Наталья Болдырева - У обелиска (сборник) Страница 30

– Казаки! – крикнул немец в кожаном блестящем плаще, выходя под свет фар. – Немецкая армия засчисчать вас от красной чумы! Вы – рыть окопы для немецкая армия!

Развернувшись, он сел обратно в машину. Свет фар скользнул по толпе, и, взрыкнув мотором, автомобиль помчался по дороге на райцентр. В толпе зашептались, а фрицы, стоявшие в кольце охранения, принялись подталкивать людей дулами автоматов. Впереди шли двое с фонарями, освещая дорогу. «Наши, видать, совсем близко… Окопы рыть… ни свет ни заря… Лишь бы живыми отпустили», – слышались отовсюду обрывки тихих разговоров. Мать притянула Ванюшку поближе к себе.

– Беги, Ванечка, – шепнула она ему на ухо, – как только можно будет, беги!

Ванюшка отшатнулся, с ужасом взглянув на мать. Горло перехлестнуло до невозможности вздохнуть. На глаза навернулись слезы.

– Мама, – еле выдавил из себя он.

– Ты будешь жить, – сказала она с какою-то истовой верой. – Я знаю, ты будешь жить.

Их гнали недолго – до той самой балки за ериком, где Мишка отдал Ванюшке карточку Чкалова. Выстроили шеренгой на склоне, раздали с десяток лопат. «Арбайтен!» – крикнул автоматчик, снимая оружие с предохранителя. Боязливо оглядываясь через плечо, люди принялись разгребать снег. Кто лопатами, кто просто руками. Мать подтолкнула Ванюшку к самому краю балки, поставила впереди себя, придерживая за плечи. «Мама, мама», – повторял Ваня, понимая, что случится в следующую минуту, и не зная, как это предотвратить.

Когда треснула, разорвав ночь, первая автоматная очередь, мать с силой швырнула его вперед, и он кубарем покатился вниз по склону.

Ему часто снилось, как он лежит, придавленный со всех сторон ледяными окоченевшими телами, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, но даже в жутком кошмаре он не мог представить, что все это случится на самом деле.

Когда очереди смолкли, ночь наполнилась плачем и стонами. Щелкнул один одиночный выстрел. Другой. Немцы шли, методично добивая раненых. «Мама, мама, мама», – все так же шептал Ваня, пытаясь выбраться из-под груды еще теплых, истекающих кровью тел. Он должен был сделать это. Он мог. Нужно было только увидеть их снова. Посмотреть со всею силой ненависти, точно так, как он взглянул на того фрица на кладбище. Чтобы все они сдохли.

Платок сполз с его головы, снег насыпался за ворот, остудил лоб. Опираясь на что-то мягкое и едва не теряя сознание от ужаса происходящего, он поднялся, наконец, на ноги и увидел черные силуэты в ярком свете мощных фонарей.

– Сдохните, гады! – закричал он, срывая связки. – Сдохните все!

Луч фонаря метнулся к нему, заставив зажмуриться. Раздался смех, а потом вновь застрочила автоматная очередь.

Ваня медленно опустился на колени.

Он сделал это.

Тело убитого фрица скатилось ему под ноги. Вниз, едва не падая на крутом склоне балки, бежал солдат в белом маскхалате.

– Жив! – крикнул он, подхватив Ванюшку на руки. – Жив!

Юлия Рыженкова

Месть волчат

С обреченностью брошенной тряпичной куклы Даша смотрела, как волк несется на Стасика. Десятилетний пацан вместо того, чтобы хотя бы попробовать защититься, в ужасе присел и закрыл голову руками. Через секунду истошный, но недолгий крик пронял всех, Даша его даже не услышала – почувствовала. Несколько капель крови долетели до ее щеки. А через секунду она видела перед собой лишь желтые глаза, приближающиеся со звериной скоростью, и ощутила себя Стасиком. Паника парализовала. Ладонь зачем-то сжимала палку, но Даша не могла ею даже пошевелить.

Неожиданно послышался знакомый мягкий баритон. «Давай, дочка, подбородок подними, ладони вперед, правую ногу назад и громко, по слогам: «Зам-ри!»

Даша с удивлением обнаружила в шаге перед собой серую статую, с клыков которой еще капала слюна. Судорожно всхлипнула – оказывается, она забыла, что надо дышать, – и оглянулась. Отца, конечно же, рядом не было – это память вовремя подсказала слова давнего домашнего задания. Тогда, два года назад, казалось ненужным помимо обычной школы и музыкальной ходить еще и в магическую, но отец настоял. Он лично отрабатывал с ней каждое заклинание. Сейчас очень хотелось сказать за это спасибо, вот только где он? Жив ли?

Поляна выглядела, будто великаны-людоеды ушли с пикника, побросав все, что не доели. По большей части – животных, но не только. Кое-где бой еще продолжался. Зоя, по локти в крови, вонзала огромный ледяной шип волку в пасть. Витя катался по траве и визжал, а зверь отрывал от него куски. Даша закусила губу, топнула и швырнула в тварь «зам-ри!», но заклинание не долетело, рассыпавшись по пути. Что за дела?! Резко развернулась – взметнулись растрепанные косы – глянула за круг и тут же притихла.

На краю поляны стоял незнакомый офицер лет сорока и недовольно качал головой. Говорили, что в школу на вступительный экзамен приехал куратор аж из самого Абвера. При виде фашиста со свастикой на рукаве Дашу бросило в жар. Такой слово скажет – и их всех сметет в один миг.

Он погрозил ей пальчиком. Мол, не вмешивайся, это индивидуальный бой. Затем перевел взгляд на замершего волка:

– Schlag ihn nieder!

Тут уже их школьный переводчик подсуетился:

– До смерти! Волка надо добить! – как неразумному ребенку пояснил молодой белобрысый парень, которому захотелось плюнуть в морду.

– Я не буду, – тихо ответила девочка.

– Что?

– Не буду убивать! Волк ни в чем не виноват! – Вдруг откуда-то взялась злость и смелость так заявить.

Белобрысый покрутил пальцем у виска, мол, девка, ты сошла с ума, после чего заговорил с высоким начальством. Ученице московской школы № 127 оставалось лишь ждать, как среагируют на ее наглость.

За спиной раздался рык. Даша отпрыгнула, и вовремя: волк, еще секунду назад напоминавший чучело, продолжил бег, не заметив остановки. «Замри!» – закричала девочка, но без толку. Слово рассыпалось на буквы, теряя силу, и даже ребенку было понятно, кто тому причина. Не сработало и заклинание замерзания, и даже защитный кокон стремительно покрылся трещинами. Больше времени на эксперименты не было. Влажное и жаркое дыхание обдало ухо – и инстинкт самосохранения сам вытолкнул из глотки: «Ме-е-еч!» Девочка все еще держала в руках подобранную палку, которая теперь острым концом заточенной стали вошла между ребер огромного зверя.

Тот захрипел, дернулся, клацнул клыками над ухом, но поймал лишь воздух. Пионерка, отличница, перехватила тоненькими пальцами, более привычными к смычку, эфес и воткнула клинок до гарды. Волк рухнул, накрыв ее пятидесятикилограммовой тушей, вдавив в мягкую от августовских дождей землю. Медленно, по сантиметру, извиваясь и изредка заглатывая воздух, Даша выползла. Сил встать уже не было. Тяжело дыша, сквозь буханье крови в ушах она разобрала аплодисменты. Скосив глаза, увидела перед собой черные блестящие сапоги.

– Герр Зелигер весьма доволен твоими способностями. Он считает тебя перспективной, – склонился белобрысый.

Увы, в этот удобный момент у нее не оказалось ни сил, ни слюны, чтобы исполнить давешнее желание. Единственное, что она могла, – корить себя за несдержанность. Отец ей сто раз говорил, что о способностях менять сущность предметов надо помалкивать. Вместо этого она продемонстрировала их в лучшем виде куратору из Абвера! Ну не идиотка ли?!

Юрий Николаевич, директор спецшколы, выстроил оставшихся в живых перед офицером. Дашины ноги подогнулись, и она шлепнулась, но пинков не последовало: немецкий маг в отличие от советского перебежчика знал, что значит выложиться полностью. Чуть скрипнули сапоги, и он присел рядом с девочкой, положил ладонь на ее каштановую макушку и на секунду замер.

Даша почувствовала, как силы стремительно вливаются в нее, будто кто-то наверху открыл кран. Было так странно и неожиданно получить что-то хорошее от немца, это так не соответствовало всем дням и годам войны и оказалось так приятно, что сама собой возникла благодарность. Но затем перед глазами мелькнула черная свастика на рукаве «благодетеля», и Даша вспомнила, кто перед ней и чего на самом деле от нее хотят. В строй она встала со сжатыми добела губами.

– Поздравляю вас всех с зачислением в спецшколу Гемфурт, – белобрысый предатель выкрикивал за капитаном слова, копируя не только интонации, но и пафос. – Здесь вы будете учиться два месяца, а затем вам предстоит выпускной экзамен. Думаю, вы уже поняли, как вам повезло попасть на территорию Германии – страны, которая строит великое будущее. Теперь вам надо доказать, что вы полезные члены общества, готовые трудиться на благо Рейха. После выпускного экзамена вы отправитесь на территорию Советского Союза. У каждого будет свое задание. Справитесь – вернетесь в Германию полноправными гражданами, на деле доказавшими верность стране и фюреру.