Решающий бой - Алекс Шу Страница 33

А вот бойцам на «ВАЗе» удалось скрыться. Они поняли, что обнаружены, и сразу свернули на одну улочку, потом в арку и ушли дворами.

— Вот дураки, — рассмеялся дед. — Следить за начальником ГРУ, это же додуматься надо. Они надеялись, что их не срисуют? Дебилы!

— А может дело в другом, Костя, — задумчиво произнес Ивашутин. — Это сделано специально, для морального давления. Мол, ты уже у нас на крючке. Надеются, что я задергаюсь, разнервничаюсь, и наделаю ошибок.

— Может и так, — согласился дед. — Кто их знает?

— И что самое главное, — продолжил начальник ГРУ, — предъявить им ничего серьезного нельзя. Ничего ведь криминального не совершили, а, наоборот, согласно объяснениям, меня от провокаций охраняли. Ещё один момент. С нами сотрудничают многие дипломаты. Так вот появились сигналы, что американцы активно наводят справки, и активно ищут ко мне подходы. Поэтому встречаться на даче мы будем гораздо реже, только если совсем припрёт. А ты, Леша, временно исчезаешь из круга общения, от греха подальше. Не дай бог, и к тебе прицепятся люди Андропова. Все вопросы через Константина Николаевича. Мы с ним будем регулярно созваниваться, и ездить на рыбалку. С учётом того, что знаем друг друга и дружим ещё с войны, это особых подозрений вызвать не должно.

Петр Иванович делает небольшую паузу и продолжает:

— Теперь о Горбачеве. Все доказательства должностных преступлений и злоупотреблений, которые вы собрали, мы передали адресатам. Щелокову, через его бывшего зама, Пельше, благодаря связанным с нами людям из партийного контроля, а Боголюбову — заму Черненко вообще в машину подкинули, прямо в ведомственном гараже. С удовлетворением могу констатировать, своей цели мы добились, на пленуме ЦК КПСС его в секретари выдвигать не будут. Мало того, сейчас по агенту «Пятнистому», как его Лёша называет, — усмехнулся Ивашутин, — работают орлы Щелокова. После брежневской санкции на расследование, Николай Анисимович, на радостях, свои лучшие кадры подключил. И Суслову заступничество за Горбачева вспомнили. Михаил Андреевич сейчас тихо-тихо сидит, и защищать своего протеже не думает. Боится, чтобы ему тоже чего-то нехорошее не предъявили, типа идеологической незрелости, покровительства взяточников и расхитителей. Скандал вообще получился знатный. Сначала Щелоков к Брежневу с папкой попал, потом Пельше зашёл, а затем и Черненко. Генсек всех с трудом успокоил. Заявил, что нужно дождаться проверки изложенных фактов милицией. Сейчас Горбачева от руководства Ставропольским краем отстранили до выяснения всех обстоятельств и окончания милицейской проверки. Сергей Иванович поддерживает отношения с товарищем Звягинцевым из крайкома. Помнишь такого, Леша? Он вам с документами помог.

— Конечно, — улыбнулся я. — Как там Петр Васильевич поживает?

— В отличие от Горбачева, отлично, — ухмыльнулся Ивашутин, — цветет и пахнет. Радуется, что помог разоблачить этого вырожденца и взяточника. А Пятнистый, наоборот, в какую-то растерянную мямлю превратился. Ходит потерянный, с опущенной головой, бормочет «Как же так товарищи? Как же так? Это поклеп и провокация». А его Райка злая как тысяча чертей. На своего мужа орёт, лысину ему расцарапала, требует, чтобы ехал в Москву и решал вопрос со всеми этими «дармоедами». Да только нельзя ему никуда выезжать. С Горбачева подписку о невыезде сразу взяли. Товарищ милиционер, который вместе с вами к торгашу катался, тоже в Ставрополь вернулся, как и Звягинцев. Его сразу же привлекли к расследованию, как проверенного, опытного и знающего тему сотрудника. Вот он приглядывает за Горбачевым, и с нашим Сергеем Ивановичем информацией делится.

— Знаете, Петр Иванович, что бы я хотел сделать? — мечтательно вздохнул я. — Приехать бы в Ставрополь, подойти бы к Пятнистому, и от всей души по роже ему, без всякой техники с размаху. А потом ещё ногами бы эту сволочь попинал. За всех погибших в войнах 90-ых, умирающих от голода стариков, за преданную и проданную американцам страну, за беспредел, украденные сбережения и мизерные пенсии. А в завершение дал бы ему с носка прямо по отъевшейся заднице так, чтобы эта сволочь визжала как свинья недорезанная.

— Не вздумай, — развеселившийся Ивашутин погрозил мне пальцем, — только всё испортишь сейчас. Горбачев должен ответить по закону. А потом и без тебя найдутся желающие ему в морду дать, как минимум. Даже на зоне достать могут. Знаешь, сколько людей на него злые? Скольким он карьеру сломал и жизнь разрушил? Всё ему припомнят.

— Да я же понимаю, — развожу руками. — Уже и помечтать нельзя? Но если возможность такая потом представится, то дам ему несколько пинков с удовольствием.

— И ещё один момент, — продолжил речь Ивашутин, — мои люди вышли на Машерова, через его боевых товарищей-партизан. Сказали, что речь идет о его безопасности, и попросили о встрече от моего имени. Точная дата ещё обговаривается, но предварительное согласие Петра Мироновича получено. Приблизительный план встречи такой. Дней через десять, примерно, я поеду инспектировать 5-ую отдельную бригаду спецназа. Она как раз в Минской области расположена. А потом заеду в санаторий «Березка». Туда же вечером приедет Петр Миронович. И мы с ним там поговорим для начала. И вам стоит быть где-то неподалеку. Возможно, понадобятся Лешины способности видеть будущее.

— Опять придется со школы отпрашиваться, — вздохнул я. — Классуха на меня уже волком смотрит.

— Ты учишься нормально? — спросил Петр Иванович. — Без двоек и троек?

— Отлично, одни пятерки и четверки! — возмущаюсь я.

— Тогда не вижу никаких проблем. Константин Николаевич заедет, и попросит директора отпустить с дедом. Денька на 2–3. Если пропустишь контрольную какую-нибудь, сдашь потом.

— Если уговорим классуху и директора, я только «за», — с энтузиазмом соглашаюсь на предложение Ивашутина.

— Уговорим, — вмешивается дед, — За это можешь не переживать. И вообще, когда надо, будем тебе отпуск от школы организовывать. На полностью официальных основаниях, как спортсмена, едущего на соревнования или по другой причине. Ты главное, все экзамены и контрольные на «отлично» сдавай, тогда с этим вообще никаких проблем не будет.

— Куда я денусь? — вздохнул я.

— Ладно, Леша, — лицо начальника ГРУ становится серьезным и сосредоточенным. — Есть ещё один важный вопрос. Помнишь, ты предлагал радикально решить вопрос с Гвишиани и Печчеи? Мы согласны. Но нужна твоя помощь.

19 ноября 1978