Андрей Саргаев - НИКОЛАЙ НЕГОДНИК Страница 31

- Дело хорошее.

- Угу, только тяжелое. Ты когда домой?

- Что, надоел? Да вот прямо после обеда и собирался. Или передать надо чего - просьбу, какую, или молитву? Помогу по-свойски.

- Сами справимся, нечего по пустякам беспокоить. Разве, - на лице у Саввы появилось хитрое выражение. - Разве что помочь нашего князя оженить. На русалке. Не кривись - браки заключаются на небесах, как раз твоя епархия.

Израил поперхнулся сигарным дымом:

- Я больше по линии госбезопасности и географическим открытиям. Или в техническом отделе, как сейчас.

- А ты подумай, - Патриарх осторожно, стараясь не помять крылья, постучал собеседника по спине. - Какая может быть безопасность у государства, в котором нет наследника? Подумай! Ну пожалуйста! Обещал же!

По глубокому оврагу в сторону близкого уже города со смешным названием Алатырь пробирался рыцарский отряд. Тяжеловооруженные всадники изо всех сил старались остаться незамеченными - копыта и морды их коней замотаны тряпками, а доспехи тщательно намазаны сажей, смешанной с бараньим жиром. Ни один солнечный зайчик не должен блеснуть, выдавая движение беспечным руссам.

Только самые опытные рыцари, победители битв и бесчисленных турниров, прошедшие дополнительную подготовку в отдаленном горном монастыре, удостоились чести участвовать в этой вылазке. Хотя просились очень и очень многие. А всего дела - взять неожиданным наскоком маленький городок, почти деревню, и удерживать до прихода основных сил союзников, таких же диких и нецивилизованных, как русы в том самом Алатыре. В случае успеха каждому участнику обещали заплатить серебром по весу самого рыцаря, да еще вместе с доспехом и конем. Понятно, что благородные господа обвешались оружием с головы до ног в немыслимых количествах, только одних боевых палиц хватит на небольшую армию. А еще оставленные в лагере оруженосцы плавили на кострах пращные пули, чтобы вернувшимся с победой сеньорам было что запихать под латы перед взвешиванием.

Командир отряда, герой сражения при Монтенбло, благородный маркиз ди Мьянетта внезапно остановился и поднял руку.

- Тихо… не двигаться, - раздался его громкий шепот.

Рыцари остановились, придерживая коней. А на фоне чистого неба промелькнуло зеленое брюхо Змея Горыныча. Но что-то разглядеть на большой скорости ему не удалось.

- А теперь вперед, пока богомерзкое чудовище не вернулось, - ди Мьянетта отдал новый приказ и подбодрил своего скакуна шпорами.

Благородное животное мысленно послало хозяина к чертям конячьим, но подчинилось. Но как же ему надоело третий день таскать на себе бронированную тушу по буеракам! Да разве кто спросит у коня его мнение? А стоило бы… Кто, как не он, давно уже нутром чуял приближающиеся неприятности? А как сказать о них хозяину? А никак - морда завязана. Лягнуть бы кого для успокоения нервов, да и тут незадача - копыта тоже замотали в грязное тряпье. С ним удар не тот, без должной красоты и изящества.

Но вот, наконец, и долгожданный отдых, а то в полдень даже в глубоком овраге, прикрытом от солнца почти смыкающимися наверху деревьями, стало жарко.

- Доспехи не снимать, огня не разводить, - маркиз отдал очередное распоряжение. Излишнее, но очень уж нравилось руководить.

Мог бы и не напоминать - самостоятельно разоблачаться долго и трудно, а выполнять для своих пусть и соратников, роль слуги и оруженосца было ниже рыцарского достоинства. Так и с огнем… Когда в отряде двенадцать графов, восемь баронов, один виконт и только два простых однощитовика, разве может кто-то из блестящего общества развести костер для всех? Как простой кнехт? Ладно бы для себя, но двадцать четыре костра на коротком привале - явное излишество. Да и зачем, когда можно просто перекусить сваренным позавчера холодным мясом и приложиться к пузатой фляге, подвешенной у седла.

Сам командир неторопливым шагом отправился к ближайшим кустам - поразмышлять о превратностях военной судьбы, способах заточки полуторных мечей, о тактике и стратегии. И новых задачах, которые поставит перед оружейниками по возвращении из похода со славой и богатством. Особенно с последним. Пусть голову ломают, как устроить так, чтобы отправление некоторых надобностей не представляло из себя соревнование с этими самыми надобностями в скорости. И не всегда в пользу рыцаря.

Ди Мьянетта наслаждался прохладой и покоем, отгоняя злых комаров березовой веточкой, когда отблески пламени среди кустов привлекли его внимание. Маркиз отбросил приготовленные заранее лопухи и поспешил в сторону временного лагеря, завязывая на ходу тесемки штанов. Потом остановился, хлопнул себя по лбу и вернулся к сложенному кучей железу. Долго, с пыхтением и ругательствами, влезал как устрица в раковину (если бы устрицы умели так отчаянно ругаться), путаясь второпях в ремешках и застежках. А тут еще подарок - только и мелькнула среди зарослей жирная спина здоровенного суслика, уносящего боевой шлем.

- Это виконт де Теофаль костер развел, больше некому, - бормотал на ходу маркиз. - Только у него странная плебейская привычка думать о всех. Доли лишу негодяя! Или вызову на поединок.

Но на этот раз командир отряда ошибался - сегодня виконт не виноват.

Небольшая прогалина на дне оврага была озарена ярким неземным светом, а весь рыцарский отряд стоял на коленях склонив головы и часто-часто крестился. А над всем этим возвышался ангел в сверкающих одеждах, с пылающим мечом в руках и праведным гневом на лице.

Привлеченный громким топотом и хрустом веток под ногами, небесный воин повернул голову и строго посмотрел на маркиза:

- Вот он собственной персоной, предводитель сатанинской рати!

- А в чем дело? - опешил ди Мьянетта. - Сам Авиньонский Папа…

- Молчать, я спрашиваю! - ангел рявкнул так, что упало несколько коней. - Это моя привилегия - отвечать вопросом на вопрос! На колени, мерзавец!

Ноги маркиза подкосились сами собой, и он рухнул там, где стоял, в щедро рассыпанные конские яблоки. А небесный посланник продолжил прерванную проповедь:

- И еще раз повторю, несчастные… вы продали души свои! Ибо только наущением врага рода человеческого могу объяснить ваше появление в этих краях. Скорблю! Да, я очень скорблю о потерянных для вечного блаженства душах. Кто-нибудь подскажет умному мне, как цвет ивропского рыцарства смог оказаться на побегушках у каких-то там кочевников? И горечь наполняет сердце… горечь за потомков героев, остановивших бесчисленные орды Атиллы и Мойдодыра! А сейчас, когда новая Орда стоит на пороге, благодать покинула вас, оскорбленная алчным блеском в глазах ваших и жаждой наживы, лезущей геморроем из тел ваших. Прислушайтесь к своим чувствам!

Рыцари прислушались. Да, эта самая жажда многим мешала спокойно сидеть в седле.

- И еще раз повторю для бестолковых - именно сатана наущает вас нехорошему. Ибо только таким способом он подготавливает человека к содомскому греху - сначала немочи телесные, а потом и ропот на Господа! Помните поучения преподобного Тимура Султановича?

Ответом - тишина. Пришлось цитировать самому:

Все суета сует, а, в общем,

Как сказал Екклезиаст:

"Тот, кто на Бога ропщет,

Тот, ребята, педераст!"

Виконт де Теофаль стоя на коленях, скосил глаза на графа де Суиза и на всякий случай отполз в сторону, стараясь не поворачиваться к нему спиной. В последнее время именно упомянутый граф часто роптал на провидение, забросившего его в эту глушь. А если учесть взгляды, бросаемые на великолепные прадедовские доспехи… Вдруг не на них, а… И только ангел открыл истинное, достаточно гнусное лицо негодяя, так долго притворявшегося надежным соратником. А на самом деле - противный!

Многие прославленные воины, прочувствовавшие всю глубину падения и разверзнувшуюся у ног адскую бездну, плакали навзрыд, сраженные красноречием посланца небес. И только опытный командир не оставлял некоторых сомнений:

- Позвольте, - робко возразил маркиз. - Наша миссия получила благословление…

- Сатаны! - перебил ангел и в гневе взмахнул мечом.

- Но Авиньонский Папа…

- Вздор, полный и архиглупый вздор! Неужели вас родной отец подговорил продать души дьяволу? Кстати, он что, общий? Вы все братья?

- Не-е-е…

- Так почему… Ах, вот это о чем. Тем более вздор и ересь, лишь подтверждающие сделку с нечистым. Копыто ему целовали?

Ди Мьянетта вспомнил церемонию лобызания туфли, странную ее форму, и утвердительно кивнул.

- А я про что говорю? И сколько посулили за отказ от вечного спасения?

- Серебром… по весу каждого.

- Вот оно! Вот оно - еще одно доказательство козней отца лжи. Иуда за предательство получил меньше, и это если учесть - КОГО он предал!

Тут уже железные нервы маркиза не выдержали груза открывшейся истины. И он зарыдал. Осознавая и ужасаясь.

- Плачьте громче, - подбадривал ангел, прохаживаясь среди коленопреклоненных рыцарей. Только слезы очистят ваши души от скверны и ненужных сомнений. И в знак глубочайшего раскаянья - посыпьте пеплом главу свою. Да разожгите наконец костер, дебилы!