Василий Звягинцев - Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром Страница 32

— Хорошо, кое-что понятно…

Тут оживился Левашов.

— А ты покажешь, как это можно делать? — По его глазам отчетливо читалось, что новая идея для него гораздо интереснее и увлекательнее, чем планируемая Новиковым кампания.

Андрей тоже это заметил.

— Это не так просто, — ответила Ирина. — Ты бы мог, скажем, на словах объяснить первому встречному, как, имея в руках отлично настроенную скрипку, исполнить Сарасате?

— Стоп, стоп… — вмешался Новиков. — Как только закончим, Ирина первым делом обучает Олега растягивать Сарасате… То есть время, конечно. Это будет его гонорар. А Левашов, в свою очередь, обязуется создать Ирине соответствующие условия. Личную безопасность, как минимум… Договорено. Поехали дальше…

Берестин снова ощутил приступ раздражения. Все происходящее представилось ему откровенным балаганом. Собрались три на первый взгляд серьезных человека и вот уже второй час занимаются черт знает чем. Тешатся бесцельным трепом, рисуются, как могут, перед Ириной, и ничего сколько-нибудь разумного не предлагают. Он-то думал, если все действительно правда, так они выдвинут реальный план, а тут — сплошное словоблудие, дурацкие разговоры о вооруженной борьбе с пришельцами, интеллектуальное пижонство. Он все свое раздражение и высказал единым духом, не очень заботясь об изяществе выражений.

Выговорившись, он увидел, что все трое смотрят на него не возмущенно и не обиженно даже, а с сочувствием.

— Не заводись, Алексей, — спокойно сказал Новиков. — Это мы только на первый взгляд дураками кажемся, а если присмотреться — так вроде и ничего… Впрочем, тебя мы, между прочим, в операцию и не планировали. Спокойно вернешься домой и будешь ждать. Обеспечивать тыл, по-научному…

— А вот это — пардон… Не хотите всерьез говорить — ваше дело. Но вот чтобы вы делом занимались, а я дома сидел — не получится. Я, в конце-то концов, единственный здесь боевой офицер. Воевал по-настоящему, когда вы не то что за автомат, а и за девчонок не держались…

— А разве кто спорит? — спросил Шульгин. — Но надо ведь, чтобы кто-то и живым на всякий случай остался. Ирине и дальше помощь потребуется… А ты — человек хоть и боевой, но к нашему делу не подготовленный.

— А вы — подготовленные? Когда ж успели? За три часа? Или курсы заканчивали, специализированные по борьбе с пришельцами?

— За три часа плюс еще двадцать лет. Андрей всю жизнь для нас всякие вводные придумывает, а потом решает. Вроде как шахматные задачи сочиняет. И сейчас он из старых заготовок новую схему слепил. На мой взгляд — вполне убедительную…

— Если те ребята настроены достаточно серьезно, ничего у вас не выйдет. Ирина, наверное, не хуже вашего разбирается.

— Все выйдет, — тихо и удивительно веско сказал Новиков. — Человеческих возможностей не хватит, чтобы наш план поломать. Нечеловеческих, может, и хватило бы, но не в этот раз. Всю операцию проведем четко и одномоментно. Другого раза у нас, конечно, не будет.

— Так вы поубивать их собрались?

— Что за манеры, где тебя воспитывали? — Шульгин пренебрежительно скривил губы в усмешке. — Говорить на такие темы надо деликатно и неопределенно. Ниндзя моего круга любят употреблять выражение «гасить облики». Если б только за этим дело стало… — в голосе его появилась мечтательность. — Но мы люди крайне гуманные. Мы считаем, что даже комара убивать безнравственно, ибо такое убийство не несет воспитательного значения ни для покойного, ни для его единомышленников.

— Ну, пошел… — словно даже одобрительно сказал Новиков. — Остановись. Никого мы, конечно, трогать не будем. Надо просто повидаться с этими персонажами, обменяться мнениями, найти взаимоприемлемое решение…

Ирина поняла, что ничего всерьез Андрей больше не скажет, и под столом, толкнула Берестина ногой.

— А вдруг ничего такого вообще нет? С чего мы все взяли, что они плохое задумали? — неизвестно почему вдруг сказала она и тут же начала своим словам верить. — Вдруг это такие же координаторы, как и я, им просто нужна моя помощь, или они хотят передать мне какое-то поручение, задание…

Друзья переглянулись.

— Если бы так — слава богу, — с сомнением ответил Новиков.

— Но мы предпочитаем исходить из худшего, — не дал себя расхолодить Шульгин. — Тогда иной, другой расклад пойдет, как подарок. Два туза в прикупе.

— Посему схема остается в силе, — подвел черту Левашов. — Моя доля — вариант Валгалла в полевом исполнении. Кстати, здесь мне не обойтись без Алексея. Тем более, он с машиной. Согласен?

— А что мне остается? Черт с вами, поваляю дурака на старости лет…

— Тебе не впервой… — довольно бестактно ляпнул Шульгин, и когда Берестин дернулся, чтобы тоже ответить резкостью, мягко добавил: — Не обижайся, я хотел сказать только, что определенный опыт у тебя уже есть…

— Все, мужики, будем заканчивать, — хлопнул ладонью по столу Новиков. — Мы сегодня уже столько натрепались, что пришельцам, если они все же нас слушают, до завтра придется свои извилины в обратную сторону раскручивать. Всем все ясно. Олег, забирай Алексея — и вперед!

— Если не жалко — оставь нам свою штучку. — Шульгин показал на гомеостат на руке Берестина. — Тебе до завтра здоровья и так хватит, а нам он заместо походной аптечки будет. Мало ли что приключается на трудной тропе войны.

Берестин снял браслет и протянул его Шульгину.

…Когда они остались втроем, Ирина словно даже расслабилась, вздохнула облегченно.

— Ну так что, полуночные ковбои, может, хоть мне одной вы что-нибудь скажете вразумительное? И еще, Андрей: зря вы так с Алексеем.

— Ириша, о чем ты? Просто дело слишком серьезное. Ничего вслух я действительно говорить не хочу, а чтобы он смог активно нам помочь, надо знать нас так, как мы друг друга знаем. А если ты что еще думаешь, так это вообще ни при чем. Не в моем стиле… Вот смотри. Нам с Сашкой еще кое о чем надо договориться.

Новиков взял лист бумаги, нарисовал на нем несколько разного размера прямоугольников, кружков, несколько разных значков и показал Шульгину. Тот кивнул. Андрей секунду подумал и изобразил целый веер стрелок в разных направлениях, потом выписал столбик четырехзначных цифр, украсил все это восклицательными и вопросительными знаками. Шульгин взял у него карандаш, зачеркнул одну стрелку, нарисовал другую, а два числа подчеркнул и тоже поставил вопрос.

— Ага, — удовлетворенно сказал Новиков и обратился к Ирине: — Поняла что-нибудь?

— Конечно, нет.

— А это как раз схема наших завтрашних действий с разбивкой по этапам. — Он скомкал листок и поджег его с угла зажигалкой.

— Нет, Андрей, сколько я вас знаю, а привыкнуть все равно не могу. Вы действительно какие-то уникальные…

— Мы не только уникальные, — солидно добавил Шульгин, — но даже где-то и гениальные. Нам только волю дай да было бы дело…

— Вся хитрость в том, — сказал Андрей задумчиво, — что для всего, что угодно, люди всегда найдутся, словно для этого только и родились. А вот для отдельных людей далеко не всегда находится подходящее дело. Зато если удается попасть в масть, происходит самое интересное. Во времена всяческих катаклизмов самые, казалось бы, непримечательные люди такое способны совершить…

— Или натворить, — вставил Шульгин.

— Именно. Вот, к примеру, хоть Ковпака взять. Так и дожил бы человек до пенсии в тихом своем городке, а тут война, и вот он уже выдающийся партизанский генерал, дважды Герой и так далее… Наполеоновских маршалов возьми, которые из трактирщиков и бондарей произошли… Или в науке и технике. Изобретают телевидение, и соседский дядя Миша с восемью классами вечерней школы оказывается талантливейшим наладчиком цветных телевизоров и видеомагов. Сам знаю такого, а я, при всех своих достоинствах во всем этом — ни уха ни рыла… И спрашивается, не придумай кто-то это самое ТВ, что бы дядя Миша делал? Так и помер бы в дворниках или сантехниках. Вот, может, и мы с Сашкой — прирожденные ксеноконтрразведчики или какие-нибудь прогрессоры…

— А говоря попросту, на нашем месте так поступил бы каждый, — вмешался Шульгин. — Так у нас принято.

— Просто тебе повезло, что ты именно с нами познакомилась.

— А если б не познакомилась, тоже ничего бы не потеряла, потому как не имела бы возможности понять, что другие — это не мы… — опять влез Шульгин и окончательно все запутал. И тут же переключился на новую тему: — Ты вот лучше скажи, почему тебя именно к нам забросили? На Западе, по-моему, раздолья для ваших не в пример больше.

— Я говорила уже — ничего я не знаю. Меня готовили сюда, кого-то туда, наверное. У нас в школе общаться с однокашниками не принято было. Подготовка сугубо индивидуальная.

— Хватит, наверное, Ира, — заключил Андрей. — Спать пора. Ложись в той комнате. Завтра всех нас ждет много нового и интересного.