Александр Маркьянов - Бремя империи 2 Страница 32

Что-то надо делать. Сейчас! Толпа это зверь – но его можно и нужно приручать. Надо перехватить инициативу у провокаторов.

– Стойте! Стойте!!! – майор закричал изо всех сил, включил всю возможную мощь командного голоса, стрелять в воздух он не решился, опасаясь что выстрелы взорвут обстановку окончательно, но впечатляло и без этого – мне надо двести человек! Двести человек, чтобы поймать убийц имама и тех, кто в вас стрелял! Выходите, если не трусы! Помогите нам! Выходите сюда, ко мне!

На какое-то мгновение майору показалось, что не сработало, что толпа сейчас ринется вперед в самоубийственном порыве, и он первый окажется на пути ее слепой, все сметающей ярости. Но потом… из рядов шагнул один. Потом еще один… и еще.

– Ко мне! – майор обернулся, приказал первому попавшемуся офицеру – принимай командование группой добровольных помощников! Используй их в оцеплении квартала!

За линией щитов грянул сдвоенный пистолетный выстрел, потом застучал автомат и сразу же – еще несколько.

– Быстрее! Веди их за оцепление, надо все перекрыть, чтобы мышь не проскочила! – вызверился на своего подчиненного майор.

– Дураки, вас арестовывать ведут! – крикнули сзади

Майор резко обернулся

– Ну? Выходи, кто там тявкает! Не прячься за спинами! Выходи, что трусишь?!

Стрельба началась и за гостиницей. Капитан выскочил в проулок, ведущий на какую-то, незнакомую нему пешеходную улицу. Несмотря на происходящие буквально в нескольких десятков метров отсюда драматические события, народ здесь был, меньше чем обычно, но был…

– Стоять! Стоять, на землю!!!

И британец купился! Клинов не видел его, не знал, кто из тех зевак, кто бежит по направлению к пешеходной улице – а их было человек десять, все они пришли поглазеть на митинг, а сейчас бежали, напуганные стрельбой – кто из них тот самый. Но британец дернулся, по-змеиному извернулся, ушел перекатом, выхватывая пистолет. Бросился на землю и капитан, перекатился, доставая пистолет. В ближнем огневом контакте самое главное – двигаться, сбивать противнику прицел, кто замер в стрелковой стойке – тот покойник! Первым выстрелил британец, жахнул еще в падении, две серии по два патрона. Вторая пара предназначалась капитану – брызнул асфальт, болью обожгло руку. Капитан тоже выстрелил – три раза, один за другим. Пошевелил раненой рукой – двигается. Значит, можно дальше воевать. Снова перекатился, прячась за мусорным контейнером, выстрелил еще два раза – уже не прицельно, для острастки.

– Командир, у нас тяжелый трехсотый!

Достал таки, сука…

Рядом застучал автомат, отсекая короткие, по три выстрела очереди – раз, второй, третий

– Оставить! Охренели?

Хоть в городе уже шла война – капитан все еще мыслил рамками мирного времени. Поэтому он схватился не за автомат, а за пистолет – стрелять из автомата в городе, в сторону пешеходной улицы, крайне опасно. Одному Богу известно, где может оказаться рикошетирующая пуля.

– Он уходит!

Капитан поднялся на ноги, мельком бросил взгляд назад – так и есть. Старлей Тищук как раз выбежал из-за угла гостиницы и просто не успел оценить ситуацию, не усел отреагировать, промедлил на секунду – и получил две пули.

– Барсов- с раненым! Парубов – за мной!

На улице уже кричали, раздались еще два выстрела – приглушенные стенами, но капитан их слышал так четко, как будто находился рядом. Капитан бросился вперед.

– "Воздух", где он?

– Захватил мотоцикл! Движется по направлению к набережной, веду его!

Мотоциклисты долбанные – для них пешеходная зона, не пешеходная – плевать.

Можно сказать – это ненадолго. Казань – город старый, почти тысяча лет ему. В центре – исторические дома старой постройки, а там – и подвалы, и ходы подземные, и арки и дворики в которых с воздуха не видно ни хрена. Можно не сомневаться – у профессионала путь отхода продуман до деталей.

Капитан выскочил на улицу – там уже был переполох – бросилась в глаза белая стена какого-то магазинчика, брызги красным на ней – будто художник небрежно бросил мазок на девственно-белый холст. Собирающаяся толпа, кто-то, ничком лежащий у стены. И он, капитан жандармерии с пистолетом – как раз!

– Капитан! – рядом утробно взревел мотор – Рамиль! На каком-то монстре – толстые рога хромированного руля, счетверенный глушитель. Новая мотоциклетная мода – так называемый "пауэр-стиль". На чоппер ставится четырехцилиндровый японский мотор мощностью от ста до двухсот лошадей…

– Парубов – возвращайся к раненому! Вызывай подмогу!

Одним движением капитан вспрыгнул в кожаное седло мотоцикла – к счастью это был не одиночник, вполне полноценный мотоцикл с шикарными кожаными сидениям.

В следующий момент капитану Клинову показалось, что в спину им ударил идущий на полном ходу тепловоз – с утробным воем мотоцикл рванулся с места, виляя задним колесом.

– Взял где?

Рамиль резко вывернул руль, заворачивая адскую зверюгу в поворот на проспект.

– Где взял там уже нет! Сигналки у мотаков дохлые совсем – пять секунд и мотак твой. Ехать куда?

Искендерун

– Итак, господа офицеры – мнения по сложившейся ситуации. Куришвили?

– Господин майор, нужно атаковать. Немедленно. Снимаем из снайперских винтовок тех, которые находятся на крыше. Затем атакуем – сбрасываем на крышу вертолетный десант и прорываемся в здание.

– Романов?

– Атаковать и немедленно, не дожидаясь подхода антитеррористов. Предлагаю работать из бесшумного оружия – так у нас будет фора по времени. Тех, что на крыше мы снимем с гарантией. В принципе, я могу скрытно подвести к зданию станции всю мою роту. Если они успеют обосноваться на станции – быстро их не вышибешь.

– Багаутдинов?

– Атаковать, не дожидаясь подхода группы антитеррора. Поддерживаю план Романова.

– Значит мнение единое… – Мадаев обвел взглядом подчиненных ему офицеров – вы понимаете, что это прямое нарушение приказа?

– То-то им видно, из Петербурга, что тут происходит, вах… – за всех ответил Куришвили – ослы, дэда шеве****…

Майор Мадаев отвернулся к вертолету, где находился радист с рацией

– Связь мне с "Рубином", быстро.

Для того, чтобы вызвать оперативного дежурного, потребовалось несколько секунд…

– "Рубин" я "Барс-первый". Разведку объекта произвел. На крыше основного здания четыре агрессора, у них ПЗРК. Периметр прорван, все объекты охраны уничтожены. Считаю необходимым штурмовать объект, не дожидаясь пока террористы укрепятся. Прием!

– "Барс-первый", я "Рубин", подтверждаю запрет штурма! Оставаться на позициях, активных действий не предпринимать до дальнейших распоряжений! Подтвердите, прием!

– "Рубин" я "Барс-первый" – раздраженно подтвердил Мадаев – запрет на штурм до дальнейших распоряжений.

– Верно, конец связи.

Вертолеты, стоящие тесным рядом на широкой бетонной полосе между горами. Дышащая опасностью тьма. Гробовое молчание…

– Чтоб их… – первым не сдержался старший лейтенант Романов – они что не понимают, что здесь происходит?

– Понимают – веско сказал Мадаев – но это приказ. А приказ есть приказ, господа офицеры, вы не хуже меня об этом знаете.

– Дэда шеве! – снова выругался по-грузински Куришвили – дэда мухтан траге!

– Ну вот что… – старший лейтенант Романов соскочил с пола вертолета, на котором он сидел, надел заткнутый под погон берет на голову – каждый должен принять решение. Здесь и сейчас! Я его принял! Если приказ запрещает мне защитить мою землю – к черту такой приказ. Через двадцать минут я начинаю скрытное выдвижение к станции. Если будет помощь – хорошо, нет – справимся сами. Не первый год служим. Честь имею, господа офицеры!

– Старший лейтенант Романов, остановитесь! – крикнул Мадаев

Не оборачиваясь и ничего не отвечая старший лейтенант Николай Александрович Романов исчез по мраке. Все подавленно молчали…

– Ну? – спросил Мадаев обводя взглядом тех, кто остался рядом с ним. Сгустившуюся тишину можно было резать ножом, даже негромкие разговоры вдруг замолкли.

– Я из тейпа Беной… – наконец сказал Багаутдинов – а из нашего тейпа никто и никогда труса не праздновал. Никто, нигде и никогда. Ни когда мы воевали против русских, ни когда мы воевали с русскими в одном строю. Если про меня скажут, что пока мой товарищ воевал, проливал кровь, я стоял и смотрел со стороны, в родное село я не смогу вернуться. Никогда. Как хотите – а я атакую станцию.

– Куришвили?

– Лучше умереть волком, чем жить шакалом. У меня тоже есть род. И в нем тоже не было трусов. Иначе бы меня здесь не было.

– Значит, атакуем… – подвел итог Мадаев – и пошел Генштаб к той самой матери…

* "Рубин" – позывной оперативного дежурного Генерального штаба ВС. В том числе и в нашем мире. "Звезда" – позывной оперативного дежурного МВД.