Герильеро - Д. Н. Замполит Страница 31

шерсть для пончо и чульо, а ткать прямо так, из черной и коричневой, с редкими вкраплениями белой, но заказ чуть не сорвал Контиго – он решительно восстал против нарушения традиции и требовал все делать общинными цветами и узорами. Аргументы “сейчас нужна незаметная одежда, а не яркие одеяния, видные за километр” на деда не действовали, в конце концов Вася рыкнул и приказал делать “как я сказал”.

Дед, как ни странно, смолчал.

Оставив Иская и Катари соображать, как подобраться к лаборатории и готовить выход, Вася не без приключений вытряс из Римака денег и отправился в Кочабамбу на пикапе. К его удивлению, машина переносила тяготы и лишения горной жизни очень даже неплохо – сделали ее крепко, железа не пожалели. Ну капало из шланга, но Вася туго перевязал тряпкой, до города хватит, а там посмотрим.

Лысый доктор Дуке улыбнулся Васе, отчего рубец на лице страшно сморщился и тут же послал соседских мальчишек за автомехаником Ньико и еще одним человеком, чтобы они пришли к вечеру, после окончания приема.

– Что за человек, доктор?

– Аргентинец, бежал от переворота, ему нужно спрятаться. Я думаю, он будет тебе полезен.

– Хорошо, посмотрим. А есть ли в Кочабамбе магазин, где можно купить хороший транзисторный приемник?

– Радиоприемник, Тупак? Не радиопередатчик?

– С передатчиком нам еще рано. А слушать, что происходит в мире и в стране, необходимо.

– Надо спросить у Ньико. Ты пока обожди здесь, у меня пациенты. Вот тебе газеты и кофейник, я знаю, ты любишь. Если что, новую порцию сварить сумеешь?

– Конечно.

Первую чашку Вася выпил почти залпом – уж больно соскучился по кофе, в горах это большая редкость, все больше чай из листьев той же коки или из муньи, горной мяты. Вторую пил уже с чувством, с толком, с расстановкой, просматривая газеты. Де-факто столичные “Эль Диарио” и “Ла Разон” из Ла-Паса, де-юре столичную “Коррео дель Сур” из Сукре и, разумеется, местную “Опиньон” из Кочабамбы.

Дурманящие запахи кофе и типографской краски привели Васю в расслабленное состояние – ровно до того момента, когда на третьей полосе “Эль Диарио” он увидел заголовок “Инкские сокровища в Европе?”. Статья сопровождалась фотографией двух хрычей в костюмах и галстуках, демонстрирующих толпящимся вокруг них репортерам коробочку с брошкой. Второе фото показывало брошку более крупно и Вася узнал “золотой самолетик”.

Он отставил чашку в сторону и вчитался.

…грандиозной новостью для историко-антикварного сообщества Франции стало появление на парижском аукционе “Кристис” изумительного творения инкского периода, привезенного, по слухам, из Боливии…

…продано за двести семьдесят пять тысяч франков… покупатель остался неизвестным…

…как древнее сокровище могло попасть на аукцион вместо национального музея?

Другие газеты про самолетик молчали – может, новость просто до них не добралась. Но все это выглядело слишком лихо – похоже, Исабель нашла ювелира, а тот довольно шустро организовал выход на аукцион в Европе. Надо бы поговорить с ювелиром, а то пока падре Луис найдет дорожку, а тут уже готовая.

Прочие новости были, в основном, посвящены чемпионату мира по футболу, где боливийцам в первую очередь преподносили успехи близкородственных стран – Чили, Аргентины, Уругвая и Мексики. Про бразильцев, за которых играли Пеле и Гарринча, писали меньше, а СССР удостоился лишь упоминания об участии.

Глухо писали о перевороте, то бишь “революции” в Аргентине, о бомбардировках Ханоя, еще в “Ла Разон” нашлась нудная статья профессора-юриста, которую Вася прочел только из-за выхваченного глазом словосочетания “Дело Миранды”. Так и оказалось – Верховный Суд США предписал полиции зачитывать права задержанным. А еще в официальных сообщениях мелькали президентские выборы и “кандидат Баррьентес”.

Уже в сумерках тихо пришел незнакомец, назвавший себя Хуаном, а следом к дому подъехал Ньико на своем автомобильчике и привез еще одного человека, Габриэля. Доктор что-то сердито выговаривал автомеханику в углу, пока двое новеньких знакомились с касиком, но потом смилостивился и собрал всех за столом.

– Друзья, мы собрались сегодня, чтобы начать новую страницу в революционном движении Боливии! – несколько пафосно начал доктор Игнасио, а Габриэль при этих словах отчетливо сморщился.

Но худо-бедно разобрались кто есть кто.

Хуан после “революции” был вынужден срочно уехать из Аргентины – за свои двадцать девять лет он успел насолить правым так, что они потребовали его голову уже у правительства Боливии. И в случае задержки с выдачей грозили расправится самостоятельно. Неудивительно, учитывая послужной список Хуана из десятка громких акций, о которых он сдержанно рассказал. В голове у него, конечно, традиционная для латиноамериканцев каша из воззрений Боливара, Мао и Троцкого. Но парень, по всему, упертый и хорошо владеющий оружием.

Габриэль, больше помалкивал, но по некоторым репликам Вася решил, что имеет дело с коммунистом. Во всяком случае, его участие в Партизанском корпусе Народной армии Испании и потом диверсии против нацистских торговых кораблей в портах Латинской Америки наводили на такие же мысли. Ровесник доктора, парагваец, на родине заочно приговоренный к смерти, тоже опасался за свою безопасность при военном режиме в Боливии. Он и жил-то фактически на нелегальном положении последние два года, а тут выпала возможность перебраться подальше от властей.

Доктора можно было считать кем-то вроде анархо-синдикалиста, автомеханик представлял левонациональный фланг сторонников свергнутого президента Пас Эстенсоро – в общем, весь левый спектр Боливии в наличии. Идею о создании партизанской республики или, как они предпочли ее наименовать, “Зоны Освобождения”, сразу не отвергли, но полезли в такие дебри аргументации и теории, что Вася был вынужден поставить вопрос ребром:

– Я уезжаю завтра на рассвете, если успею починить шланг. Кто хочет, может ехать со мной, в горах места хватит на всех. Непременное условие – вы подчиняетесь мне беспрекословно.

Хуан зыркнул огненным глазом, а Габриэль, скорее, принял это с удовлетворением. Ньико же просто встал из-за стола и, вернувшись через пятнадцать минут, доложил, что поменял шланг и погрузил “кое-что” в Васин пикапчик. Он же рассказал, где в Кочабамбе можно купить приемник и батарейки к нему. Его и отрядили покупать, прямо с утра – инициатива имеет инициатора.

Загрузив пикап мешками с барахлишком и едой (небогатые пациенты доктора частенько тащили в качестве оплаты вещи и продукты) и дождавшись Ньико с увесистой коробкой батарей и транзистором “Дженерал Электрик”, Вася, Хуан и Габриэль тронулись в путь.

Усадив Хосе за руль, касик предпочел забраться в кузов вместе с парагвайцем в надежде разговорить и узнать его поближе. И не пожалел о том, что пришлось трястись на жестких досках, придерживая мешки от падения.

В одиннадцать лет Габриэля из Парагвая отправили к