Беловодье - Георгий Лопатин Страница 3

— Я пойду с тобой к твоему вождю, Храбрый Воробей.

Тот кивнул.

— Идем, Черный Дрозд.

Храбрый Воробей являлся лишь военным вождем племени, в то время как Черный Дрозд совмещал обе этих функции, но это лишь из-за более примитивного устройства жизни соседнего племени, в котором каждое поселение фактически являлось независимым и объединялось с другими поселениями того же племени лишь кровными узами и какого-то верховного вождя у них не имелось. Важные вопросы они решали на сходке таких вот глав-вождей селений.

Что до встречи, то понятное дело, что вождям требовалось обсудить произошедшее и выработать единую линию поведения если это возможно, и при необходимости заключить союз на случай если придется противостоять чужакам.

Если будет заключено принципиальное соглашение, то вожди будут разговаривать с другими вождями чьи племена проживают по соседству подключая их к процессу. Дело не очень быстрое, но дает время на посмотреть за чужаками и понять их силу и намерения, скорректировав и свои планы. Но на первый взгляд все говорило за то, что войны бородатые люди не хотят.

Пока Черный Дрозд спешил к вождю соседнего племени, разведчики продолжили сбор информации о чужаках. Добравшись до своих поселений они сели в рыбацкие лодки и поплыли к косе на которой обосновались чужаки. Опустилась ночь и костры работали отличными маяками.

Храбрый Воробей плыл вдоль косы и ему становилось не по себе от того количества белых бородатых людей, что он видел на берегу. Их было много, слишком много… Они построили навесы из бревен, досок и ткани для защиты от ветра и дождя, что мог в любой момент вновь хлынуть из низких туч.

Еще он увидел странных животных. И если коровы были ему знакомы, хотя вживую ни разу не видел, но по рассказам стариков за счет рогов их опознал, то вот остальные…

Воспользовавшись темнотой, Храбрый Воробей высадился на берег и добрался до противоположной стороны косы, после чего обошел лагерь бородатых людей, близко все же не подходя. Он видел стоящие дозоры воинов, что всматривались во тьму. Лазутчик увидел достаточно и поспешил назад, следовало как можно скорее донести информацию до главного вождя. Впрочем, без данных, что он озвучит все равно окончательное решение принято не будет.

В главном поселении Храбрый Воробей оказался только под утро.

— Что ты узнал о чужаках, Храбрый Воробей? — спросил его вождь, что до сих пор общался с Черным Дроздом, что никуда не ушел дожидаясь результата углубленной разведки.

— Их очень много мой вождь, не меньше, чем живет всех людей на нашем острове.

Вождь нахмурился. Вести не самые приятные, мягко говоря.

— Там только мужчины?

— Нет, есть женщины и дети…

— Значит это не военный поход… Ты видел их корабли?

— Нет…

— Странно…

— Может они уже ушли? — предположил Черный Дрозд.

— Может… но только что прошел ураган… в такую непогоду они не могли так быстро высадиться… до просто подойти близко к берегу. Корабли бы просто выбросило на берег и разбило…

— Там есть большая груда из дерева… — добавил Храбрый Воробей. — Очень большая, словно целый лес вырубили и свалили кучей… Я тогда не понял, что это могло значить… Но может это и было их кораблем, да шторм поломал их большую лодку?

— Скорее всего так оно и есть… Значит они потерпели крушение… — задумчиво произнес вождь носящий имя Стоящий Медведь.

Он, как и многие прочие конечно же вспомнил рассказы стариков о бледнолицых людях с бородами и разного цвета волосами на голове, что носят на себе железо и бьют громом из железных палок. Когда его деду — Рычание Медведя было столько же лет, как ему самому сейчас (а он сам тогда только родился), такие люди появились здесь на своей большой лодке.* От них в племенах осталось несколько железных ножей и топоров, что бледнолицые сменяли на мясо, свежие овощи, орехи, масло и прочее. Один такой нож имелся и самого вождя. Один железный нож на все племя.

*. Имеется ввиду что вдоль восточного побережья Лонг-Айленда в 1524 г. проплыл корабль исследователя Джованни да Варраццано.

И вот они появились снова. К добру ли? К худу ли? Этого он, в очередной раз разглядывая обнаженный клинок ножа, что носил при себе словно это символ власти, так и не мог понять, слишком уж много чужаков… Ошибиться очень не хотелось, а потому вождь дабы разделить ответственность, точнее даже сбросив большую часть с себя, обратился к шаману, что являлся его дядькой по отцу:

— Что скажешь, Медведь Идущий в Тени?

Престарелый шаман, для которого эта ночь далась нелегко, слишком он стар для таких бдений, но игнорировать никак нельзя ибо настало время перемен и нужно быть в курсе любой мелочи, сделав глубокую затяжку из трубки, что раскурил от уголька вынутого из костра, правой рукой бросил взятые из мешочка косточки с разноцветными камешками на шкуру перед собой и, выдохнув дым, что прояснил мозги, многозначительно вгляделся в результат броска на хаотично разлетевшиеся камешки и косточки выигрывая себе еще немного времени на обдумывание сложившейся ситуации и возможных последствий. Помолчав минуту, еще раз затянувшись, он наконец веско произнес:

— Их определенно послали к нам духи наших предков… их корабль разбило непогодой… иначе бы они проплыли дальше… значит духи хотят, чтобы эти чужаки обосновались рядом с нами… и теперь от нас зависит, станут ли они нашими врагами или друзьями…

Иметь такую кучу врагов никому не улыбалось, а потому все невольно подумали, что с чужаками лучше всего задружиться, такие союзники им совсем не помешают, ведь у них есть железные палки, что бьют громом… может даже с этого удастся что-то поиметь, например те самые железные палки.

Предварительное решение было принято и к другим вождям племен побежали гонцы с сообщениями о прибытии чужаков, а также с предложением присоединиться и подержать принятое решение о союзе с ними, если те на это согласятся.

Кто-то, конечно, мог и не согласиться решив, что лучше начать войну, но это на самом деле практически ничего не меняло, максимальный вес имеет решение тех вождей на чьей земле предполагалось разместить прибывших чужаков.

Глава 2

4

Ночь прошла спокойно, никто на них не напал, чего все-таки опасался Алексей. Для безопасности он пожертвовал целым бочонком пороха, зарядив аж десять пушек, расставив их по периметру лагеря. Поутру пушки пришлось разряжать и ссыпать порох обратно в бочонок.

Продолжился разбор завалов и одновременно строительство временного лагеря. Катамараны снова вышли в море, но на