Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить Страница 31

Так что стоит внимательно рассмотреть сказанное Томпсоном, когда он, наконец, извинился за свою оплошность. С тягучим южным акцентом, который он прославил, сыграв несколько ролей в телесериалах, сенатор заключил свою речь афоризмом, не точно цитируя Баркли. Он сказал: «Если вам приходится съесть свои слова или хотя бы надкусить, лучше есть их теплыми»[189]. У Баркли было «горячими». Однако Томпсон сказал: «теплыми».

Томпсон хорошо понимал, в какой момент нужно принести извинения. Он знал, что извиняться сразу, в пылу дискуссии, не стоит, потому что торопливое раскаяние показалось бы бездумным и только подтвердило бы импульсивность и поспешность его утреннего обвинения. Ему нужно было, чтобы объяснение его неправоты получило огласку, чтобы вся информация успела оказаться в открытом доступе и чтобы было понятно, что он проанализировал факты. Томпсон отложил обращение на несколько часов, а когда наконец извинился, перекроил слова Баркли, чтобы объяснить свою задержку. Он не хотел откладывать извинения слишком надолго, но и слишком рано выступать тоже не собирался. Вместо этого Томпсон использовал тактику из сказки про трех медведей – дождался, когда реакция на его ошибку будет не слишком горячей, но и не остынет вовсе, а будет как раз такой, как нужно.

Когда лучше всего приносить извинения? Вопрос этот, как и многие решения, которые мы рассматриваем в этой книге, не так прост, как кажется на первый взгляд; есть у них и другие общие особенности. Если вы случайно облили кого-то или наступили незнакомому человеку на ногу, немедленно извиниться – логичный и уместный ход. Если проступок непреднамеренный или не направлен против кого-то лично, то, прождав слишком долго (даже больше нескольких секунд), вы рискуете показаться неискренним в своем раскаянии. Тут следует положиться на реакцию первой, автоматической, системы: вам не требуется ни наблюдать, ни ориентироваться, ни раздумывать. В такой ситуации извиняться нужно сразу.

В иных же обстоятельствах поспешное извинение может оказаться менее действенным или даже лицемерным; за ним даже может скрываться паника. Для сенатора Томпсона важно было извиниться с задержкой, включив сознательную систему номер два. Когда проступок является преднамеренным и задевает конкретного человека, каким и было обвинение, выдвинутое Томпсоном президенту, некоторая отсрочка делает извинение более искренним. Если помедлить, прежде чем извиняться (мы рассматриваем теперь большие периоды промедления, измеряющиеся часами или даже днями), вы покажете, что подумали о чувствах пострадавшего, что было бы невозможно, если бы вы принесли извинения тотчас же. В ожидании мы можем использовать методику НОРД Джона Бойда: успеть понаблюдать и сориентироваться по поведению оскорбленного нами человека. Отсрочка решения извиниться часто несет нам те же возможности и риски, которые мы рассматривали в контексте других решений[190].

В своей книге On Apology («Об извинениях») преподаватель психиатрии Аарон Лазаре рассказывает, что чаще всего, впервые услышав вопрос, когда лучше извиняться, студенты отвечают: немедленно. В конце концов, именно этому нас учат в детстве. Но после обсуждения они замечают, что у поспешных извинений есть недостатки. По словам Лазаре, большинство студентов приходит к выводу, что «выбор правильного момента является важным и сложным компонентом успешного извинения»[191]. Они уясняют, что первое решение, которое необходимо принять, когда вина доказана, это не «просить прощения или нет», а «когда именно просить прощения».

Тема, которая помогает студентам осознать важность правильного момента, – это не случайные пятна от кофе на пиджаке или отдавленные ноги, а неверность в отношениях.

Как-то раз на семинаре, обсуждая с другими студентами момент извинения, один из них признался, что изменял своей девушке и что она об этом узнала. Он объяснил, что пронеслось в его голове, когда она вызвала его на разговор: «Я сразу же сказал ей, что нам нужно об этом поговорить, но в тот момент прощения не попросил»[192]. Поначалу его однокашники возмутились. Такое поведение показалось им проявлением наглости и холодного расчета. Разве не лучше было извиниться сразу?

Есть две веские причины для того, чтобы подождать. Во-первых, слишком быстрое извинение не даст пострадавшему выразить свои чувства, особенно если речь идет о серьезной личной обиде. При такой поспешности у жертвы не будет времени на естественную реакцию, на то, чтобы представить, что было на уме у обидчика, и выговориться. Если вас толкнул незнакомец, нужна всего доля секунды, чтобы понять, что это было сделано случайно. Но если супруг признается вам в измене, вам требуется некоторое время, чтобы осмыслить произошедшее и дать выход эмоциям. Отсрочка позволяет обиженным использовать свою сознательную систему и, что самое важное, свой голос.

Вторая причина медлить – в том, что за дополнительное время проступок обрастает дополнительной информацией. Жертва обмана может больше узнать о том, кто, что, почему, где и когда. Был ли это единичный случай или длительные отношения? Когда это началось? Из-за чего произошло? Дополнительная информация помогает увидеть контекст извинения и объясняет не только сам факт измены, но и ее причины. Таким образом, более поздний разговор может быть более основательным и полным и, соответственно, принести больше удовлетворения. Время дает жертве шанс понять.

Раскаяться в измене необходимо. По данным Общего социального опроса, каждый год около десяти процентов супругов признаются, что изменяют. Среди неженатых пар эти цифры еще выше. Многих из тех, кто читает сейчас эту книгу, поймают на лжи, и им придется просить прощения. Конечно, само собой разумеется, что изменять – это ужасно. Но если все же измените и вас поймают, извиниться вы должны как можно более действенно.

В 2005 году Синтия Макферсон Франц и Кортни Беннигсон опубликовали первую официальную научную работу о роли времени в процессе принесения извинений[193]. Их гипотеза состояла в том, что жертвы испытывают более глубокое удовлетворение, когда извинения приносятся с задержкой, потому что дополнительное время дает им возможность высказаться и почувствовать, что их услышали и поняли. Франц и Беннигсон испытали эту теорию, проведя исследования среди студентов своих альма-матер – Амхерст-колледжа и Уильямс-колледжа соответственно.

В первом исследовании студентам требовалось рассказать о каком-нибудь пережитом конфликте. Сначала нужно было выстроить порядок событий (включая извинение). Потом оценить, насколько удачно, по их мнению, разрешился конфликт, чувствуют ли они до сих пор гнев, полностью ли простили обидчика. Они также оценивали, насколько, как им кажется, их чувства были услышаны и приняты к сведению. Студенты не знали, что предметом исследования была роль времени в извинениях.

Итоги эксперимента не оставляют сомнений: «Время отсрочки оказалось прямо пропорционально удовлетворению результатом; участники были больше довольны разрешением тех конфликтов, в которых прощения просили позже»[194]. Статистика показала, что дополнительное время позволяло жертве почувствовать себя услышанной. Чем больше его понадобилось, тем больше было возможностей для дискуссии и понимания.

Во втором исследовании студенты оценивали свою эмоциональную реакцию на гипотетическую ситуацию, в которой они договорились встретиться с другом, но друг не появился, а вместо этого провел вечер с кем-то другим. Затем студентам в случайном порядке раздали три альтернативных описания телефонного разговора с этим другом на следующий день. В первом друг извинился в начале беседы. Во втором – в конце. В третьем – не извинился вообще. После этого студентов попросили вновь оценить свою реакцию.

Самые негативные чувства, что неудивительно, оставил третий вариант. В любом случае извиниться лучше, чем не извиниться. Но, как и в первом исследовании, более благоприятный отклик вызвало отложенное извинение: «В случае позднего извинения эмоциональная реакция оказалась значительно лучше, чем в случае раннего извинения»[195]. Более того, статистически значимое улучшение реакции произошло только в случае позднего извинения, поскольку оно дало возможность обсудить причины произошедшего[196]. В общем и целом, оба опроса показывают, что отношение между временем извинения и его эффективностью следует по кривой нормального распределения: сначала эффективность низка, затем она поднимается, достигает пика и в конечном итоге снижается.