Русская партия. 1944-1945 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич Страница 32

Налет на Магдебург 17 января оказался самой большой неудачей королевских воздушных сил со времен войны во Франции. За один день Британия потеряла почти полторы сотни тяжелых бомбардировщиков вместе с экипажами, еще три десятка пришлось списать по возвращении на свои аэродромы по причине тяжелейших повреждений, исправить которые оказалось сложнее чем произвести новый бомбер.

Разгром под Магдебургом привел к остановке воздушных налетов на целых два месяца, что позволило немцам немного перевести дыхание и спешно начать восстанавливать те производства, которые еще было возможно восстановить. К этому времени, у руководства Третьего Рейха и даже у самого Гитлера сформировалось понимание необходимости перевода экономики на полноценные военные рельсы, что естественно было связанно с резким снижением уровня жизни, и чего нацистская верхушка до последнего хотела избежать. Даже в самые «тяжелые» месяцы войны во Франции экономика Германии продолжала выпускать весь спектр товаров мирного времени, отчего большинство населения гораздо проще переносили военные невзгоды в виде изредка прилетающих с той стороны фронта бомб и снарядов. Ну и приходящих похоронок, куда же без этого.

Отказ от такой политики сам по себе означал поражение, однако других дополнительных ресурсов кроме внутренних к этому времени Третьему Рейху брать было уже неоткуда. Зимнее наступление советов, отбросившее вермахт на 100–150 километров назад, со всей серьезностью показало всю глубину скопившихся за последние годы проблем и вынудило руководство Германии идти на непопулярные шаги. Впрочем, проблемы на востоке у немцев еще только начинались…

Глава 15

— Тра-та-та-та, — длинная пулемётная очередь разорвала тишину морозного утра. За ней последовала ещё одна. И еще. Обычное дело для полигона, где проводятся испытания стрелкового оружия. Впрочем, именно в этот день из Москвы ожидалась представительная комиссия во главе с самим начальником ГАУ, поэтому, казалось, что даже испытанный тысячами выстрелов "Горюнов" звучал в это утро немного нервно.

Колонна автомобилей подъехала к административному зданию в начале одиннадцатого, где их уже встречал директор полигона полковник Збруев. Поприветствовав нового начальника полковник сразу уточнил:

— Сразу к делу, товарищ генерал-полковник, или может сначала перекусить? — На что получил в ответ хмурый взгляд и резкую отповедь.

— Показывай своё хозяйство, полковник, дел за гланды, некогда чаёвничать. — В отличии от своего предшественника — маршала Кулика, Яковлев гораздо реже употреблял алкоголь и уж точно не допускал, чтобы это вредило делу.

Кулика сняли ещё в прошлом 1944 году собственно за пьянство, не умение держать язык за зубами ну и за неудовлетворительную работу ведомства отвечающего за разработку и принятие новых видов вооружений. Последним гвоздём в крышку гроба карьеры опального нынче маршала стала пулемётная эпопея, когда ГАУ больше восьми лет не могло представить войскам адекватный станковый пулемёт на замену "Максиму". И начавшаяся в прошлом году война только подтвердила, что красная армия как обычно была не до конца готова к столкновению с лучшей в мире на данный момент сухопутной военной машиной. С другой стороны, как показала практика, к этому не был готов вообще никто.

Пройдя сквозь административное здание офицеры вновь вышли на улицу. Погода как на конец января была достаточно тёплой, болтаясь где-то в районе минус пяти градусов. Мороз легко покусывал за покрасневшие от такого обращения носы и торчащие из под каракулевых шапок мочки ушей. Ветра почти не было и выпавший прошлой ночью снег живописными шапками накрыл немногочисленные в этом месте деревья.

— Вот тут у нас представлены все образцы пулемётов, — жестом опытного метрдотеля Збруев продемонстрировал выставленные на столах в ряд машинки для совершения массовых убийств. — Тут те, что приняты на вооружение, и полноценно используются в войсках, дальше опытные и в конце трофейные образцы.

— Ну это все машины знакомые, — Яковлев нежно погладил рукой в перчатке ребристый кожух "Максима". Генерал-полковник начал свою военную карьеру в 1916 году ещё в императорской армии, в звании младшего унтер офицера. Имеющего кое-какое образование парня сразу направили в пулемётную команду, где он и прослужил следующие два года. Повинуясь внезапному порыву Николай Дмитриевич открыл жестяную коробку, стоящую тут же на столе, достал оттуда край двухсотпатронной ленты, ловко заправил его в пулемёт, с усилием двинул от себя ручку взведения и наклонившись к прицелу дал короткую на пять-семь патронов очередь в сторону расставленных на расстоянии в триста метров мишеней. Фонтанчики снежной пыли взвили с небольшим недолётом — генерал подкрутил винт точной настройки и повторил стрельбу. Судя по разлетающимся во все стороны щепкам от деревянных "болванов" — попал. — Эх… Помнят руки, не все еще пропито. Давай дальше.

Немудрёная шутка начальства вызвала лёгкую волну нервного смеха у подчинённых. В последнее время вслед за маршалом Куликом с должностей было снято несколько особо усердствующих в борьбе с зелёным змием генералов, отчего тема алкоголизма мгновенно стала в армии болезненной. Нет, пить при этом естественно не перестали, просто стали делать это чуть более осторожно.

"Максим" был со всех сторон прекрасной машиной. Отличная кучность, надёжность, особенно после перехода с холщовых лент на металлические, способность вести огонь практически бесконечно. Согласно пехотным наставлениям, взять позицию станкового пулемёта на открытой местности в лоб без применения артиллерии практически невозможно. Во всяком случае, пока из расчёта жив хоть один человек и есть запас боеприпасов. Даже тяжесть и дороговизна хоть и была проблемой, но далеко не той, с которой нельзя мириться. А вот невозможность быстро нарастить выпуск проверенных годами эксплуатации машин в условиях военного времени вследствие сложности конструкции мгновенно перечёркивала все достоинства старичка, отправляя его если не на свалку истории, то в музей — однозначно.

Рядом с "Максимом" стояли в рядок два станковых пулемёта, которые по идее должны были заменить творение американского изобретателя. ДС-39 — творение Дегтярёва, которое так и не смогло избавиться от детских болезней, условно принятый на вооружение в тридцать девятом и потом находившийся в состоянии перманентной модернизации в течение пяти лет. Страдающая огромным количеством детских болезней машина так и не смогла оправдать тот кредит доверия, который ей выдали еще перед войной. Существует легенда, что когда Сталин в 1943 году спросил у Дегтярева, какой пулемёт нужно принимать в качестве основного станкового для красной армии, ДС или СГ, знаменитый конструктор лично отдал пальму первенства Горюнову. Впрочем, учитывая что сам молодой изобретатель работал на заводе в Коврове, то есть под руководством Дегтярева, вероятно и к СГ-43 Василий Алексеевич тоже имел непосредственное отношение

Собственно СГ-43, заменивший в итоге на конвейере, неудачного предшественника тоже стоял тут же. Дальше стоял ДПМ — модернизированная версия пулемёта 27 года и он же переделанный пол ленточное питание. Эта модель получила наименование ДПМ-44. Советским конструкторам понадобилось всего ничего — восемнадцать лет — чтобы наконец "научить" творение Василия Алексеевича кушать патроны из ленты.

Основной проблемой, ставшей настоящим камнем преткновения, был собственно стандартный советский патрон, используемый в большинстве пехотного оружия сначала Российской Империи а потом и СССР. 7, 62х54R, где R — это рант, закраина, часть гильзы, помогающая экстрагировать ее после выстрела. Когда-то давно, еще в конце девятнадцатого века, на вооружение была принята именно такая гильза по причине большей простоты ее производства по сравнению с гильзой с проточкой. Тогда вопрос создания автоматического оружия и близко не стоял, нужно было произвести хотя бы достаточное количество патронов для трехлинейки.