Гражданская война - Георгий Лопатин Страница 3

революционные настроения в Провансе и Гаскони, выдвигая в виде приманки мир и демобилизацию. Мы пока удерживаем контроль при поддержке американских войск, генерал Банди делает что может, но я не уверен, что это продлится долго. Хорошо хоть флот остался на нашей стороне, так что порты на юге и западе и острова, мы должны удержать, а вот всё остальное... Поражение под Женевой серьёзно ослабило американские войска прибывшие на юг. А ведь мы так на них рассчитывали...

2

— Да уж... — печально согласился Пэтен, — Не понимаю, что нашло на Першинга, когда он бросился в погоню за русскими, забыв куда более важные дела. Он же был таким сторонником дисциплины и строгого соблюдения устава, и вообще казался очень разумным и сдержанным человеком...

— Думаю, я смогу на это ответить, — вмешался представитель в Военном Совете Антанты и начальник штаба Армии САСШ генерал Таскер Блисс.

Этот жилистый, гладко выбритый и коротко стриженный человек за шестьдесят, с немного раскосыми глазами за стёклами круглых очков, смахивал больше на индейца чем на классического англосакса, и возможно имел примесь крови американских аборигенов, что на его родном Юге не считали чем-то постыдным, в отличие от негритянских кровей.

Со своими должностями и чином полного (четырёхзвёздного) генерала, он являлся старшим из американских военных в Европе, и своё место на этом совещании занимал по праву, пока сменивший убитого в бою с русскими Першинга на должности командующего Американскими Экспедиционными Силами в Европе, генерал-лейтенант Хантер Лиггетт приводил в порядок американские войска после двухкратного ужасного разгрома, сначала от немцев а затем от русских этого ужасного Климоффа (второе было особенно обидным), стягивая их с разных концов Франции и принимая подплывавшие из–за океана подкрепления.

Руководители Антанты, как военные, так и гражданские, особенно французы, симпатизировали Блиссу по ряду причин, больше чем другим американцам. Помимо несомненного профессионализма, этот сын профессора прекрасно владел французским, отличался культурным поведением, и вообще хорошо воспитанный южный джентльмен старых времён, казался чуть ли не рафинированным аристократом рядом с другими американскими военными и тем более политиками, которых европейцы в душе, а некоторые и открыто, считали настоящим хамлом.

— Генерал Першинг в своё время пережил ужасную трагедию, — продолжал Блисс, — потеряв во время пожара почти всё семью, включая жену, единственную любовь его жизни. С тех пор он очень болезненно относился к неоправданным потерям. Думаю, когда он узнал что его любимое детище, Первая пехотная дивизия, была почти полностью уничтожена немцами, после того как русские бросили фронт, у него случился нервный срыв, и взяв только что прибывшую Сорок Вторую дивизию, и вызвав с севере тридцать третью генерала Белла с севера, чтобы отсечь русских от возможного бегства в Испанию, он кинулся в погоню, чтобы покарать мятежников и предателей, свалив командование на севере на своего начальника штаба и на генерала Лиггетта, оставшихся без резервов. К сожалению, он не учёл неопытность этих войск, не бывавших в боях и азиатское коварство русских, особенно Климоффа, что и привело к ужасному поражению и ещё более ужасным потерям. Помимо утопления наших пленных в Женевском озере, в боях с русскими были такие жертвы, каких не было ни в одном сражении со времён Сецессионной войны! Да и там что-то сопоставимое бывало нечасто. Надо признать, воевать этот Климофф умеет, даже там, где откровенно слаб — я про войну в воздухе.

— Бисмарк говорил: «Никогда не воюйте с русскими. На любую вашу хитрость они ответят непредсказуемой глупостью», — с усмешкой вставил Фош.

— Да уж, непредсказуемого там хватало, — помрачнел Блисс. — И не сказать, что слишком глупого. Таких потерь в старших офицерах у нас не было никогда! Русские уничтожили внезапным налётом не только Першинга с частью штабных офицеров Американских экспедиционных сил и едва сформированной Первой армии, которых он потащил с собой, но и весь штаб Сорок Второй дивизии, включая его начальника, очень многообещающего полковника Макартура, и командира дивизии генерал-майора Манна. Новый адъютант генерала Першинга, капитан Маршалл, тоже был очень способным штабным офицером, и мог вырасти весьма высоко. Как и командир Танкового Корпуса майор Паттон, погибший выбираясь из подбитой машины... А уж сколько было потеряно младших офицеров, и не только пехотинцев с кавалеристами, но и артиллеристов, которые в этой войне на вес золота! Начиная с моего знакомого, командира батареи лейтенанта Трумэна. Это ужасно, джентльмены! И ужаснее всего сознавать что я был лишён возможности удержать Першинга от этой никому не нужной погони и баталии у Женевы! — закончил окончательно скисший четырёхзвёздный генерал.

Присутствующие бросали на американца сочувственные взгляды. Скандал в Америке, вызванный разгромом у Женевы, весьма уронившим авторитет САСШ и их армии у союзников, особенно на фоне героизма каких–то португальцев, которых уже больше четырёх веков мало кто в мире принимал всерьёз и «Женевским купанием», которое заокеанские верхи расценили как плевок в лицо Америке, набирал обороты.

Конгресс и пресса жаждали крови и голов. Парламентарии впервые в американской истории вынесли импичмент полупарализованному президенту Вильсону, хотя и с милосердной формулировкой: «По состоянию здоровья». Занявший президентское кресло вице-президент Том Маршалл (не родственник, а однофамилец убитого адъютанта Першинга), пошёл навстречу «желанию нации». В отставку полетела большая часть администрации, за исключением морского министра Дэниэлса, к которому ни у кого не было претензий, и госсекретаря Лансинга, на которого слишком много всего было завязано в дипломатии САСШ, чтобы спешить с его отставкой.

Сам Блисс, на которого по должности казалось должен был автоматом свалиться ответ за все несчастья во Франции, избежал этого благодаря казавшемуся ему прежде весьма обидным, решению военного министра Ньютона Бейкера, который позволит фавориту администрации Вильсона Першингу не подчиняться штабу Армии САСШ, замкнув командующего AEF исключительно на себя и президента. По этой причине Блисс и не мог приказать Першингу прекратить его безумную погоню за русскими, и отстранить в случае отказа. О чём он с одной стороны весьма сожалел, а с другой это помогло ему остаться в стороне и выйти сухим из воды. Зато Бейкеру пришлось расплатиться за всё!

Конгресс принял решение предать экс-министра суду «за ненадлежащее управление, вредные и незаконные решения, повлекшие огромный ущерб для Соединённых Штатов». Вместе с бывшим военным министром на скамье подсудимых оказался и Эдвард Хаус. «Полковник», за то время что тёрся в Вашингтоне, обзавёлся не только множеством друзей, точнее партнёров по совместным гешефтам, но и многочисленными недоброжелателями, которые теперь поспешили