Nik Держ - Оскал зверя (Пес-2) Страница 32

— Лови! — Филарет бросил Петру Семенычу какой-то амулет на пеньковом шнурке.

На поверку амулет оказался деревянным оберегом, вырезанным из дерева: большеухим длиннобородым старичком с оладьеподобными губами.

— И как это работает? — поинтересовался некромаг.

— Просто повесь его Личу на шею. Конечно, это не совсем голос… Это Пропп — слушающий божок. Но тот, кому будет адресовано послание Лича — услышит.

— Прикольно! — произнес Министр, вешая на шейные позвонки Харитона оберег. — Давай, запытаем твое переговорное устройство, — предложил он Личу. — Скажи чего-нить нашей честной компании.

— А что сказать?

— Ну… Представься хоть.

Лич вытянулся, словно на плацу, хрустнув позвонками:

— Отставной полковник лейб-гвардии…

— Ну что слышно? — поинтересовался у сослуживцев Петр Семеныч.

— А он что-то сказал? — спросил Сидоренко.

— Отец Филарет, может у твоей штучки срок службы вышел? Не работает!

— Не может быть, — безапелляционно заявил волхв. — Слушай сюда, шкилетик: нужно четко представлять того, кому ты хочешь что-то сказать. Давай начнем с меня, — предложил он. — Сосредоточься!

— Как?

— Представь… — по инерции ответил Филарет. — А ведь я тебя услышал!

— А мы — нет! — произнес майор.

— Этот вопрос был адресован только мне, — сказал монах. — Теперь охвати всех нас, — продолжал наставлять Лича волхв. — Давай!

— Разрешите представиться: Харитон Никанорович Платов! Отставной полковник лейб-гвардии его императорского величества, помещик…

— Ну вот, Харитон Никанорович, совсем другое дело! — обрадовался Сидоренко.

— Все услышали нашего нового товарища? — поинтересовался Петр Семеныч.

— Все, Петруша, все, — ответил батюшка.

— Тогда разрешите представить вас моему заму… по связям… кх-хм… с общественностью… с мертвой общественностью… со жмурами, одним словом.

— Петруша, твой язвительный юмор сейчас неуместен! — недовольно заметил батюшка. — Харитон Никанорович хоть и нав, вернее — Лич, но взрослый и уважаемый человек… Да, хм… Не человек…

— Взрослый и уважаемый нечеловек? — подмигнув Личу, лукаво уточнил Министр.

— Петр Семеныч, не юродствуй! — разозлился батюшка. — Устроил, понимаешь, тут детский сад!

— Ладно, не буду больше! Ну, а вообще-то вы сами виноваты: ходите загруженные по самые помидоры, жизни не радуетесь! Ну и что с того, что война? — поймав батюшку на вздохе, сразу ответил на его невысказанную мысль Мистерчук. — Чё ж — лечь и помирать? Вы вон у Харитона спросите, каково это, жмуром быть? Проще будьте, господа контрразведчики! Итак, позвольте я все-таки представлю всех Харитону Никанорычу. Может быть, ты уже догадался, Никанорыч, что все здесь присутствующие находятся на государственной службе. Подобная организация в твое время называлась Тайным приказом, нынче же она называется Федеральной Службой Безопасности.

— А кто сейчас на троне Российском? — спросил Лич. — Кто Император? Романовы до сих… Или? И год… какой сейчас год на дворе?

— У-у-у, как все запущено! — произнес Петр Семеныч. — Ты ж, батенька, совсем замшел в своем неведении! На дворе у нас две тысячи девятый год. Романовы почти сто лет не правят… Свергли Романовых…

— Как свергли? — не поверил бывший помещик. — А кто же правит? — озадачился Платов.

— Президент, — сообщил Петр Семеныч. — Революция была, понимаешь? Всех Романовых того — расстреляли. Всю аристократию, тех, кто за границу свалить не успел — к стенке… Ты, брат, столько всего интересного пропустил!

— Как же это? Как же без царя-то? — Было видно, что для Платова эта новость была подобна удару грома среди ясного неба. — Я же за Царя и Отечество кровь проливал…

— Слушай, друг, не переживай ты так! — постарался утешить Лича некромаг. — Отечество никуда не делось! А что вместо царя президент правит — какая тебе разница? А вот Отечество в опасности! И вся надежда на нас. Так-то!

— Опять война? С кем? Французы? Шведы? Турки? — вопросы сыпались словно из рога изобилия.

— Немцы, Никанорыч!

— Немцы? Вот ведь неумный народ! Ведь бивали их, дюже бивали! Ан нет — опять за свое!

— Побьем, Харитон, их еще разок. Только для этого поднапрячься придется. Готов к новым подвигам, полковник?

— Как есть, готов, командир! Буду немца зубами грызть…

— Можно, конечно, и зубами, но лучше мы тебя вооружим! — засмеялся некромаг.

— Готов вновь послужить Отечеству! — щелкнул костяшками пяток Лич.

— Вот это по-нашему, Харитон Никанорович! А теперь, давай, я все-таки познакомлю тебя со всеми.

— Буду безмерно вам признателен-с! — почтительно наклонил черепушку Лич. — Для меня большая честь познакомиться со столь замечательными людьми-с!

— Тогда начнем? — предложил Петр Семеныч.

— Я готов!

— Замечательно! — Мистерчук подошел к генералу. — Это, Харитон Никанорыч, батюшка Феофан — самый главный человек в нашем Тайном Приказе. Ты, Харитон, не смотри, что батюшка одет в простую сутану, обрывком веревки подпоясанную. Чины у батюшки ого-го! И тайным советником пришлось, и красным комиссаром, и генералом… Да выше и круче батюшки — только горы, ну и президент, — поправился он. — Руководит батюшка Тайным приказом почти три сотни лет! А это тебе ни хухры-мухры!

— Петя, стоит ли такие подробности…

— Стоит, батюшка, стоит! Вы же сами мне говорили, что по работе у нас никаких тайн.

— Тогда других представляй. А то ты меня так расписал, что хоть памятник при жизни ставь.

— А что, это мысль! — завелся Петр Семеныч. — Я уже представляю себе этот монумент…

— Хватит паясничать!

— Постойте, как это триста лет? — вмешался в перепалку Лич. — Разве люди столько живут?

— Эх, Харитон, — обернулся к нему Петр Семеныч, — а тебя собственное состояние не удивляет? Ты уже давно умер, превратился в суповой набор, но, тем не менее, продолжаешь существовать, ходить, даже общаться. Дело в том, Харитон Никанорыч, что наше ведомство, как тебе сказать… — задумался Петр Семеныч, — не совсем обычное… Вернее, совсем необычное!

— Я уже это понял, — согласно кивнул пробитым черепом Лич.

— Наше ведомство уже несколько веков занимается изучение и надзором за всем необычным, что происходит на территории государства Российского: ведьмами, колдунами, заклятиями, наговорами, магией черной и белой, нежитью и прочим подобной ерундой. А что касается столь почтенного возраста нашего бессменного руководителя, так он еще не самый пожилой в нашей компании.

— Кто же это? — Лич изумленно оглядел контрразведчиков. — Неужели этому почтенному седовласому монаху больше?

— Да, Харитон, много больше! Это отец Филарет — бывший некогда волхвом Финном при дворе первого русского князя — Рюрика!

— Святые угодники! — осенил себя крестным знамением Лич, костяшки пальцев звонко стукнули о пустой череп.

— Продолжим знакомство: Сергей Валентинович Сидоренко, майор, наш непосредственный начальник. Незаменимый оперативник! И вообще — хороший человек! Это касается всех наших сотрудников. Без ложной скромности, мы — отличная команда. Думаю, сработаемся и с тобой, Харитон Никанорыч.

— Приложу все усилия, чтобы оправдать доверие! — расчувствовался Лич.

— Пойдем дальше, — Мистерчук подошел к Вольфу и приятельски обнял его за плечи. — Капитан Путилов, Владимир Вольфович. Для друзей — просто Вольфыч. Человек из другого мира. Настоящий солдат. Как-нибудь на досуге он расскажет тебе историю своей жизни. В нашем отряде он отвечает за безопасность. Прошу любить и жаловать!

— Честь имею! — откланялся Лич.

— Взаимно! — ответил Вольф.

— Ну и наконец, мой тезка — Петр Незнанский, боевой товарищ и однополчанин Вольфыча. Тоже человек из другого мира… Вернее, был человеком, — поправился Петр Семеныч.

— Как это — был? — прошелестел Платов.

— Петя у нас вампир, — развел руками некромаг. — Так уж получилось, не своей волей…

— Постойте! — воскликнул Харитон. — Он… Вурдалак? Упырь-кровосос?

— Совершенно верно! — ответил Министр. — Он питается кровью! Но это не мешает ему честно исполнять свой долг и быть отличным парнем!

— У меня голова кругом идет, — признался Лич. — За минувший день я узнал столько всего… За всю жизнь… Я и не думал, что возможно такое!

— Да, Харитон, жизнь необыкновенна! — философски заметил Петр Семеныч. — Как говорит батюшка Феофан: пути Господни неисповедимы…

— Вот что, ребятки, — взглянув на часы, произнес батюшка, — давайте-ка спать. Завтра у нас еще один тяжелый день — нужно отдохнуть. Петр Семеныч, это в первую очередь тебя касается!

— А что я? А за! Обеими руками! — Петр Семеныч демонстративно залез в свой спальный мешок.