Дж. Арас - Терроризм вчера, сегодня и навеки Страница 30

Организованная преступность

Транснациональная организованная преступность, как финансовый спонсор, по сути, являет собой интегрированный компонент современного терроризма. О формах и масштабах механизма сращивания свидетельствуют бесстрастные данные, которые подтверждают: подавляющее большинство из действующих террористических структур, в том числе тех, о которых мы говорили в предыдущих сериях, являются фигурантами оргпреступности. Последняя, будучи, по сути, оборотной, теневой стороной процесса глобализации, включает в себя множество профильных сфер, по которым идет кооперация с международным терроризмом: незаконный оборот наркотических веществ, контрабанда оружия и боеприпасов, нелегальная миграция, легализация незаконных финансовых средств (отмывание денег), морское пиратство, производство контрафактной продукции, и многие другие функциональные направления. Остановимся лишь на двух наиболее интересных позициях – наркотиках и пиратах.

Сегодня вряд ли кто-нибудь будет возражать против утверждения, что нарко-фактор трансформировался в одну из наиболее опасных и неотложных угроз глобального значения. Миллионы наркоманов, резкий взлет кривой уличной преступности и количества жертв ВИЧ - СПИДа, социальная нестабильность, миллиардные экономические потери, отвлечение приоритетных усилий, - таковы параметры опасности для сегодняшних и будущих обществ. Анализ ситуации во всех трех основных сложившихся очагах производства наркотических веществ – «Золотом полумесяце» (Южная Азия), «Золотом треугольнике» (Юго-Восточная Азия), и «Серебренном треугольнике» (Латинская Америка), воочию демонстрирует непреложный факт: организационные структуры террористического профиля контролируют все три сегмента нарко-цикла – производство, транзит и реализацию. Присутствие боевиков «Революционных вооруженных сил Колумбии», или бирманской «Армии объединенного государства Ва» на производственных площадках и транзитно-распределительных узлах не может считаться чем-то необычным, если исходить из того, что основная часть их финансирования основана именно на реализации наркотиков. Игла и таблетка стали таким же смертельным оружием, как автомат и взрывчатка…

Морское пиратство, еще чуть более десяти лет назад считавшееся канувшим в пучину истории, или плодом режиссерской фантазии авторов советского кино-бестселлера «Пираты ХХ века», сегодня набирает стремительные темпы. Действия организованной преступности на морских коммуникациях, по которым продолжает осуществляться основной грузопоток, также являются еще одним реверсивным последствием глобализации. Скоростные маломерные плавсредства с бортовым вооружением (автоматические пушки, крупнокалиберные пулеметы, гранатометы) и современными средствами связи, наблюдения и навигации, стали грозой капитанов дальнего плавания в акваториях Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей, Маллакского пролива, Мексиканского залива, водах Северо-восточной и Западной Африки. В 2001 г. было зафиксировано 335 пиратских нападений на море, угнано 16 судов, свыше 100 ограблено с изъятием перевозимого груза и материальных ценностей, убит 21 член экипажа.

Кибертерроризм

Если количество радиослушателей во всем мире достигло 50 млн. человек только через 38 лет после изобретения радио, а для телевидения этот срок составил 13 лет, то количество же пользователей всемирной сети Internet перевалило за полсотни миллионов всего через 4 года после ее появления. Эффект формирования глобального информационного пространства, придавший мощнейший импульс человеческому прогрессу, одновременно (как, впрочем, и всегда) имел и негативную сторону. Кибертерроризм, и его подвидовая производная – киберпреступность, развившиеся на основе политической, криминальной мотиваций, группового или индивидуального асоциального поведения, являются одним из серьезнейших современных вызовов высокоразвитым «постиндустриальным обществам». Содержание кибертерроризма / киберпреступности сегодняшнего дня – несанкционированный доступ в компьютерные сети за счет взлома кодов безопасности, перепрограммирование, нарушение работы серверов, обезличивание порталов, выставление на них собственных лозунгов или требований, негласный перехват и снятие информации с жестких дисков компьютеров, мошенничество с целью хищения финансовых средств, и вытекающее из всех этих действий формирование угроз информационной, физической, финансовой безопасности. Применяемые субъектами кибертерроризма – хакерами – средства сетевого вторжения весьма разнообразны: компьютерные вирусы и черви, логические бомбы, троянские кони, поисковые программы. Формы активности фигурантов кибертерроризма включают импульсные децентрализованные действия, или же целевые (как краткосрочные, так и продолжительные) кампании. Группы целей – международные организации (являются целями субъектов антиглобалистского, антивоенного движений, и участников различных вооруженных конфликтов), высшие органы исполнительной и законодательной властей, учреждения экономического блока и университеты отдельных государств (цели субъектов политического, социального, и иных форм протеста), общественные организации (цели носителей религиозной, национальной, и иных форм неприязни), банковские структуры (цели субъектов криминальной деятельности).

Однако, наибольшую опасность в контексте кибертерроризма представляют действия, направленные против объектов критической инфраструктуры – командных пунктов ядерных сил, систем управления АЭС, плотин, промышленных предприятий. Блокирование системы управления воздушным движением крупного международного аэропорта способно создать мгновенную угрозу жизням сотен людей.

Информационные ресурсы ВС США, насчитывающие до 2.000.000 компьютеров, 100.000 локальных сетей и примерно 10.000 информационных систем, ежемесячно становятся объектом до 750 хакерских атак, часть из которых достигает своей цели, нарушая связь, навигацию, системы космической разведки, наведения оружия, тылового обеспечения. Вот как выглядит их динамика по годам: в 1994 г. – всего 225 несанкционированных, 1998 г. – уже 5.844, а в 1999 г. – целых 22.144. Конечно, часть этих атак была выполнена заинтересованными структурами различных государств. Однако, не следует забывать, что за кризисом 1998 г., получившим название Solar Sunset, буквально вызвавшим панику в Пентагоне, впервые столкнувшимся с массированной компьютерной DOS-атакой, вина за которую долго возлагалась на Ирак, на самом деле была делом рук (и ума) всего лишь одного израильского хакера. Два эпизода более позднего времени, когда в мае и июне 2002 г. действовавшие индивидуально британский и австрийский умельцы взломали коды системы управления стратегическими ядерными силами и центра космической разведки ВС США – все из того же многочисленного, и, наверное, нескончаемого ряда.

Ведущиеся в мире войны теперь не обходят стороной киберпространство. Массированные взаимные атаки фиксировались ранее, и продолжают иметь место сейчас, в контексте таких конфликтов и кризисов, как арабо-израильский, индо-пакистанский, афганский, балканский, китайско-американский, китайско-тайваньский, а названия многих хакерских групп, таких, как югославская «Черная рука», пакистанская G-Force, или палестинская Unix Security Guard, не сделавших ни единого выстрела, заняли достойное место в каталогах террористических организаций.

Весной 2000 г. гражданин Витек Боден, обиженный решением водоочистной кампании не восстанавливать его на работке после увольнения, 46 раз (!) проникал в компьютерную сеть управления стоками, затапливая окрестности австралийского района Пасифик Парадайз. В тот раз все закончилось загрязнением больших площадей «тихоокеанского рая» зловонными отходами и гибелью нескольких тысяч водоплавающих. В другой раз и в другом месте все может быть гораздо хуже…

Тоталитарные секты

Небывалое почкование и размножение постмодернистских тоталитарных сект, наблюдаемое последнее десятилетие, особенно в преддверие Миллениума, на который многие пророчили конец света, по сути, являет собой отражение современного кризиса основных мировых религий. Жесткая внутренняя вертикаль управления, создание изолированных сообществ (коммун) с военизированными элементами организационной структуры, монополия на истину, способность к массовой манипуляции, дестабилизации и изменения сознания, повышенная склонность к внутреннему насилию, внешней агрессии, человеческим жертвоприношениям и коллективным суицидам – таковы основные параметры тоталитарных сект, начиная от небезызвестной «Аум Шинрике», о которой мы уже говорили, и, заканчивая многочисленными культами апокалиптического и сатанистского толка. О разрушительном потенциале таких структур свидетельствует эпизод апреля 1993 г. на ферме Вако в американском Техасе, когда адепты секты «Ветвь Давидова» оказали ожесточенное вооруженное сопротивление полиции, а затем коллективно (81 человек) покончили жизнь самоубийством, включая женщин и детей.