Антон Марахович - Отпетые отшельники Страница 32

Тем временем Кныш с тремя помощниками расковывал на галере гребцов и освобождённых тут же отправлял на берег в лапы нашего Доктора. Который после наглядного инструктажа снабжал их банными атрибутами и загонял в море на другом конце пляжа. Оба кока вовсю занимались готовкой ужина.

Не мудрствуя лукаво, они остановились на гречневой каше, щедро сдобренной свиной тушенкой. Приторно-сладкий компот из свежих и сухофруктов должен был эту кашу залить.

Пен, ещё сразу после боя, приказал стюарду достать из морозилки сто буханок замороженного ржаного хлеба и оставить их размораживаться. Привезли ещё термосы со свежезамаринованной селёдкой и по стопятьдесят грамм на человека охлаждённой водочки. Женщинам и детям по плитке шоколада и по десятку конфет разных. Вроде бы для начала неплохо.

Но меня вдруг осенило! И я связался с Пеном:

- Петь, что Кузя делает?

- Спит, ему в ночь на вахту.

- Подмени его кем-нибудь. Пусть берёт свой аккордеон и Толикину гитару и дует на берег.

- Понял. Намечается праздник объединения народов? Тогда я тоже хочу.

- А хто тебе мешаить? Оставь на кораблях одного офицера и четыре вооруженных матроса, а остальную команду на берег. В шесть утра их сменят или раньше, мы всё равно ночевать будем по каютам. Здесь местов не хватит. Да! Захвати пару десятков заряженных акку-факелов. Не пировать же в темноте?

Почти совсем стемнело и на востоке показалась почти полная луна, когда вернулись наши купальщики. Достарханы уже были расстелены на песке и на них был разложен порезанный хлеб, соль кучками, лук и перец, а над пляжем разносился духмянный запах дозревающей каши. В сторонке Доктор выдавал чистым гребцам хоть что-то из одежды, найденной на галере. Так как они были практически голыми.

Я постучал ложкой в тарелку, привлекая внимание,

- Друзья! Подойдите поближе, чтоб лучше меня слышать!

- Меня зовут Антон, я старший этой команды. А это моя команда.- я обвёл рукой своих хлопцев, стоящих отдельно.

- Мы все православные христиане и добрые друзья, живём на далёких островах. Сегодня нам улыбнулась судьба и мы сумели вас всех освободить от бусурманского ига. Отныне вы все свободные люди и сами себе хозяева.

- А сейчас я предлагаю отпраздновать ваше освобождение и избавление от тяжёлой неволи. Берите миски, ложки, кружки и подходите к котлам. Наши кухари оделят вас кашей и компотом, а хлеб на скатёрках. Присаживайтесь где кому удобно, кушайте. Если будет мало, берите добавку. Отдыхайте, друзья!

Подхватив из корзин миску, ложку и кружку, я, показывая пример, первым подошёл к котлам. Наши коки полной мерой меня наделили кашей и компотом. Вторым подсуетился Муха. Шустрый, однако, хоть по-русски и не бельмеса. Следом потянулись «отпетые» и матросы. Буквально, через минуту уже образовалась живая очередь к котлам. Люди загомонили. Я повысил голос:

- Каждый пусть садится там, где ему нравится! У нас без чинов!

Ко мне подсел Лёха:

- Турок кормить будем?

- Обойдутся, - полным ртом прошамкал я, наконец проглотил и добавил: - И воды до утра не давать!

- И это правильно. - удовлетворённо констатировал он. Потом подхватился и с миской-кружкой пошёл на тот конец, где пристроились женщины и… устроился рядом с «моей Таней». Я аж чуть не подавился.

- «Ну, вражина! Придётся морды бить!» -пообещал я мысленно.

Не смотря на сумеречный свет, я видел, что девушка сидела какая-то совсем потерянная, отстранённая, не замечая никого вокруг. Механически ела, пила из кружки, никак не реагируя на попытки Лёхи обратить на себя её внимание. Видно неволя крепко покалечила её психику.

Рядом, с аккордеоном и гитарой плюхнулся прибывший Гриня:

- А когда наливать-то будут? Я так боялся опоздать.

- Не спеши, пусть люди поедят вволю. Они чай не с курортов Анталии, где аллес инклюзив, сюда попали. Да и негоже водкой пустой желудок жечь.

Гриня и сам налёг на кашу.

Минут через десять все насытились и начались разговоры. Я поднялся и постучал по пустой миске.

- Хлопцы и девчата! Коль вы все уже сыты, не пора ли нам выпить по-трошки горилки? Подходите с кружками к кухарям, они вас всех наделят.

Мужики восторженно загомонили и резво выстроились на раздачу.

- Муха! - окликнул я шельмеца напротив. - Тебе горилку Аллах запрещает пить, поэтому берёшь мою кружку и брата Григория и приносишь нам горилки.

- Да, господин! Я быстро! - вскочил татарчонок, подхватил наши кружки и умчался.

- Откуда он здесь? С галеры забрали? - заинтересовался Гриша.

- Да нет, я его сегодня утром на базаре подобрал. Шустрый малый, глядишь, на что сгодится.

Пара матросов начали втыкать вокруг нашей «поляны» и включать акку-факела. Гомон разом стих и все наши «освобождённые» уставились на их холодный немигающий свет.

Доктор встал, взял в руки один факел и обратился к публике:

- Не бойтесь! Никакого колдовства здесь нет! Вы все знаете, что и гнилушки на болотах могут светиться, но не обжигают. Так и здесь. Вы можете сами потрогать. - и передал горящий факел ближайшему гребцу.

Тот с опаской взял штырь в руки, со всех сторон осмотрел, потыкал пальцем в светящийся колпак, удивлённо хмыкнул и передал фонарь соседу. Дальше факел пошёл по рукам.

Подскочил Муха, поставил перед нами две кружки и посеменил к ближайшему факелу периметра, на предмет изучения.

Гриша взял кружку и встал. Возвысил голос:

- Ну шо, панове? А давайте выпьем! - и отхлебнул из кружки.

Все дружно его поддержали. Кто-то залпом хватанул всю водку разом, кто-то понемногу отпивал, растягивая удовольствие.

- Гриш, начинай играть. - шепнул я.

- А что?

- Ну, шо-нибудь лирическое, под настроение.

- Ща будет. - он начал одевать лямки аккордеона. Рядом нарисовался Толик, уселся рядом с Гриней, пошептался с ним и взял в руки гитару. Лучше его у нас на Острове на гитаре играл только другой Доктор - Владя . Но тот был заслуженным лабухом со стажем.

Зазвенели струны. Меня как стукнуло. Они начали с «Цыганочки», той самой, что «с выходом». Вот уж угадали, черти!

Толик начал негромко и медленно, постепенно усиливая звук и убыстряя темп. Через какое-то время подключился аккордеон Григория. И началось! Замещая друг друга и соревнуясь переборы гитары и лады мехов плели мелодию и били прямо по нервам, заставляя реагировать тела слушателей. С удивлением заметил, что не только «наши», слышавшие эту мелодию не раз, но и «местные» непроизвольно «поплыли» телесно в такт музыке. Но вот раздался последний аккорд и все облегчённо перевели дух. Наши «гости» ошарашенно молчали. Под это молчание я тихонечко затянул:

- Нэсэ Галя воду. Коромысло гнэться. А за нэю Иванко, як барвинок вьется…

Я начал вторым голосом, потом меня подхватил третьим Доктор, ну, а в нужный момент первым повёл Гриша. После первого куплета голоса поддержала гитара и песня пошла развиваться. Вступил басом Кныш, за ним Драп, а потом припев подхватили все наши. Мы часто и на Острове, и в кают-компании пели эту песню, прекрасно спелись и пусть пели непрофессионально, но очень душевно.

А потом мы с Кнышом без аккомпанемента спели нашу коронку «Ничь яка мисячна…». Как-то незаметно все собрались в круг возле нас. В первых рядах сидела детвора и девчата, многие утирали украдкой слёзы. Да и мужики слёз не стыдились, видать родину вспомнили.

Потом исполнили и «Ой, то не в вечер…», «Любо братцы, любо!». Да и ещё кучу песен спели, я даже слегка охрип. Опомнились уже заполночь.

Доктор стал распоряжаться постелями. Детям и женщинам отдали палубные матрасы-лежаки. У нас на «Котёнке» было 30 штук и 50 на «Мануше».Все остальные, кому матрасов не хватило, улеглись вповалку на коврах, парусине, а кто и просто на одеялах. Наши отправились спать на свои места на кораблях. На галере, кроме раненных в «хозяйской» и турок в трюме, никто не остался, уж больно запах давил. У сходней стоял часовой, ещё два по краям лагеря.

Я спал в своей «адмиральской» на «Мануше» под гипнопедом. нужно было срочно осваивать местный малоросский. Хотя я и «нашего» ни хрена не знал, так понимал с пятого-на-десятое, а говорить совсем не мог. Даже кубанский суржик коверкал безбожно.

Глава 9 Крымский поход

Часть 5 Первый пляжный день

Короче, улёгся в два, а Пен-сука поднял меня в шесть. Быстро завершил утренние процедуры и на палубу. Первый взгляд на берег. Ай, молодцы! У горевших уже очагов суетились бабоньки. Четверо у воды песочком драили «котлы» и миски-кружки-ложки.

- Петь, что думаешь на завтрак им предложить?

- Думаю одну свиную тушу нарубить и сварить с пшёнкой, и растворимый кофе с сухим молоком и сахаром. Хлеб уже разморозили, порезали и сложили в корзины. Вот только хлеба у нас на такую ораву дня на три, а потом будем переходить на сухари и галеты из сухпайка.