95-й. Сны о будущем прошлом - Ольга Войлошникова Страница 31

А вот это по качеству печати явно типографское объявление. Интересно, глазковская типография с частниками работает? Блин, сколько всего надо…

К сентябрю надо по садам пронестись, посмотреть на предмет аренды не сильно жадных тёть-заведующих. А может, и снять где. Хотя, в садах, пожалуй, рановато, востребованность не та. А вот танцы или какая-нибудь степ-аэробика… И начинать заманухи лепить. Слава Богу, за чистоту столбов начнут активно топить где-то в две тыщи четырнадцатом, двадцать почти лет на халявные рекламные площади есть!

Доступные ровные куски стен вблизи остановок тоже были все обклеены. Правда, тут и конкуренция, вон, сплошной шубой всё поднимается. Но какие-то они… одинаковые все. Сплошная белёсая масса. А мы-то в объявления уже умеем!

Я ещё походила вдоль стены. Однако! А не стоит ли задуматься о покупке хоть однушки? Если взять да пересчитать цены по курсу доллара, получалось что самые жадные хотят за квадрат где-то триста пятьдесят баксов. А не очень жадные — триста или даже двести пятьдесят. Втрое ведь за двадцать лет ценник вырастет! Плохо, что прямо щас ни рублей, ни баксов в таких количествах всё одно нетутить… Эх…

Или уж потихоньку лишние рублики менять на баксики и ждать обвала девяносто восьмого? Я прям не знаю…

Тут ведь ещё одна проблемка обнаружилась: в Иркутске не было обменных пунктов. Нет, кое-что было в банках, но у них какой-то был смешной лимит, типа тридцать долларов, что ли. Менять рубли на валюту — пожалте в Москву. Там обменников было море, в квартирах, наспех переделанных под офисы, и даже тупо в микроавтобусах. А у нас можно было воспользоваться услугами барыг, которые массово стояли в двух местах: рядом с Торговым Комплексом, с противоположной от Центрального рынка стороны, и у ювелирного магазина «Алмаз». Но курс обмена у них был аховый, говорят, с Московским разбегался настолько, что доллары мешками с Москвы сюда возили, зарабатывали на разнице.

Сплошные засады, блин.

Потянул лёгонький ветерок, и я почувствовала, что начинаю подмерзать в своих шелках. А руки-то вообще открытые!

Чё вот я так рано приехала, а? И, главное, кофточку хоть с собой не захватила? Внезапно забыла, что мерзлячка? Девять утра ведь, кому как, а мне по нашему резко континентальному климату на теневой стороне улицы прохладненько. Скоро они там, интересно? Как покроюсь щас вся пупырышными мурашками… И даже в магазин ведь никакой не отойдёшь погреться — сотовых-то нет!

Я переползла на ту часть, где солнце пробивалось между домами сквозь забор и растущие вдоль него деревья. Хоть так. Если я сейчас начну приседать и прыгать, это, наверное, будет странно выглядеть? Будут потом говорить, что у Вовки девушка психическая. Я немного потерзалась этими сомнениями и даже уже была готова сдаться — и тут они пошли! Как там у Пушкина? «Все красавцы расписные, великаны удалые!» Дядька Черномор, должно быть, остался внутри ограды, а товарищи курсанты повалили толпой на улицу.

— Вовка! — я повисла у своего мужчины на шее.

— Привет! — обнял, как медведюшка!

— А где чемодан? Ты ж типа в отпуск.

— Ну ещё, чемодан, — в руках у него была средняя такая спортивная сумка, — Тут сменка, переодеться в гражданское. И достаточно.

— Ага. Слушай, Пошли по центру пронесёмся?

— Что хочешь посмотреть?

— Цены на комплектующие для компов. Хочу собрать. Точнее, чтобы мне собрали, потому что в потрохах я шарю не очень.

— Игровой?

Так-так, чувствую возрастающий интерес.

— На самом деле, мне для работы надо. Для текстов и немного для рисунков, так что тут требования несколько специфические.

— Ясно. Ну, пошли.

Походить по магазинам, действительно, стоило, ибо, как я уже говорила, разброс цен мог оказаться неожиданным и очень значительным даже в двух через стенку сидящих конторах.

И пошли мы по утреннему городу. Суетливому, немного неряшливому и, на мой взгляд из будущего, где-то даже запущенному — но это рассудочная часть меня видела убогость и запустение, контрастирующие с аляпыми вывесками и топорной зазывающей рекламой. А душа пела и наслаждалась солнцем, летом, хлещущей во все стороны энергией и главное — любимым мужчиной рядом.

Не знаю уж, как ко мне пока что относился сам Вовка. Была ли я для него хотя бы «моя девушка»? Муж из прошлого будущего уверял, что — да. И более того, что любой курсант, и он в частности, такими отношениями дорожил бы чрезвычайно, и что все они страшно завидовали трём парням из роты, у которых были постоянные девушки. Так что душа моя пела и не желала слушать червячков сомнений.

Мы догуляли до танка и свернули вдоль трамвайных путей в сторону центра. Ой, блин, какое же оно всё другое! Половины привычных зданий нет. Дворца бракосочетаний нет! А каскад фонтанов рядом с ним в совершенно убитом состоянии, ещё до реконструкции. Из трёх еле как фурычил один.

Вовка мне рассказывал о том, как они скинулись с парнями и купили один на всех компьютер в казарму, а потом поняли, что он много чего не тянет и скидывались уже на усовершенствование. О том, как наигрался во что-то с падающими сверху человечками (уж простите, бо́льшая часть названий игрушек у меня мгновенно выветривается), и как эти человечки начали падать на страницах любой открытой книги. И о том, как он однажды ночь просидел в стрелялку и к утру начал воспринимать любой движущийся объект как враждебный персонаж игры.

— О! Со мной тоже так было!

— Серьёзно?

— Ага. После того, как я попыталась сохраниться вечером перед входом в подъезд, — натурально, как в анекдоте! — я и решила, что, пожалуй, пора завязывать с играми.

Была ещё и другая история, спустя несколько лет, но о ней я пока рассказать не могу, потому что игры такой ещё нет. А тогда, в прошлом будущем, наигравшись в танки, я увидела в вечерних сумерках задние габариты въезжающей во двор машины — и первая мысль: «Противник!» Я немного растерялась от того, что ромб неправильной формы и завален набок, и на ходу попыталась изменить направление движения своего танка и поймать в прицел силуэт чужого. А шла в это время, на минуточку, вдоль довольно оживлённой дороги. Хорошо, под колёса никому не вышла. Несколько секунд понадобилось, чтобы осознать реальность. И как-то вот… не по себе стало. Так что я теперь в завязке.

— Кстати, можем