Ревизор: возвращение в СССР 19 - Серж Винтеркей Страница 30

— Может, и мой, — удивилась Света. — Он начальник управления по капитальному строительству.

— О! Надо же! — обрадовалась Регина. — Мой отец твоего знает.

* * *

После пар поехал на лекцию в железнодорожное депо. Огромная территория, сортируют вагоны, составляют составы, разгрузка, погрузка. Кто-то всё время ругается на всю округу.

Вспомнил, как мы с Петром мотоцикл ему караулили у грузового состава. Замёрзли, блин, до сих пор как вспомню, так вздрогну. Правда, и результат тогда был отменный. Кроме самого мотоцикла, получил еще и уважение Петра, за то, как все провернул.

Тема лекции касалась спорта: «Достижения или нажива? Советский спорт достижений и продажный спорт на Западе». Не сам выбирал, конечно, но что сказать — было.

Про это можно рассказывать часами. Главное не увлечься и не рассказать того, что ещё не случилось. В первую очередь, разобрали разницу между любительским и профессиональным спортом. Цели советского спорта и цели спорта на Западе. У нас спортивные достижения, у них прибыль от спортивных мероприятий. У нас сила духа, воля к победе, азарт, всё ради результата, у них контракты с игроками на миллионы долларов и продажа прав на трансляцию матчей.

После лекции вопросов было много. Все ждали ответного визита канадцев в рамках суперсерии и уверены были в нашей победе. Не стал их разочаровывать, только пытался настроить народ на то, что канадцы уже убедились, что в честной борьбе победить нас невозможно, но и допустить нашей победы они не могут, значит, будут активно использовать грязные и запрещённые приёмы. А наши советские спортсмены, воспитанные на идеалах чести, справедливости и взаимопомощи, не опустятся до такого. Ну и сами понимаете, чем это грозит…

Народ возмущенно гудел, и волновался. Люди даже собрались обращение куда-то писать, требуя от канадцев честной игры. С трудом их успокоил, сказав, что все, кто надо, в курсе, но что уж тут поделать, если так ситуация складывается…

Насколько я помню, Харламова канадцы намеренно травмируют и выведут из игры. Ну и как не вспомнить знаменитую фразу Озерова «Такой хоккей нам не нужен!».

В прошлой жизни я был ещё слишком мал, чтобы понимать происходящее, потом уже интересовался. Сейчас, даже, смотреть эти матчи не буду, только расстраиваться. Что Запад никогда не играл с нами честно, даже в спорте, я и так знаю.

К семи едва успел на тренировку. Обстановка была нервозная. Тренировка однообразная. Два часа только тренировали подачу и занимались силовыми упражнениями. Король придирался ко всем по мелочам и был, явно, не в духе.

Товарищи по команде спрашивали, где я пропадаю всё? И в мае меня почти не было, и сейчас к концу месяца только подтянулся. Отмазался лекциями от общества «Знание», типа, выступал много, некогда было.

Домой возвращался разочарованный, чем такая тренировка по волейболу, так лучше пострелять съездить в часть. Так-то мне нравится играть в волейбол, но это была не игра… Но за стрельбы зачёт по физкультуре не получить. Придётся ходить. Надо будет на следующем совещании узнать у Захарова, не забыл он позвонить в университет насчёт освобождения меня от ненужной нагрузки?

Только зашёл в дом, в дверь постучались. Это оказалась Ирина Леонидовна.

— Добрый вечер, Паш, ты когда едешь за ними? — спросила она.

— В субботу утром лечу.

— Детское всё готово?

— Да, отвёз уже в Палангу.

— А для Галии вещи собрал?

— Нет ещё.

— Давай-ка я сама соберу, — предложила она.

— Спасибо! — пригласил я её в спальню.

— В каких ящиках у неё своё бельё?

— Ну, тут где-то, — неопределённо показал я.

— Ладно, я разберусь, — улыбнулась она и приступила к поискам.

Отложила несколько трусиков, лифчиков, колготки тёплые, комбинашку, ещё что-то… И правильно, пусть женщина женщину собирает… Я бы комбинашку не взял.

— Кстати, Ирина Леонидовна, а что Ксюша ходит как в воду опущенная? — припомнил я.

— Ой, Паша. Они с Ваней хотели идти заявление подавать в ЗАГС…

— О! Правда? — обрадовался я.

— Да подожди ты радоваться. А тут ему загранкомандировку предложили на три месяца в Болгарию. Поход в ЗАГС откладывается.

— Ну, три месяца не два года, — что так убиваться-то?

— Понимаешь, Паш, по-моему, Ксюша сделала вывод, что Ване карьера дороже семьи.

— Странный подход, — заметил я. — Карьера мужа — это карьера жены. Он поп, она попадья, он генерал, она генеральша.

— Как ты интересно выразился, — замерла она с вещами в руках, удивлённо глядя на меня. — Я ей так и скажу.

Она сходила к себе, что-то принесла и положила к вещам, что собрала для Галии.

— Платье можно надеть, в котором она беременная ходила, — инструктировала она меня. — Свитерок, только, поддеть или кофту сверху. Сапожки обязательно возьми и тапки в поезд. Говорят, холода надвигаются. Надо пальто какое-то взять. Только имей в виду, она могла после родов поправиться…

— Я ей шубу на вырост брал, её и возьму.

— Правильно, — кивнула она головой. — Я там ещё салфеток мягких положила. Они нужны, не забудь их.

— Хорошо, спасибо вам большое.

Она улыбнулась в ответ, и я её проводил.

Остаток вечера расписывал новинки для Межуева.

* * *

Москва. Квартира Костенко.

— Слушай, пап, — подошла Света к отцу. — Я с девчонкой одной дружу, она говорит, что её отец тебя знает.

— Да? Как фамилия?

— Регина… Быстрова.

— Отец, значит, Быстров… Быстров… Нет. Не помню такого. Он в моём управлении работает?

— Кажется, нет, — пожала она плечами.

— Если из другого управления, то я там многих по фамилиям и не знаю. Начальников только и замов. Остальных знать ни к чему…

Ну, значит, он не начальник и не зам, — сделала вывод Света, и слегка разочаровалась в новом знакомстве. Получается, Регина совсем не из ее круга… Жаль, так-то она забавная.

* * *

В пятницу в университете день начался с разброда и шатания. Ираклий сцепился с нашими девчонками из-за меня. Сказки Регины про мою сексуальную озабоченность уже и до нашей группы дошли.

Что же делать с этой дурой Региной? Поговорить с ней ещё раз? Тогда, это надо делать при свидетелях, а то она меня ещё и в изнасиловании обвинит, ну, или, во всяком