Андрей Муравьёв - Паладины Страница 32

8

Волны приятной неги то окутывали голову туманом, то давали мыслям необыкновенную четкость, ясность, глубину, которые редко удавалось уловить в повседневной жизни. Иногда освобожденный разум ученого взвивался над дорогой, уводившей его все дальше от товарищей, иногда он проваливался куда-то.

Это было странное, необыкновенное чувство, которое вдруг исчезло, будто его сознание кто-то грубо одернул и потянул к земле. Через десяток секунд археолог понял, что он находится в небольшой пещере.

Посреди пещеры горел огонь. Стены искрились бликами кварца. Во всем этом было что-то настолько нереальное, что хотелось крикнуть: «Не верю!» Но Сомохов молчал.

Молчал и тот, кто находился на другой стороне пещеры. Невысокий, одетый в яркую, шитую золотом тогу пожилой араб с небольшой черной курчавой бородой, сидя на корточках, флегматично раскладывал на небольшом столике карты. Раскладывая карты, незнакомец хмурился и шевелил губами.

Улугбек Карлович попробовал улизнуть из пещеры, но то, что привело его сюда, держало ноги не хуже якорной цепи.

– И куда это вы собрались, уважаемый? – Араб положил на столик последнюю карту и, встав, повернулся к ученому.

Сомохов отшатнулся от огня, который с каждым словом бородача разгорался и поднимался все выше.

– Неужели вы думаете, смертные, что мне доставляет радость общение с вами? – Незнакомец повернулся к смутившемуся археологу. – И не пробуй уйти от ответа!

Русич неуверенно спросил:

– Вы кто?

Чернобородый оценивающе окинул взглядом фигуру ученого:

– Странный вопрос… Ты в бога веруешь?

Улугбек Карлович неуверенно прошептал:

– Вы – Бог? Господи?

Незнакомец сполна насладился эффектом, а затем отрицательно помотал головой:

– Не совсем… Хотя для тебя, возможно, это и правильный ответ…

Облик бородатого собеседника изредка подергивался маревом, будто фигура его была соткана из тумана.

– Главное, что для тебя я тот, кто способен помочь тебе… В твоем пути домой, человек.

Сомохов окончательно запутался:

– Как? Чем? Кто вы такой, наконец?

Незнакомец потер переносицу:

– Ты хочешь знаний?

Улугбек кивнул.

– Хорошо… – Араб задумался. – Слушай.

Незнакомец откинулся назад, и тут же лавка, на которую он присел, на глазах изумленного археолога превратилась в кресло. Через секунду ученый обнаружил, что он тоже сидит не на корточках. Такое же глубокое кожаное кресло обволакивало спину, а костер трансформировался в жаровню, полную углей. Обстановка вокруг изменилась. Теперь вместо пещеры их окружала небольшая зала, устеленная коврами, стены которой были задрапированы гобеленами.

– Ты хотел знаний, – вернул его назад незнакомец. – Не отвлекайся. – Он явно был доволен. – Когда земля была молодой, а твоего народа не существовало вообще… сюда прилетела группа молодых… Вы бы назвали их богами, но на самом деле они не были ими… Как же их определить? – Собеседник задумался. – Скажем так: прилетели существа, которые хотели здесь остаться на какое-то время… На очень большой промежуток вечности, даже по вашим меркам…

Араб поглаживал бороду.

– Они строили рудники, добывали минералы. И все это отнимало уйму сил… И так было очень-очень долго, пока часть из них не стала требовать отдыха. – Чернобородый явно не любил ворошить былое. – Тогда решили некоторые из них, что им не хватает помощников… Решили и создали себе замену для рудников и шахт. Создали человека…

Археолог попробовал вставить вопрос, но собеседнику достаточно было взмаха руки, чтобы остановить уже слетающие с языка слова.

– Не надо пока вопросов – время дорого… Так вот, человека они создали, но и сами погрязли в людских делах. Все те же проблемы: склоки за власть, обиды, войны. – Он повернулся к замершему ученому. – То, что вы ищете, нужно и мне. Очень нужно.

Он подбирал слова.

– О том, что такие установки еще остались, я и узнал недавно. Недавно и совершенно случайно, так что в выборе союзников мне не приходиться привередничать… Я помогу вам в поисках аппарата, который перенес вас сюда, но и вы, когда достигнете желаемого, обязаны будете оказать мне услугу.

Археолог, ошарашенный ситуацией, разговором, обстановкой, кивнул.

Араб продолжил:

– Люди, которые сопровождают вас, выдадут перстень и проводят вас обратно. Я верю, вы сумеете найти то, что всем нам нужно.

– А вы сами-то? Не справитесь?

Чернобородый задумчиво нахмурился:

– К сожалению, местность, где находится вещь, которая нужна нам обоим, относится к чужой для меня территории. Так что действовать открыто мне там совсем не пристало и… – Он замялся. – Кроме того, я хочу, чтобы мое участие в вашем предприятии оставалось тайной для всех… По мере сил.

Он поднялся.

– Так я могу считать, что мы договорились?

Сомохов неуверенно спросил:

– Я до сих пор так и не понял, в чем именно будет заключаться ваша помощь нам. Да и кто вы такой тоже. Признаюсь, для меня это большая загадка.

Араб усмехнулся:

– Загадки-отгадки. Мир полон тайн, привыкайте жить с этим. Что же касается помощи… – Он запустил руку за спину и вытащил небольшую шкатулку, из которой тут же извлек несколько предметов. – То вот вам карта местности, где находится установка, интересующая нас с вами. Я думаю, что с вашими нынешними союзниками вы без труда доберетесь туда и сумеете отбить ее у этой кучки… – Не докончив фразы, он скривился как от зубной боли, но продолжил: – Здесь мешок с золотом, которое поможет вам сделать франков более сговорчивыми. Кроме того, вот вам перстень для связи со мной. Если у вас возникнут вопросы или у меня появится для вас информация, то перстень начнет пульсировать. Для связи нажмете на камень дважды. Когда вы захватите установку, то вызовите меня или моих помощников. Сами вы не сумеете ее настроить, я пришлю кого-нибудь, чтобы отправить вас домой.

Улугбек рассматривал массивный серебряный перстень.

– Мои люди проводят вас до лагеря христиан.

Фигура араба подернулась дымкой. Он рассеянно провел рукой по поясу и поднялся с кресла.

– Время. Его у нас с вами немного, так что не теряйте часы понапрасну.

Он выжидающе посмотрел на археолога:

– Итак… Мы договорились?

Улугбек кивнул:

– Да.

Чернобородый улыбнулся:

– Тогда прощайте… И да поможет вам то, во что вы сами еще верите…

Силуэт его начал расползаться, стены таять, кресло и жаровня медленно оседать, оплывая…

Араб, весь закутанный в длинный бурнус, снял с головы пленника, мирно спящего у костра, обруч со странными письменами и вложил в связанные руки латинянина шкатулку. Остальные члены отряда похитителей терпеливо топтались поодаль, ожидая, пока старший завершит то, ради чего они рисковали жизнью в лагере последователей пятого пророка.

Убедившись в том, что пленник все так же мирно спит, араб достал из складок пояса большой перстень и что-то пробормотал в него, а затем пошел к остальным. До утра оставалась еще уйма времени.

9

Тимофей Михайлович так и не смог убедить епископа Адемара выделить отряд и отпустить русичей на поиски пропавшего товарища. Аргумент у епископа был один, но зато железобетонный: где искать? Ответа на этот вопрос никто дать не мог.

Кроме неопределенности района последующих поисков сильно сдерживала рана Захара. Сибиряк потерял много крови и, хотя, по словам лекаря, здоровью его ничего пока не угрожало, был очень слаб и нетранспортабелен в ближайшие дни.

У русичей оставалась надежда на то, что похитители, не убившие ученого сразу, прямо в шатре, оставят ему жизнь для каких-то своих неведомых целей.

Впрочем, легат папы уверил своего рыцаря в том, что, как только у него появится конкретная информация о местоположении похищенного христианина, епископ готов разрешить желающим участвовать в освободительной операции.

На том и порешили.

После разгрома армии Кылыч-Арслан увел остатки своих войск в глубь территории султаната, собирая по пути отряды ополченцев и высылая гонцов к сопредельным эмирам с просьбами о помощи. На новое сражение с христианами он пока не решался.

С уходом султана пали духом и защитники крепости.

Крестоносцы готовились к решительному штурму твердыни. Инженеры строили осадные машины, солдаты сколачивали лестницы, заготавливали фашины. Понемногу росли громадины осадных башен. День и ночь в лагере стучали топоры и жужжали пилы.

Некоторое время никейский гарнизон надеялся еще на помощь извне. Не прекращалось водное сообщение. Барки подвозили фураж, продовольствие и добровольцев, восполнявших потери защитников. По ночам корабли мусульман высаживали на берега небольшие отряды кавалеристов, охотившихся за фуражирами захватчиков и даже нападавших на разъезды и одиночных рыцарей. Но все чаще копейщики и лучники со стен города с ужасом посматривали на море огней христианского лагеря.