Антон Лисицын - Долгая дорога домой (Темный охотник - 2) Страница 32

– Думаю, что да, – пожимаю плечами. – Не хочу вас обманывать, но думаю, царь сдержит слово.

– Хорошо, но половина сокровищниц наша и вы не тронете наших лавок! Если согласен, то поклянемся именем Бога, что эта сделка достоверна и нерасторжима!

Надеюсь, атаман, не сильно обидится на такие условия. Иначе до конца лета мы возьмем максимум один-два города!

– Нарисуйте мелом тогда крест в верхнем углу дверей, – криво усмехаюсь. – Я же не царь, имеет ли тогда смысл…?

– Да, – припечатывает он, стягивает перчатку и протягивает мне ладонь.

Повторяю за ним слова клятвы.

– Напишите тогда рекомендательное письмо к старейшинам других городов.

– Хорошо, – он встает и подходит к конторке и начинает быстро писать.

– Разрешите вопрос?

– Нет, я не знаю, как снять такое проклятие.

– Было так очевидно?

– Весьма, – он присыпает бумагу песком.

– Жаль, придется искать.

– Вся наша жизнь – поиск, – старейшина смахивает песок заячьим хвостом.

– Это да, зато нескучно жить.

– Держи, – он протягивает мне письмо. – Возле каждого города будет сидеть наш человек с парой голубей. Они оповестят нас. До встречи!

– До встречи! – пожимаю ему руку и ухожу…

Загоняя коней, объезжаем крупные города. В первую очередь, города-крепости защищающие Крым. Затем крупный торговый порт – Гезлеву. Больше всего намучался, с городами, где стоят османские гарнизоны: Керчь, Судак и Балаклава. А вот резиденцию османского наместника и столицу ханства объехал стороной – больно у меня плохие предчувствия были.

Атаман нормально принял перспективу отдать половину сокровищниц. Подумаешь, полчаса грязно ругался и выпил бутылку хлебного вина.

– Хорошо, – успокоившись, хрипит, из-за сорванного голоса, он. – Еще что-то мне нужно знать?!

– Да, – предусмотрительно делаю пару шагов назад, – грабить будет некогда – только натиском, бешеным напором и скоростью, мы сможем выполнить царскую волю.

– Ладно, – атаман хмуриться. – С чего тогда начнем? Но учти – ответственность будет на тебе!

– С ворот Крыма – Перекопа! Возьмем его, и дальше будет легче.

Не зря учил историю родного Отечества! Могу послужить ему на благо. И сделать его сильнее…

Ненавижу войны! А еще больше в них участвовать! Нет, меня не мутит от вида крови и для защиты собственной жизни и чести, я спокойно убиваю. Но когда рядом с тобой падает твой товарищ, тот, с кем ты утром ел кулеш из одного котла и перешучивался, пронзенный клинком или стрелой, это тяжело. Точнее это больно, очень больно. Ты начинаешь терзать себя мыслями: почему он, а не ты и ведь ты тоже мог лечь в землю рядом с ним. Ты в очередной раз выживаешь в мясорубке, да ты напиваешься до зеленых чертей, но все равно идешь дальше выполнять царскую волю. А за спиной у тебя остается земляной холмик и простой деревянный крест.

Прав был поэт, ой, как прав:

«Бой был короткий.

А потом

глушили водку ледяную,

и выковыривал ножом

из-под ногтей

я кровь чужую».

Месяцы, проклятые два месяца – взяли почти все города и крепости, с характерниками захватили османские галеры, охранявшие торговые порты. Остался последний рывок, столица. Я уже ненавижу эту землю, оплаченную нашей кровью. Из пятнадцати сотен, нас осталось где-то семь, максимум восемь. Как же тяжело видеть мертвым того, с кем ты утром делил хлеб, того, кто прикрывал тебе спину. Ощущать смрад мертвых тел, вонь горелого мяса, когда раны прижигают раскаленным железом. Из своего тела вырезал три пули и вырвал с мясом пять стрел. Удары саблями уже не считаю. Зашил на живую, туго перебинтовал, чтобы швы не разошлись и вперед, в новый бой. С помощью магии удалось спасти несколько десятков своих. Мало, почему я никогда не интересовался целительством, почему?! На себя ее не трачу, я же живучая тварь. Спим и едим в седлах, на ходу, а мой балахон превратился в лохмотья, которые только на пугало огородное одевать. Янычары с татарами остервенело сражаются за каждую пядь земли. Видно поняли, что мы пришли сюда до скончания веков.

Возьмем Бахчисарай, и я отправлюсь, надеюсь, что домой. Энергии в перстне и черепе, он тоже оказался накопителем, хватает. Обойдусь и без добровольных жертв.

Прорубились! Тут самые большие потери за всю войну. Вот и дворец. Остатки его воинства. Они последней рубеж, между нами и головой хана. Победа близка!

– Хан убегает! – кричит Микола, показывая рукой в сторону.

Выдергиваю поводья скакуна у одного из казаков, вскакиваю в седло и несусь за ними. За мной следуют несколько казаков. Бросил своих, трус!

Нагоняем. На первой лошади видимо сам хан, в богатом халате. А вот на второй похоже телохранитель, но какой-то странный. Белый халат, забрызганный кровью, и такая же чалма, две сабли на поясе. Где-то я про такое читал…

Два патрона в обрезе. Снарядить новые было некогда.

– Давай, поднажми! – шепчу я, прижимаясь к конской шее.

Сто метров… Семьдесят… Сорок… Над ухом пролетает метательный нож. Стреляю по вражеским лошадям. Они с жалобным ржанием заваливаются набок, наездники успевают спрыгнуть – видно я их не задел.

Телохранитель в белом начинает вращаться вокруг своей оси, вздымая и опуская руки. На скаку рублю его топором, но он со звоном отскакивает от подставленной сабли. Мой конь начинает заваливаться с отрубленной головой. Невозможно! Лицо этого воина остается безразличным, словно он в трансе. Неужели, я встретил легендарного танцующего дервиша?

Поднявшись на ноги, вижу, как казаки падают, сраженные метательными ножами. Целыми остаюсь я, да характерник. Бросаю «Шок» в хана. «Щит крови», ускоряюсь и атакую дервиша. Ого, двурукий!

Никак не можем его достать: то на блок попадаем, то на скользящую защиту! На мне порезов пока нет, щит спасает, а вот Миколе досталось.

– Удержи его! – кричу характернику.

Отбегаю назад, рассекаю запястье и собираю кровь в ладони, составленные ковшиком.

Последнее слово заклинания совпадает со вскриком Миколы, в которого бьют сразу две сабли. Но это не важно, в дервиша бегущего на меня летит «Танец крови».

Он пытается перерубить подобие стрелы из крови, но у него… Перерубает! Но уже поздно: часть попадает в дервиша. Удар сердца, он падает на снег. Игра закончена.

Подбегаю к характернику. Еще дышит. Быстро вычерчиваю звезду для ритуала. Мана есть. Готово, раны у него затянулись. Проверяю оставшихся казаков, один еще дышит. Подхватываю его под мышки и тащу к пентаграмме.

Все, двоих спас, хана захватили – можно возвращаться. Грузим мертвых на коней, я же подбираю сабли и перевязь с ножами дервиша. Едва не забываю телекинезом собрать всю картечь.

С одной стороны радостно – мы победили, а с другой нет – сколько хороших воинов потеряли. Хорошо, что царь выделил не только стрельцов, но и церковнослужителей: всех павших похоронили, как положено. Да и казакам будет, кому исповедаться и попросить окрестить детей.

Выпив пару кубков за упокой погибших и пару за победу, решаю заняться своими делами. Сначала восстанавливаю одежду с помощью магии. Что-то забыл о полезном заклинании, носящем банальное название «Ремонт одежды». А с бригантиной придеться повозиться. Ткань восстановил, а пластины нужно ровнять: покорежило их в боях, да и кожаная основа изрядно потрепана.

Справившись с этим, облачаюсь обратно. Оружие целое: ни править, ни точить не нужно. Пойду-ка в пыточную: кровавое железо не повредит, а шахты искать долго.

Ух, а хан любил развлечься пытками – помещение так и дышит болью, отчаяньем и ненавистью! Забираю инструменты с самыми пылающими аурами. Теперь поискать комнаты придворного колдуна или алхимика.

Пока ищу, прохожу, по всей видимости, а точнее слышимости мимо гарема. Откуда еще может доноситься женские крики и стоны удовольствия? Казаки отдыхают.

Ого, похоже что тут был именно алхимик! Целая лаборатория расположилась в одной из башен. Так-с, флаконы у меня есть, рецепты помню. Значит можно и зелий наготовить. Заодно и патроны снаряжу.

Нахожу кусок ткани и высыпаю на него дробь с картечью. «Кровь в воду», а то лениво в ручную отмывать. Теперь зелья.

– Эй, Лис, – раздается окрик со стороны двери, – ты здесь?

– Да, – хрипло отвечаю я: надышался испарениями, – проходи.

Ешкин кот, не могли вытяжку сделать! В кузницах стоит, а тут нет!

– Чем ты тут занимаешься? – интересуется характерник. – Тут такой гарем и такие подвалы с вином!

– В дорогу собираюсь, обещание я выполнил, – осторожно переливаю содержимое колбы в котелок. – Что я нового в этом гареме увижу?

– Там такая египтянка! Подожди, ты разве не останешься?!

– Нет, мне надо еще найти свой дом.

– Чем тебе тут плохо? Царь тебя вознаградит, боярином станешь!

– Родина одна, – добавляю растертый тысячелистник, – и на мирские блага ее не меняют.