В ответе за всех - Андрей Анатольевич Посняков Страница 33

В стогу, на лугу… Наверняка и не одна.

– А змею утром отроцы увидали, как выползла – шипела, злая вся. Они ее и пришибли.

– Ну, змея могла и сама заползти…

– Могла. Но мне все равно страшно.

Варвара передернула плечом. Худенькая, босая, она казалась в этот миг такой беззащитной… и милой. Пышные русые волосы, большие золотисто-карие очи… Как-то раньше Миша и не замечал, что у Варвары такие глаза! Красивенные…

«Ну, что скажете, сэр Майкл? И эту возьмем? Ну, так не прогонять же. Ну уж, если на ладью взяли, так уж придется оставить. Обратно домой девок одних отправлять – верная им погибель! Ну, или плен. Чай, не двадцатый век, феминизма еще и в помине нет. Женская доля в средневековье незавидна: лет в тринадцать-четырнадцать – замуж, и каждый год – рожать. Простаивать пустой никто не даст! Дети – работники будущие – в семье надобны. И чем больше – тем лучше. От постоянных родов даже боярские дочери старели рано – к сорока годам – старухи больные уже. Если раньше не помрут. От голода, мора или тех же родовых осложнений. Да уж, незавидная судьба… Пусть хоть эти… Однако понимать надо – раз уж их оставить, так вы, сэр Майкл, нынче за обоих ответственны! Впрочем, как и за всех своих людей. Ну да, за всех в ответе! На то и сотник, а ныне – единственный командир. Так-то вот… Про примету о бабах на корабле – даже не думайте. Нет еще здесь такой приметы, не сформировалась еще. Что же касаемо Рогволда… Ну да, с ним поговорить надо – его же ладья!»

Рогволд против не был.

– Твои люди, сотник, – тебе и решать. Вижу, ты решил уже. Ну, пусть так. О моих же не беспокойся – хоть и хороши девы… – варяг прищелкнул пальцами. – Однако же моя дружина – не с большой дороги разбойники, понятие о чести имеют. Никто твоих дев не обидит… коли они сами не захотят.

– И… как же вы в пути, совсем-то без женщин? – осторожно поинтересовался Михаил. Так просто спросил, на всякий случай.

Ответом был смех.

– Ну, уж не совсем. – Отсмеявшись, варяг вытянул ноги. Оба сидели на корме, рядом с кормщиком, деловито орудовавшим большим рулевым веслом. Здесь же, рядом, располагались и музыканты – барабан и бубен – задававшие темп гребле. Гребли так себе, в треть силы – шли-то по течению, вниз уж скоро Днепр должен был показаться.

– Видишь ли, Михаил… Мы ведь скинулись на Киев…

– Помню. Воинов нанять – ладью для охраны.

– Так вот, там не только воины… Там и жены… Некоторые лет по десять уже с ватагами ходят. Ну, гулящие, а некоторые и так… в охотку. Серебришко всем нужно, а мы платим щедро. Доплывут с нами до порогов… а потом назад, в Киев, на своих же ладьях, с воинами. Ну, это если никаких встречных гостей не будет. Обычно случаются.

– А-а-а! Вон оно как…

Не то чтобы Миша был поражен, однако как-то раньше он о подобных вещах не задумывался. А вот оно как, оказывается – практически плавучий публичный дом! Хотя нет – гулящих-то по ладьям разбирают…

– Тут мы с собой дев веселых берем, потому как частенько шалят на порогах, разбойничают! – между тем продолжал варяг. – На иных же волоках не так. Взять вот волок Ламский – там и целыми избами-корчмами живут. И девки, и работники – помочь ладьи протащить. Однако и там ухо надо держать востро. Чего случись – спросить не с кого. На волоках народец пришлый. Ни кола, ни двора, ни роду, ни племени. Бывают, творят непотребства разные. Одно слово – народец с волочи.

«С волочи – сволочи», – Михаил про себя усмехнулся. Однако вот ведь как этимология слов иногда проясняется!

Что ж, Рогволд был не против новых пассажиров… верней – пассажирок. Да и за команду свою, можно сказать, поручился. Коли уж тут ожидались свободные веселые девки – целым скопом… то… тут и говорить нечего.

Ладно про чужих, о своих подумать надобно. Младшей-то страже – что? Разрешить с девками? Ну-у… тем, кто постарше… пожалуй. В узде-то зачем держать без особой надобности? Ежели кто захочет – пускай. В счет будущих доходов серебришка им выдать… немножко… у кого нет. Потом должны будут. Четко все записать, поручить самому серьезному да дотошному – Ермилу.

Теперь о девах. Не худо бы и их к какому делу пристроить… Безделье-то – хуже всего. От него, от безделья, обычно разные безобразия и происходят. Согласно теории управления, сотрудник всегда должен иметь задачу. Конечно, по его силам. И, по мере решения одной, тут же получать следующую. Вот этой наукой вполне овладели в Советской армии. У хорошего командира солдаты без дела не маялись. И вовсе не обязательно в свободное от службы время чистили от снега плац, разучивали строевые песни или красили зеленой краской траву перед ожидаемой проверкой. Можно было еще провести собрание на политические темы, обсудить в ленкомнате какой-нибудь очередной партсъезд, да хоть тот же боевой листок выпустить.

Вот бы и здесь… Ну, понятно – на привалах-ночевках, на берегу – там можно и потренироваться, и кроссы побегать, а вот на борту… К веслам Рогволд чужих не допускал… так что, сидите, парни, да на реку, на берега глазейте!

А вот, чтобы зря не глазели, нужно придумать какое-нибудь дело… И дело не пустое, а важное.

«Ну-ка, ну-ка, сэр Майкл! Помните в одной старой советской комедии… Нехороший человек – редиска… нет, не совсем это… Девушка – чувиха… Герл!»

Вот! Вот оно! Пусть язык греческий учат. Это уж точно в Царьграде сгодится, да и потом, с торговцами…

В учителя – Ермила с Велькой назначить – они язык знают, пусть и по книжкам, но все-таки. Потом экзамен устроить! Хм… кто в экзаменаторах? А что, если…

– Рогволд, ты по-гречески знаешь?

– А как же! Я же купец! Знаю. И не только греческий, но и готландскую речь понимаю, и немного латынь. Нам, гостям торговым, без чужой речи никак!

– Ну, вот и славненько.

Вечером ладьи пристали к берегу. Выставили сторожу, разложили костры – варили ушицу, неспешно беседовали да пели песни. Готовились к ночевке. Ночью по рекам не плавали – чревато.

Похлебав душистой налимьей ухи, сотник еще раз побеседовал с девами. Те выглядели уже вполне довольными и веселыми. Еще бы – их не прогнали, приняли!

Оставалось выяснить кое-какие мелочи…

– Вы как встретились-то? Случайно?

– Ну… не сказать, чтобы так уж случайно-то…

На этот раз Михайла сначала поговорил с Варварой – просто так вышло. Горислава на ладью пошла – оставшуюся соль