Константин Калбазов - Концерн Страница 30

– А че ты на него наежаешь? – вступился один из окруживших Варлама, остальная толпа заволновалась – не иначе как в нем почувствовали делового, от которых немало огребали в остроге, когда еще срок мотали. А здесь не острог, здесь и посчитаться можно, к тому же дармовая выпивка уже ударила в голову: много ли надо, коли с утра во рту ни маковой росинки?

Видя такой поворот событий, Панков и Зубов бросили взгляд на еще двоих из своей компании и начали подниматься из-за своего стола, стоящего немного в стороне. Заметивший это движение Варлам успокаивающе слегка прищурил левый глаз. Парни присели обратно, нервно посматривая на начинающую бесноваться толпу человек в пятнадцать.

– Ну и чего расшумелись? Мало по Сахалину с тачкой побегали? И что? Сидите здесь, перебиваетесь от шабашки до шабашки, пьете горькую и не знаете, как на Большую землю выбраться. Все ждете, когда придет добрый дядя и вытащит вас отсюда. Ну-ну, сидите и дальше. Вот только никому до вас дела нет и не будет. А я билет с Сахалина предлагаю.

– А ну, други, ша. Послухаем, чего же он нам такого предлагает. – Деловой там или нет, но мужик среди этой кодлы авторитет имел.

– Повторяю для непонятливых. Мы нанимаем полсотни человек для экспедиции. По осени у каждого будет достаточно денег, чтобы оплатить проезд до Одессы, и еще останется.

– Дак ты говорил, что бесплатно?

– Бесплатно – это до Владивостока.

– Дак я согласный. Вези во Владивосток, а там как карта ляжет.

– Ты что меня за сарая держишь? Сказано же: сначала отработать нужно в экспедиции, а потом уж во Владивосток, с деньгой на кармане.

– А что делать-то нужно? – Это уже другой голос, заинтересованный такой.

– А что тут делал, то и там.

– Эт с тачкой бегать? Так, что ли?

– Угадал.

– Да чтобы я добровольно на каторгу…

– Это ты тут на каторге, а там зарабатывать будешь.

– А сколько положат? – Ага, еще один заинтересовался.

– Полсотни рубликов в месяц.

– Неслабо. Я слыхивал, что на флоте не все ахфицеры столько получають, а про тутошних и говорить неча. Ай, брешешь ведь. – Это уже другой. Этот уже готов, вот только сомнительно.

– Пес брешет, а я дело говорю. А и что вы теряете? Здесь все одно жизни нет. А с нами пойдете – сразу одежку смените, рванье свое скинете, кормежка от пуза.

– А че искать-то станете?

– Че скажут, то и будем. Наше дело сторона: скажут копать – будем копать, скажут не копать – не будем копать. Месяц прошел – полтинник в карман.

– И ты копать будешь? – Давешний щербатый мужик искоса взглянул на Варлама.

– Сказано же – как скажут, так и будет. Скажут копать и мне – возьму лопату, скажут катить тачку – покачу.

– А скажут за нами надзирать – будешь надзирать. Так выходит?

– А ты не на каторге, чтобы тебя под конвоем водить. Коли ты без конвоира не можешь, то и на хрен там не нужен. Вон тут оставайся – чем не воля. Скоро совсем тепло станет, можно нажраться горькой и прямо под забором завалиться – чай, не замерзнешь.

Препирались еще долго. Варлама засыпали вопросами, внимательно выслушивали ответы, высказывали сомнения и вновь сыпали вопросами. В общем и целом поход в трактир можно было считать неудачным, так как желающих завербоваться в странную экспедицию так и не нашлось. Но Варлам остался доволен разговором. Когда же его спутники поинтересовались, отчего он такой довольный, он осклабился и заявил, что ничегошеньки они в людях не понимают.

В правоте слов Варлама все убедились уже на следующий день. Вроде в трактире и было-то не больше полутора десятков, что обступили Варлама, но поутру, едва забрезжил рассвет, к «Светлане» потянулись люди. Много людей. Александровск – небольшой городишко, так что на одном конце чихнешь – на другом здоровья пожелают, поэтому откуда тот давешний деловой взялся, особым секретом не было. С другой стороны, связываться с деловыми – оно может и себе дороже стать, да только ведь шанс на Большую землю вырваться из этих богом забытых мест. Отсюда даже Владивосток казался землей обетованной.

Капитан шхуны, разбуженный вахтенным, увидев такое паломничество, не на шутку разволновался и поспешил разбудить Антона Сергеевича. Тот поднялся на палубу вместе с Варламом.

– Что я говорил, Антон Сергеевич. Погодите, еще денек – и из окрест народ подтянется.

– А по-моему, их и так достаточно, и даже больше, чем надо.

– И что, даже выбирать не будем?

– Удержать в узде сможете?

– Это ж мужики. Не проблема.

– Тогда греби всех подряд. Начнем выбирать благонадежных – и десятка не наберем, а время потеряем.

Отбор необходимого количества людей закончили уже к обеду. Варлам брал всех подряд, завернув только душегубов: ни к чему они в тех глухих краях, тем паче что к пристани собралось не меньше семидесяти человек. Среди отобранных нашлось и с десяток ссыльных поселенцев, которые уже отбыли свой срок. Люди решили воспользоваться своим шансом вырваться с этого острова. Конечно, их могли и обмануть – сомнения были, не без того, – вот только шанса упускать не хотелось.

Глава 3

Прииск

Антон весь путь хмурился, опасаясь того, что Гижигинская губа окажется забитой льдами, которые могли продержаться там до самого июня, – такие неприветливые места, ничего с этим не поделаешь. Капитан «Светланы» разделял опасения Песчанина. Он даже предлагал переждать хотя бы неделю в Александровске, тем более что Антон и предполагал провести там ничуть не меньше времени: ну не рассчитывал он на то, что необходимое количество людей наберется меньше чем за сутки. Дольше оставаться не имело смысла, да и опасно. Все бы ничего, вот только не поощрялось правительством спаивание инородцев, а спиртного на шхуне было предостаточно, о винтовках, хотя и снятых с вооружения, но от этого не переставших быть боевым оружием, и говорить нечего. Нет, без необходимости задерживаться на Сахалине было не резон.

Местные власти задержали их только до утра, тщательно перепроверяя всех изъявивших желание отправиться в экспедицию. Вызывало интерес то, что в поисковую экспедицию набирают такое количество людей, что впору открывать прииск, но, как говорится, хочется человеку тратить свои деньги – так никто ему в этом мешать и не будет.

То, как их встретили, вселило в набранных рабочих оптимизм, что не обманут и рассчитаются честь по чести. Как объявил Антон Сергеевич, старший в экспедиции, выданная им одежда и котловое довольствие полностью за счет работодателя, свое жалованье они будут получать отдельно и будут вольны распоряжаться им как захотят. Правда, с оплатой было не все так безоблачно и просто, как расписывал Варлам. Бездельников никто поощрять не думает, но за честную работу и оплата честная. Повздыхали, поохали, но вынуждены были согласиться, – и то: кто же за просто так положит такое жалованье – чай, не в сказку попали.

От всей старой одежды избавились просто и незатейливо: выбросили за борт от греха подальше. Здесь же, на палубе, на небольшом клочке, огороженном парусиной, устроили помывку: нечего паразитов плодить. Пришлось померзнуть, зябко ежась под свежим весенним ветерком, но с другой стороны, быть в чистом и без уже приевшихся соседей было куда приятнее. А волосы? Волосы еще отрастут.

Приятно порадовала и кормежка – правда, мясо было вяленое, но с другой стороны, многие уже успели и вкус-то его позабыть, так что желудки с жадностью набрасывались на сытную еду, поддерживая порядком изголодавшиеся тела. Антон смотрел на работников с нескрываемым разочарованием. Доходяги, что с них возьмешь. Много ли они наработают? Но нанятый доктор заверил, что сильно истощенных среди них нет. То, что отощали, не беда: нормальная кормежка, даже в сочетании с тяжелым трудом, пойдет им только на пользу. Хотелось бы верить, а с другой стороны, почему бы и нет.

Опасения Антона оказались напрасными, ибо весна выдалась ранней и ветра все же выдули из губы весь лед. Так что хотя море и выглядело угрюмо и студено, все же было чистым. Будь иначе – пришлось бы пережидать. Перевезти все за один раз нечего и думать – лошадей для этого явно недостаточно, так что придется делать несколько ходок, – поэтому высадиться за пределами губы не имело никакого смысла. Но Господь не попустил: море было чистым и шхуна смело вошла в залив.

Когда суденышко подошло к месту высадки, все уже давно высыпали на палубу, активно мешая команде делать свое дело и взирая на унылый каменистый берег с языком чахлого леса, не шире полуверсты, по берегам небольшой речки, впадающей в море. Господи, да за что же. Этот берег настолько был неприветливее, чем сахалинский, что среди рабочих поднялся ропот:

– Это что это?

– Прибыли, что ли?

– Да здесь людей окрест, поди, и ни души на многие версты.

– Скорее, на сотни верст. – Ага, вот и ссыльные заговорили, они пообразованнее будут – догадываются, что за места.

– Антон Сергеевич, а что это за край? Судя по лесу, не Чукотка, но все остальное не больно-то и отличается. – Еще один из политических ссыльных.