтобы повесить ее в зале. У вас, греков, просто смешные понятия о военных трофеях: вешаете на стену шлем врага, а не голову, которая в нем находилась.

— … семь, восемь. — считал Зопирион. — Здесь все, с кем мы разделались?

— Некоторые свалились или бросились в море в момент нападения. Не знаю, утонули они или выбрались на берег, — ответил римлянин.

— Это один из наших? — указывая на тело хорошо одетого человека, спросил Зопирион.

— Да. Он из Мессаны, был здесь вместе с молодой женщиной.

— Его звали Нестор. Я слышал, как девушка называла его дядей. — Вмешался в разговор самнит (житель или уроженец Самния [15]).

Зопирион подошел поближе, чтобы лучше разглядеть убитого. На седобородом мужчине было несколько ран, некоторые очень глубокие. Туника, некогда белая, теперь стала алой.

— Но несмотря ни на что, мы отлично справились, — произнес Зопирион. — Нас было значительно меньше, чем врагов.

— Я видел такое и раньше, — заметил римлянин. — Когда одна из сторон отступает и пускается в бегство, погибают даже легко раненые. Бегущие сзади подсекают их, и если они падают на землю, их просто затаптывают. Вследствие этого потери потерпевших поражение значительно превышают потери победителей, даже если бой был ближним и схватка была тяжелой. Во время битвы при…

Слова римлянина оборвал стук копыт. Из-за поворота дороги появился отряд кавалеристов. Лошади неслись во весь опор, их гривы развевались на ветру.

— Геркулес! Что это? Хотел бы я знать, вы пираты или люди, которые дали им отпор? — удивился гиппарх. [16]

— А что думаешь ты, мой кампанский друг? — В яростной гримасе стиснул зубы римлянин. — Порази тебя Юпитер, неужели мне нужно надеть тогу, чтобы ты смог убедиться, что я — Квинт Корнелий Арвинна, из сословия римских всадников? Разве я похож на пирата?

— Извините, господин, — произнес гиппарх.

— Что ж, отправляйтесь, да поспешите к излучине Ликолийского озера. Возможно, вам удастся настигнуть сбежавших пиратов прежде, чем они успеют вернуться на корабль.

Всадники перебрались через груду тел, толпу людей, участвовавших в сражении, и ринулись в погоню. Проводив их взглядом, Зопирион повернулся к Архиту и помог перевязать рану на ноге. Все находились в состоянии воодушевления, громко переговаривались и смеялись. Даже на лице римлянина появилась слабая улыбка. Землевладелец, крестьянин и механик запросто знакомились и поздравляли друг друга. В этот миг были забыты все сословные различия.

— Юноша, Я Сеговак, сын Кота и самый лучший боец из тех, кто когда-либо родился в Галлии. А ты кто? — натягивая тунику, обратился к Зопириону кельт. Ростом он был почти с тарентийца, но гораздо крепче. На румяном обветренном лице весело светились голубые глаза, волосы, когда-то бронзовые, теперь были подернуты сединой. Щеки и подбородок были гладко выбриты, а усы над верхней губой свисали по обе стороны рта и загибались, как рога буйвола. Зопирион предположил, что ему около сорока лет.

— Я Зопирион, сын Мегабаза, а это мой друг Архит, сын Мнесагора, — ответил тарентиец. — Жители Тарента послали архонта за советом к Сивилле, а нас выбрали в качестве сопровождающих: выполнять его поручения и защищать от злоумышленников. А каким ветром тебя занесло в нашу южную солнечную страну?

— На родине у меня возникли трудности, и я подумал, что мудрая женщина подскажет мне, как подыскать хорошую службу в качестве наемного воина. Когда-то, много лет назад, у меня была здесь такая служба, так что в этом не будет ничего необычного.