Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ) Страница 32

Небо стремительно розовело. Над горой показался край солнца, и лучи его окончательно разогнали полумглу скоротечных предрассветных сумерек.

Собравшимся открылась картина, от которой оцепенели все, даже опытная Хранительница Анхнофрет и немало повидавший в этой жизни Нитбалу. Только Ранеб, смотря на обгорелые остовы, торчащие из воды тараны и кормовые завитки погибших кораблей, тела, колышущиеся в прибойной волне, удовлетворённо хмыкнул.

Сит-Уаджат воссияла улыбкой, удивив всех.

-- Чему ты радуешься, Возлюбленная Сестра? -- удивился Шинбаал, -- посмотри, вон там, к югу...

Ранеб почти по пояс высунулся из окна, вглядываясь.

-- Н-да... -- только и протянул уахенти, и добавил, -- поднимемся на башню, достойнейшие. Обзор много лучше, к тому же семь разливов назад мне подарили синие чаши жрецов Мер-Уннут[78], а они приближают не только звёзды и лик Хонсу.

Присутствующие согласились с этой идеей. Ранеб быстрым шагом первым вышел из зала, направившись вовсе не туда, куда все. Однако он довольно скоро присоединился к царю и его спутникам на башне, неся под мышкой небольшой ящичек, а в руках кувшин с водой. Моряк открыл ящик, извлёк деревянные детали и собрал треногу с рамой. Наполнил водой прозрачные сосуды синего стекла, установил в специальные подогнанные гнёзда, прильнул к самому маленькому флакону, и, осторожно поворачивая раму, начал осматривать линию берега.

Нитбалу впервые лицезрел удивительное изобретение жрецов Реки, посему, несмотря на весь свой недюжинный ум и богатый опыт, разинул рот в изумлении. Будучи в первую очередь моряком, он прежде не слышал о подобных устройствах, полагая, что придумки жрецов Та-Кем призваны лишь испепелять вражеские ладьи. Эти же синие стекла куда как пригодились бы и мирным путешественникам в их дальних странствиях к неизведанным берегам[79].

Картина выходила не слишком радостной. Несколько десятков чужих кораблей, в лучах Хепри-Ра оказавшихся ещё крупнее, без движения стояли у берега Ушу, к югу и к северу от города. Весь берег усеян вооружёнными людьми. К северной стене примыкал огромный лагерь, сотни, если не тысячи больших и малых шатров. Они прямо лепились к укреплениям Ушу. Это особенно странно. Какой полководец станет разбивать лагерь прямо у подножия вражеских стен? Кто вообще, совершив дерзкий ночной налёт, станет тратить на это время? Безумие какое-то...

Ранеб считал корабли, Тутии пытался считать воинов.

-- Невероятно, -- наместник обратился к Хранительнице, -- их там многие тысячи! И не меньше сотни кораблей!

-- Гораздо больше, -- мрачно вставил Ранеб.

 - Откуда они взялись? Это не пираты. Те никогда не собирали такую силу в одиночку. Как могло столь огромное войско подойти к Тисури совершенно незаметно? Куда глядели Хранители?

Анхнофрет лишь головой покачала. Нечего ответить.

-- Позволь мне взглянуть, почтенный Ранеб, -- попросил Шинбаал.

Моряк уступил синие чаши. Царь прильнул к ним, некоторое время молчал, обозревая берег. Наконец, сказал:

-- Они отошли от северо-западной стены. Не похоже, чтобы там шёл бой.

-- А я не вижу лестниц и осадных башен, -- сказал наместник, -- как они вообще собирались брать крепость? Зачем они поставили шатры, да ещё так близко к стенам? Безумцы! Нетеру лишили их разума!

-- Ты не прав, достойнейший, -- Шинбаал немного повернул раму, -- они не безумцы. По крайне мере в том, что касается штурма. В стене пролом! Я вижу его совершенно отчётливо! Он не очень широк, завален обломками.

-- Сделали подкоп? -- предположила Сит-Уаджат.

-- Невозможно! Ещё на закате здесь не было и намёка на близость вражьего войска! За половину ночи не вырыть подкоп, достаточный для обрушения столь прочной стены!

-- В гавани Ушу ещё идёт бой, -- вытянул руку Ранеб.

-- Каким бы способом чужаки не разрушили стену, но, похоже, овладеть ею не смогли, -- предположила Анхнофрет, -- решили взять город с моря.

-- И ведь возьмут... -- побледнел Тутии, -- там же всего несколько сотен воинов. И флот, как назло ушёл в Хазету[80]...

Почти весь флот Та-Кем, стоявший в Тисури, больше месяца назад отбыл на юг, дабы обеспечивать продвижение Менхеперра к Мегиддо, подвозить припасы и часть войск. В Тисури оставалось совсем мало кораблей. К счастью, большая часть их стояла в гавани северного острова. Ни один в море пока не вышел, и ладьи чужаков понесли потери только от неугасимого огня и подводных "подарков" Ранефера. Потери... Не больше полудюжины сгоревших и затонувших ладей. Только у входа в гавань Ушу сгрудилось их десятка три, а сколько ещё поодаль на якорях стояли... Малодушный сказал бы попросту: "Им нет числа".

-- Цор не удержать... -- прошептал Нитбалу.

Царь посмотрел на него, но ничего не ответил.

Ранеб, сжав зубы, не отрываясь, следил за сражением в гавани. Зрением моряк отличался хорошим и даже без синих чаш видел, что гарнизон Ушу его явно проигрывал. Силы слишком неравны.

-- Апоп вас раздери, нечестивцы, -- процедил моряк, заметив, что знамя Воинства Маат, венчавшее башню на рукотворной косе, вздрогнуло под ударом топора и полетело вниз.

Бесстрастный ветер доносил крики, треск щитов и лязг мечей, воодушевление и отчаяние, боль, брань и проклятия...

-- Они побеждают, -- сказала негромко Анхнофрет, -- и все же я даже отсюда чувствую их смятение.

-- Смятение? -- переспросил Шинбаал.

-- Именно так, достойный Правитель. Смятение. Растерянность. Посмотри на их порядки. Часть бьётся в гавани, а большинство просто стоит. Да не просто стоит -- толпится! Если бы меня только сейчас подняли с постели и подвели сюда, я, кинув первый взгляд, вообще сказала бы, что это не войско, а просто толпа горожан, зачем-то вышедших за стены. Так не штурмуют крепости!

-- Ты права, -- сказал Шинбаал, -- я помню штурм Цора Ранефером. Воины Священной Земли и наёмники сновали под деревянными стенами Ушу, как муравьи. Столь же деловито и целеустремлённо. Сооружали лестницы, вязали охапки хвороста для заваливания рвов. А эти действительно ведут себя очень странно.

-- Но и тех, кто сражается, достаточно для того, чтобы Ушу пал, -- дрогнувшим голосом сказал наместник, -- а поскольку их флот намного превосходит числом наш, то никакое неугасимое пламя нас не спасёт. Тисури падёт...

-- В Ушу стоит четырнадцать боевых ладей, -- сказал уахенти, -- но им не прорваться. Нечестивцы полностью перегородили гавань.

-- Что же делать?

Шинбаал выпрямился, кажется, даже выше ростом стал. Меж сдвинутых бровей пролегла глубокая морщина.

-- Трубить во все трубы! -- царь, сощурившись, посмотрел на пылающий солнечный диск, который божественный скарабей Хепри уже полностью вытолкал из-за горы и даже успел приподнять над ней на целую ладонь, -- подать сигнал зеркалами! Воинам оставить Ушу. Пусть жители отворяют восточные врата, и, бросая все, бегут к горе, прячутся в роще!

Голос юного царя звучал твёрдо, глаза лучились уверенностью. Старый моряк и Хранительница незаметно переглянулись: воистину, Ранефер и царственная сестра его -- Дважды Посвящённые Избранники Всевладычицы -- смогли сделать из сына клятвопреступника Йаххурима истинного Правителя!

Шинбаал продолжал:

-- Следует быть готовыми оставить Тисури. Оповестить жителей, в первую очередь высокородные семьи, богатейших горожан. Так же следует вывезти лучших ремесленников. Достойный Тутии, приказываю открыть сокровищницу и начать погрузку на ладьи золота. Не следует оставлять врагу и оружие...

-- Брат мой, нужно снять со стен осадные луки! -- Сульяэли перебила царя, чему, однако, никто не удивился: с воцарением Шинбаала в городе все больше утверждались порядки Та-Кем, -- даже лёгкие!

Шинбаал кивнул и повернулся к моряку.

-- Коль скоро в Граде-на-острове отсутствуют Знаменосцы Зелёных Вод, назначаю тебя, достойнейший Ранеб, верховным Знаменосцем Тисури и да будет так!

Ранеб и наместник немедленно покинули башню, отправились выполнять царский приказ. За ними удалилась Сульяэли. Анхнофрет задержалась.

Шинбаал проводил ушедших взглядом, потом снова посмотрел в сторону Ушу. Отвернулся. Направился было к лестнице, но остановился на полпути. Снова подошёл к крепостным зубцам и положил на них руки, сжав кулаки. На скулах его играли желваки. Сит-Уаджат испуганно следила за метаниями супруга.

-- Возлюбленный Брат, ты решил прорываться на ладьях в Бехдет, чтобы вернуться потом с флотом Нибамена?

Царь молчал.

-- Достойнейший Шинбаал, -- Анхнофрет подобралась к царю неслышно, как кошка. Говорила она свистящим шёпотом, -- я должна сообщить Верховному Хранителю и Правительнице. И остерегись принимать решения, пока не получишь ответа.

-- Я помню, достойнейшая, что я верный слуга Двойной Короны, -- в голосе юноши звучал металл, -- но и ты не забывай, что перед тобой царь Тисури...