Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон Страница 30

Только сейчас до меня дошло, что нужен макет и схема крепости. Даже если 22-го июня я встречу вне стен крепости, он может пригодиться другим в качестве наглядного пособия. Стол есть, проволоку найдем, старые газеты тоже. Как примерно выглядит крепость с высоты птичьего полета помню. Масштаб можно подобрать, он не особо важен. Главное чтобы наглядно было. Опыт создания таких макетов у меня есть. Еще раз большое спасибо моему счастливому советскому детству и родителям, покупавшим мне сборные модели военной техники и помогавшим в создании диорам из них.

Кроме того, надо будет как-то намекнуть о необходимости восстановления колодцев с питьевой водой в казармах и на территории Цитадели. А то при обороне жажда была одной из главных проблем. Действительно, поднять этот вопрос очень важно, хотя бы как противопожарный.

Так же вопрос со стоящими на открытых площадках орудиями и техникой. Вообще, надо срочно заняться вопросником по обороне крепости. Неизвестно, что там с письмами к Сталину и что он сделает по ним. Но с началом войны оборона крепости будет однозначно. А я не могу обойти ее стороной, так как, насколько помню, именно подразделения моего полка тут и сражались.

Размышлизмы прервал деликатный стук в дверь. Это оказался дежурный по штабу. Извинившись, сержант протянул мне ключ от комнаты, пояснив, что его надо оставлять, когда буду уходить, у дневального. Поблагодарив за наведение порядка в комнате и заправку постели, уточнил насчет командования полка. Оно еще не вернулось. Пообещав сразу сообщить, как оно появится, дежурный скрылся за дверью, словно я его съесть могу.

Достав несколько чистых листов бумаги и ручку, принялся накидывать вопросы и проблемы, возникшие при обороне крепости в памятной мне истории приближающейся войны. Тут же напротив них стал набрасывать и способы их решения. Надо заводить тетрадь, а то листы могут потеряться. Да и вообще, нужно как минимум еще пару тетрадей потолще для записей на будущее.

Кстати, пока не забыл, необходимо что-то придумать с личными номерами для личного состава, чтобы бойцы не пропали без вести. Проще всего сделать их из оловянных ложек. Да только где их найти в таком количестве? Хотя для своего взвода и роты вполне можно отыскать. Должны же они продаваться в магазинах или на складе быть.

Хорошо, что завел знакомство с Козловым из автобата. Там парни грамотные и, если не удастся решить вопрос с ПБС у себя в мастерских полка, обращусь к нему. Думаю, что не откажет в такой малости. Делать надо сразу на винтовку и на Наган, неплохо было бы смастерить еще на «люгер». Чертежи есть. Готовиться надо по максимуму. С собой, конечно, много не унесешь, только то, что смогу сложить в мешок…

Вновь постучали в дверь. И снова это был дежурный сержант, сообщивший, что прибыл командир полка. Поблагодарив и отпустив сержанта, я стал собираться, а то вдруг командир уедет. Лови его потом — у него дорог и забот много. А тут время уходит, я срочно хочу дорваться до личного состава и начать над ним изгаляться.

Сержант ждал меня в коридоре. Проводив до кабинета командира полка, он ушел, а то я уж подумал, что вместе к командиру пойдем. За неплотно прикрытой дверью кабинета слышались голоса. Что ж, придется подождать, пока командир освободится.

В это время дверь кабинета открылась и оттуда, что-то обсуждая на ходу, вышло несколько командиров. Продолжая разговор, они двинулись по коридору к выходу. Из неплотно прикрытой двери раздавались голоса еще нескольких человек остававшихся в кабинете. Пришлось стоять и ждать когда закончится совещание. Вскоре из кабинета с картонной папкой в руках вышел капитан.

— Ты к кому? — спросил он, увидав меня.

— К командиру.

— А, наверное, новенький, что сегодня прибыл. Степанов мне о тебе говорил, — и, повернувшись в обратную сторону, обратился к кому-то в глубине кабинета. — Товарищ полковник, тут к Вам новый лейтенант на прием рвется. Разрешите?

Получив разрешение, он вернулся обратно в кабинет, пропуская меня вовнутрь. В кабинете находилось три человека: стоящий около открытой двери сейфа полковник лет сорока, с орденом «Красной звезды» и медалью «XX лет РККА» на груди, батальонный комиссар лет тридцати, сидящий за столом и знакомый мне уже капитан, так и оставшийся стоять у двери.

Выполняя ритуал, представился и доложился о своем прибытии для прохождения службы.

— Здравствуйте. Полковник Матвеев Дмитрий Иванович, — ответил полковник. А затем представил остальных. — Это замполит полка — батальонный комиссар Аношкин Николай Иванович. А с Вами рядом начштаба полка — капитан Руссак Виталий Павлович. Рад, что прибыли к нам. Виталий Павлович если не спешишь, присядь, подожди.

Пожав мне руку, он предложил: «Присаживайтесь».

— Спасибо, — ответил я, устраиваясь на недавно кем-то покинутое место у стола.

— Какое училище закончили? — поинтересовался комполка.

— Тамбовское пехотное, товарищ полковник. Срок обучения два года. По приказу наркома обороны выпущен досрочно.

— Значит земляк. Наша дивизия до 1939 года была размещена в Орловском военном округе. Не часто в наши пенаты от вас поступает пополнение. У нас большинство командиров из запаса и с ускоренных курсов. Как добрались? Где устроились?

— Добрался нормально, меня разместили здесь в общежитии.

— Это хорошо, когда командир и его подразделение рядом. Расскажите о себе, — попросило мое начальство.

Опять мне пришлось рассказывать биографию Седова. Иногда мой рассказ перебивал замполит, задавая уточняющие вопросы. Отвечая, пришлось на ходу что-то выдумывать о жизни и учебе моего тела. Командир с начштабом поинтересовались моими знаниями по тактике. Но здесь у меня больших проблем с ответами не было. Рассказал, что знал, и с чем приходилось сталкиваться во время службы.

Тут я посчитал нужным поднять вопрос о подготовке младших командиров, создании штурмового подразделения и необходимости их усиленного натаскивания. О чем и стал говорить. Очень вовремя вспомнились прочитанные когда-то строки из приказа Наркома обороны СССР N 120 от 16 мая 1940 года (по результатам финской войны):

«… Пехота вышла на войну наименее подготовленной из всех родов войск: она не умела вести ближний бой, борьбу в траншеях, не умела использовать результаты артиллерийского огня и обеспечивать свое наступление огнем станковых пулеметов, минометов, батальонной и полковой артиллерии…

… Подготовка командного состава не отвечала современным боевым требованиям. Командиры не командовали своими подразделениями, не держали крепко в руках подчиненных, теряясь в общей массе бойцов. Авторитет комсостава в среднем и младшем звене невысок. Требовательность комсостава низка. Командиры порой преступно терпимо относились к нарушениям дисциплины, к пререканиям подчиненных, а иногда и к прямым неисполнениям приказов. Наиболее слабым звеном являлись командиры рот, взводов и отделений, не имеющие, как правило, необходимой подготовки, командирских навыков и служебного опыта…

… Основной причиной плохого взаимодействия между родами войск было слабое знание командным составом боевых свойств и возможностей других родов войск…».

Насколько я понял, мои слова у командования полка отторжения не вызвали. Только начштаба заметил: «Все сказанное Вами верно, и приказы Наркома Обороны мы читаем регулярно. Что конкретно предложить можете или только повторением пройденного материала ограничитесь?». В его словах сквозила неприкрытая ирония и недовольство.

— Ну почему же, могу, — спокойно ответил я, доставая из планшетки подготовленные в Москве материалы. И продолжил, — Здесь план подготовки и конспекты к нему.

На секунду задумался, кому их отдавать — командиру полка или Руссаку. Решил, что командиру лучше и протянул папку Матвееву. Тот ее взял и стал просматривать.

Возникшую паузу нарушил замполит, ставший мне рассказывать об истории полка и дивизии: «6-я Орловская Краснознаменная стрелковая дивизия является одной из старейших в РККА. Она сформирована 3-го мая 1918 года в городе Гдов Петроградской губернии из добровольцев отряда П. Е. Дыбенко, Петроградской Красной Гвардии и рабочих города Нарва под наименованием Гатчинской пехотной дивизии. С 24 июля 1918 года — 3-я Петроградская пехотная дивизия; со 2-го ноября 1918 года — 6-я стрелковая дивизия; с 6 декабря 1921 года — 6-я Орловская стрелковая дивизия. В мае — ноябре 1918 года обороняла подступы к Петрограду на нарвском направлении. В ноябре 1918 — январе 1919 гг. участвовала в Освободительном походе Красной Армии в Прибалтику и Белоруссию. С января 1919 года вела бои с белогвардейскими и белоэстонскими войсками при отходе из Эстонии, в мае и июне — с войсками Юденича при обороне Петрограда, освобождала Ямбург, во время отражения второго наступления Юденича заняла Красное Село, участвовала в Нарвской операции. В январе — мае 1920 года охраняла границу Советской Республики с Эстонией. В мае — июне 1920 года участвовала в наступлении против белополяков в районе городов Полоцк и Лепель, в июле — августе в боях в районе Докшицы, Глубокое и в Варшавской операции, в сентябре — в боях под Гродно. В октябре 1920 — феврале 1921 гг. ликвидировала белогвардейские банды в районе городов Лепель и Сенно. Награждена Почётным революционным Красным Знаменем. В августе 1939 года дислоцировалась в Орловском военном округе. В сентябре 1939 года принимала участие в боевых действиях в Западной Белоруссии. После освобождения Западной Белоруссии с октября 1939 года вошла в Белорусский особый военный округ. Почти вся дивизия размещена в Брестской крепости.