Последний из рода Грифичей - Дмитрий Шимохин Страница 31

На мой вопросительный взгляд сэр Томас ответил, что я сам все увижу, и я не стал ничего спрашивать. Сам, так сам.

Ненавижу кареты, мало места, душно, так еще и трясет на каждой кочке, ну на хрен эти средства передвижения.

Немного поблуждав по закоулкам городских улиц, карета остановилась, и мы вывалились на улицу.

У старого заброшенного покосившегося дома нас ждали стражники, облаченные в сюрко[8], окрашенные в цвета герба Ричарада.

Первым в дом ломанулся монах, словно за ним черти гнались с вилами наперевес.

А следом зашли уже мы, стражи, стоящие возле входа, замкнули нашу процессию.

Пройдясь по грязному коридору, мы вышли в небольшой зал, где к потолочной перекладине за ноги был подвешен мужчина, и на вид он был молод, слегка за двадцать, более точно я пока сказать не могу. Одетый в ярко-синий котарди, расшитый золотом, с широким ремнем, на котором блестели драгоценные камни. На шее ниже кадыка имелся разрез. Голова и лицо мужчины было залито кровью. Котарди было разорвано, и на груди виднелся глубокий разрез. Руки у трупа были связаны за спиной. Я обошел и со всех сторон осмотрел висящее тело.

— Это эсквайр Нейт, он со своим сюзереном графом Джеромом Бунвинским прибыл только сегодня, — проговорил сэр Томас.

— Это происки дьявола, — вскликнул монах и начал читать молитву.

— Тут все так и было, никто ничего не трогал? — поинтересовался я у сэра Томаса.

— Да, стражники увидели его и тут же сообщили главе стражи города, после чего донесли об этом мне, — ответил сэр Томас. — Убийство благородного, да еще таким жутким способом… — а после сам перекрестился.

— Вы не возражаете, если я его осмотрю, святой отец? Я ни в коем случае не хочу оскорбить чувство веры, но мне нужно выяснить некоторые обстоятельства, — спросил я у святого отца и перевел взгляд на герцога.

Святой отец тут же взглянул на сэра Томаса, а он, немного подумав, кивнул.

— Ратибор прибыл издалека, возможно, у них там так принято, — озвучил свою мысль Томас, глядя на монаха.

— Конечно, но что вы хотите увидеть? — с интересом спросил святой отец, — неужто дьявол мог оставить следы на этом, без сомнения, добропорядочном христианине?

Подойдя ближе к трупу, я начал уже более подробно его осматривать, проговаривая вслух по своей еще давно выработанной привычке.

— Шея перерезана, но на полу нет лужи крови, что говорит о том, что его кровь была слита в какую-то широкую емкость, либо он был убит в другом месте, а здесь его просто подвесили. На шее имеется след от удара прямо в яремную вену, и, судя по всему, удар был сделан, когда он был еще жив, и только после этого ему перерезали горло. — На груди имеется глубокий разрез, но кровотечение было небольшое, что так же свидетельствует о том, что разрез был сделан, после того как он был обескровлен. — Разрез произведен напротив сердца, странно.

Засунув пальцы в разрез на груди, я ощупал сам разрез, а после пришлось погрузить руку чуть глубже.

— Отсутствует сердце, его вырезали. Исходя из всего этого, могу сделать предварительный вывод, что человек, совершивший это, прекрасно знал, что делал. Линии разреза весьма ровные и не рваные.

— Это дьявольский ритуал, его принесли в жертву дьяволу, — зло воскликнул монах.

— Возможно, это действительно какой-то ритуал, — не стал отбрасывать версию монаха. — Вещи убитого на месте, его одежда достаточно дорогая, и ее не сняли. Это убийство было совершено явно не с целью обогатиться. И убийцу не интересовали вещи покойного. Возможно, это месть, или убийство совершено, чтобы таким образом передать какое-то послание, например, графу Джерому, чьим вассалом он был, а возможно, и действительно какой-то ритуал, как было замечено ранее достопочтимым церковником.

На что монах кивнул, принимая мои версии. А сэр Томас хмурил брови, пытаясь осмыслить сказанное мной.

— Да и тело еще не окоченело после смерти, видно, все произошло не так давно.

Я, к сожалению, не судмедэксперт и по состоянию тела не способен определить даже примерное время смерти.

— Ну, я поутру его видел в замке, — высказался сэр Томас.

Осмотрев тело спереди, я обошел его для осмотра связанных рук.

— Костяшки рук сбиты, вероятно, Нэйт сопротивлялся перед смертью.

И тут я увидел на правой руке между указательным и средним пальцем под уже засохшей корочкой крови в рассечённой ране осколок человеческого зуба. Судя по всему, это часть верхнего резца. Это была единственная зацепка, что я смог обнаружить.

Немного пошатавшись по дому, но так ничего и не обнаружив, мы покинули его.

— Преподобный отец, а вы о таких способах убийства не слышали?

— Так сразу и не скажу, надо братьев спросить и книги посмотреть. Если вас не затруднит, пройдемте со мной в мою скромную обитель, сами и прочитаете записи, — ответил монах.

Сэр Томас приказал стражникам снять тело Нейта, укрыть его тканевыми покрывалами и отправить его в ледник при дворце герцога.

Мы же со святым отцом направились в его скромную обитель.

По пути в церковь священник меня расспрашивал, откуда я прибыл. Рассказал ему, что я из далекой северной страны под названием Русь, после этих слов он на меня весь оставшийся путь посматривал как-то искоса.

А что ему я еще мог сказать, что являюсь незаконнорождённым сыном померанского герцога, и сейчас единственный представитель рода грифичей. Или то, что являюсь попаданцем, нет уж, увольте от таких откровений. Хоть на исповедь не предложил к нему пройти и то хорошо.

При подходе к церкви он перекрестился и внимательно посмотрел, как то же самое проделал и я.

Зайдя во внутренний дворик церкви, монах попросил подождать его, а сам зашел в длинный дом, возможно, там располагаются кельи, а может, и библиотека.

Я же погрузился в думы, и чем больше думал, тем больше склонялся к версии, предложенной монахом, о том, что это все ритуал. Да еще и вспомнил о вырванных той лекаркой у мертвых братьев сердцах. А тут и кровь сцедили, и сердце вырвали.

Священнослужитель вернулся спустя час, в руках он нёс огромную книгу с кожаной обложкой, выкрашенную в бордовый цвет.

Открыв книгу на только ему ведомой странице, он указал на непонятные мне символы и произнес:

— Тут говорится, что обескровленный человек может