Геннадий Ищенко - Коррекция Страница 31

— Это официальная версия, — пояснил Алексей. — Для своего возраста Сталин был очень здоровым человеком. Судя по всему, ему отравили его минералку, а потом сделали все, чтобы медики прибыли как можно позже. То для лечения какой-то ангины их набежала целая толпа, а как прижало, сутки не подходил ни один врач. И вообще, слишком много вокруг его смерти было лжи и подозрительных совпадений. Я где-то читал, что Сталин хотел провести очередную чистку, на этот раз теперешней верхушки, и начать ее с Берии. Вот они и подсуетились. Я ему рассказал все, что запомнил. Похоже, он ждал чего-то такого, потому что явно мне поверил.

— Значит, ты своего добился, — сделала вывод Лиза. — И даже врать не пришлось.

— Убрать мерзавцев – это только полдела, — возразил Алексей. — Свято место пусто не бывает. Кто-то придет им на смену! Желающие встать у руля всегда найдутся, лишь бы после этого не затонул корабль. Убедить Сталина расправиться с врагами совсем несложно: для него это теперь вопрос жизни и смерти. Выбрать тех, на кого нужно опереться, гораздо сложнее. Я ведь еще сам не до конца уверен в правильности своего выбора. Одно дело читать статьи о людях, совсем другое – отдавать в их руки судьбу страны, не зная никого из них лично. Как себя поведут Вознесенский с Кузнецовым, получив всю полноту власти? Единственное, что можно сказать, что управление будет более деловым и профессиональным. Кроме того, не все определяется первыми людьми. Руководят-то они, опираясь на партийный аппарат. И в той реальности, которую мы собрались менять, Маленков потерпел поражение из-за шкурных интересов этого аппарата. Ведь и Сталин не всесилен, и очень часто ему приходилось отступать перед верхушкой партии, иной раз жертвуя своим авторитетом и сторонниками. Знаешь, что вызвало самые массовые репрессии в тридцать седьмом и тридцать восьмом годах?

— Откуда мне знать, говори уж, раз начал.

— В тридцать шестом году приняли новую конституцию, которую назвали сталинской. Она устраняла политическое неравенство между рабочими и крестьянами и наделяла все население страны равными избирательными правами. Гражданам разрешалось создавать общественные организации, а КПСС была лишь одной из них. Впервые вводились тайные и альтернативные выборы. На одно место должно было быть не меньше двух-трех кандидатов. Это и привело к массовым репрессиям.

— Извини, но я что-то не поняла, — сказала Лида. — Поясни.

— Сразу после пленума, который поддержал новый избирательный закон с альтернативными кандидатами, в Москву посыпались шифрованные телеграммы. Секретари обкомов и крайкомов запрашивали так называемые лимиты. Количество тех, кого им можно арестовать и расстрелять или отправить в места заключения. Мотивировали вскрытыми заговорами, которые не позволяют проводить альтернативные выборы. На Сталина оказали сильное давление, и он вынужден был уступить. Такого авторитета, как сейчас, у него в то время не было, а вот прегрешений с точки зрения партийного руководства было достаточно. На время контроль над Ежовым ослаб со всеми вытекающими последствиями.

— Все равно не поняла, для чего им это понадобилось!

— Большинство партийных руководителей были людьми малограмотными, а результаты их работы оставляли желать лучшего. Отсюда нелюбовь к интеллигенции, которая выражала неудовольствие таким управлением, и боязнь альтернативных кандидатов. Сталин, конечно, виноват, но главный виновник – это все-таки партийный аппарат.

— И что ты тогда построишь с этими людьми? Верхушка партии – это и есть партия! Рядовые члены мало что решают, особенно в таких партиях, как здесь. И наверняка все те, кто просил эти лимиты, до сих пор управляют государством!

— Не все, но многие, — согласился Алексей. — Для меня важны не столько они, сколько сама идеология. Несмотря на ужасное качество человеческого материала, она доказала свою жизненность. И если сейчас избавиться от тех, кто гирями висят на ногах, а в будущем приведут к развалу… Пойми, что любая общественная система несовершенна. Она зарождается и начинает развиваться или гибнет. Капитализм обеспечил комфортное и спокойное проживание большинству населения развитых стран. Но ведь им это благополучие с неба не упало! Сколько пришлось работать, чтобы все это создать, сколько пришлось драться и пролить кровь, чтобы заставить свою элиту поделиться с остальными! Демократия просто так никому не дается, ее нужно выстрадать, и с ней нужно научиться жить! А если получишь ее на халяву, то все равно скатишься или к анархии, или к диктатуре. И замаскированная диктатура, как у вас, например, немногим лучше открытой.

— Ладно, давай на этом закончим. Я, пока не связалась с тобой, никогда в своей жизни столько не болтала, разве что еще, когда была маленькой. В котором часу у них здесь ужин?

— Ты знаешь, забыл спросить, — Алексей обнял жену и прижал к себе. — Уже проголодалась? Надо будет с тобой заняться спортом, а то ты от такой жизни растолстеешь.

— Это я с радостью, — засмеялась Лида. — Сейчас разберу кровать и займемся!

— Займемся, но позже. А ужинать еще рано, да и у Сталина сейчас должен быть обед.

— Слушай, а почему у него все так поздно? Встает и завтракает, когда уже пора обедать.

— А он очень поздно ложится. Если бы ты засыпала в три ночи, вставала бы тоже в одиннадцать. У них сейчас у всего руководства рабочий день черт-те во сколько заканчивается. Лида, Старостин обещал организовать поездку в ателье. Нужно заказать пару комплектов формы. Вот я и подумал, может быть, и тебе что-нибудь закажем?

— Давай закажем брючный костюм? — загорелась жена. — Не везде и не всегда удобно ходить в платьях. И я уже соскучилась по штанам.

— Хочешь попасть в законодательницы моды? — засмеялся Алексей. — Где ты здесь видела женщин в брюках? Даже военные носят юбки. Мода на брючные костюмы появится в лучшем случае через десять лет и не у нас. Я хотел предложить сшить что-то вроде женской офицерской формы. Хозяин у нас аскет: должен оценить. Заодно нужно будет купить тебе все для рисования. От идеи с портретом еще не отказалась? Вот и нарисуй для тренировки портрет родного мужа. И тебе занятие, и Сталину будет что предъявить. Конечно, если ты не разучилась рисовать. И завтра же нам дадут изучать биографию. Интересно, что там для нас сочинили.

Биографию привезли на дачу в первой половине дня и сразу отдали Алексею под роспись.

— Потом обязательно вернете подполковнику Старостину, — предупредил его привезший пакет капитан.

— Ну и кто же мы такие? — с любопытством спросила жена, когда он прочитал две страницы биографии.

— Теперь ты сибирячка, — ответил он. — Как и я. Причем круглая сирота. На, читай. Все составлено так, чтобы желающему что-то проверить пришлось потрудиться. Поскольку это сочиняли родные органы, проверять, понятно, никто не будет. Сделано для того, чтобы меньше было вопросов у посторонних. Учи, а потом я еще пару раз прочту.

До обеда их никто не беспокоил, а к двум часам подошел Старостин.

— Изучили? — кивнул он на лежавшие на столе распечатки. — Тогда я забираю.

— Я бы и сам принес, — сказал Алексей. — Стоило вам подниматься.

— Я пришел не из-за бумаг, — сказал подполковник. — Примерно через час будет машина с сопровождающим, поедешь в ателье. В министерство съездим завтра, сегодня министра там не будет.

— Я хотел взять жену. Там на женщин шьют? Послушайте, подполковник! Не нужно на меня так смотреть: не собираемся мы делать ноги! Можете к одному сопровождающему добавить еще грузовик солдат и сами составить нам компанию!

— Он всегда такой нервный? — спросил Старостин у Лиды.

— Вообще-то, он очень спокойный, — ответила она. — За все время нашего знакомства злился всего несколько раз. А здесь он больше волнуется из-за меня. И вы тоже хороши, Михаил Гаврилович. Если Алексею доверился сам Сталин, то уж вам и подавно нечего проявлять недоверие на каждом шагу. Вот вы бы на его месте сейчас сбежали?

— Мне и на своем месте неплохо, — сказал он Лиде. — Во всяком случае, было неплохо до вашего появления. Я не верю тому, что вы сейчас сбежите, но должен учитывать и такой вариант. Это гимнастерок у меня много, а шкура одна. Ладно, езжайте вдвоем, но еще одного человека я с вами все-таки отправлю.

Оба приставленных офицера ГБ за всю дорогу до ателье и обратно не произнесли ни одного слова. Лишь в самом ателье приехавший с машиной капитан подтвердил заказ Алексея. Его быстро измерили и сказали, что через день все будет готово. С Лидой провозились дольше. Ее заказ на женскую офицерскую форму вопросов не вызвал, а вот требование пошить брючный костюм вызвало удивление мастера, который их обслуживал. Жене пришлось ему еще минут десять объяснять что и как должно быть пошито. На обратном пути заехали в несколько магазинов купить краски и все остальное, что нужно для рисования.