Кирпичики 2 - Сергей Тамбовский Страница 33

— Я бы не сказал… до Северного моря и морского порта там километров двадцать где-то. Но как ни странно, порт считается частью города — проездной на день действует и на электричку до этого Бремен-Хафена.

— А ты же во Франкфурте был, — вдруг уцепилась она за неувязочку в моих словах, — при чём тут тогда Бремен?

— Так я ещё раз в Германию ездил, год назад, командировка от института была. Вот тогда-то и был Бремен… и ещё Гамбург.

— Про Гамбург я слышала, что там какая-то очень весёлая улица есть, как её…

— Репербан наверно, — помог ей я.

— Точно, Репербан — колись уже, заходил на неё или как?

— Переводится, как «Канатная дорога», — сказал я, — заходил, конечно, это же главная местная достопримечательность.

— И чего там, на этой канатной дороге?

— Центр ночной жизни, будто сама не знаешь… ночные клубы, бары, дискотеки, стриптиз, публичные дома.

— Девочку-то какую снимал там?

— Не решился, — честно ответил я, — уж очень страшные они все… да и дороговато. На этом Репербане, кстати, начинали свою карьеру ребята из Битлз. Играли там в ночном клубе за три копейки.

— Не знаю — расскажи.

— Ну слушай — продюсер Битлз, еще не Эпштайн, а тот, что до него был, неплохо наварился, отправив незадолго до того в Гамбург другую свою подопечную группу, ну и значит решил продублировать успех, в конце 60-го года послал туда Битлз. Ринго Стара у них в составе ещё не было, вместо него Пит Бэст какой-то числился. Выступали они там сначала в клубе Идра, а потом в Кайзеркеллере буквально за 2 фунта за вечер. На всех. Хватало только на поесть, на выпивку уже ничего не оставалось. Но вспоминали они потом про этот период своей жизни с теплотой — там они научились не бояться публики и написали несколько своих хитов, из-за которых их и приметили нужные люди.

— А потом они взлетели в небо, как ракеты, — задумчиво продолжила Галя, — это же Леннон как-то заметил, что Битлз сейчас популярнее Иисуса Христа?

— Угу, он… только это через 6–7 лет после Гамбурга случилось. Из-за этой фразы у него ещё потом серьёзные проблемы начались… а мы, кажется, приехали.

От трамвайной остановки «Улица Красных партизан» до дома, где жил и работал Саня, идти было всего ничего, два поворота и три подъездных промежутка. Я позвонил в дверь, Саня сразу же открыл, но вид его мне сильно не понравился.

— Привет, что с тобой такое? — спросил я.

— Привет, — буркнул он, — ничего особенного. А это кто с тобой?

— Это Галя, одноклассница, мы с ней женимся через пару недель, — представил я её.

— Красивая, — заметил Саня, — ну заходите, раз пришли, что ж с вами сделаешь.

В квартире у Сани имел место творческий беспорядок, но я заметил, что сегодня он какой-то чересчур уж творческий. Буквально всё вверх дном у него было. Саня сел на кресло возле письменного стола и указал нам на продавленный диван рядом.

— Как дела? — начал я диалог, — сколько новых абонентов подключил? Сегодняшнюю порцию билетиков напечатал?

— С абонентами всё прекрасно, — как-то очень замедленно отвечал он, — всего сейчас пятьсот десять штук, прирост за неделю шестьдесят два. А насчёт билетиков я бы с тобой глаз с глазу хотел переговорить.

И он выразительно посмотрел на Галю, та поморгала, но ничего не высказала.

— Пошли поговорим, — согласился я, — в подвал или на улицу?

— В подвал, — всё так же угрюмо отвечал Саня, после чего обратился напрямую к Гале, — а ты тут не скучай пока, журнальчик вот полистай.

И он сунул ей в руки Плейбой от начала года. С Полой Абдул в очень экономном купальнике на обложке. А мы нырнули по приставной лестнице вниз — здесь было тепло и тихо, только оба видеомагнитофона слегка шуршали, перематывая кассеты.

— Я вот чего… — начал Саня, — я больше не буду эти билетики делать. Забирай с концами свою машину и проваливай. И по видеопрокату я больше не буду с тобой сотрудничать — договор разрывается, тыща в виде как неустойки тебя устроит?

— Стой-стой, — притормозил его я, — что-то случилось, чего я не знаю? Вчера же ещё всё хорошо было, что произошло за день?

— Много чего, — угрюмо отвечал Саня, — а главное то, что меня за малым не убили примерно час назад.

— Кто и за что? — задал я сразу два вопроса.

— Чечены за лотерею, — лапидарно ответил он сразу на оба, — и давай на этом закончим, я уже вот как сыт по горло пустыми разговорами.

— Там же Гена все вопросы разрулил? — не понял я, — чего они опять вылезли?

— Слушай, не напоминай мне про этого козла, — совсем уже каким-то потухшим голосом сказал Санёк, — Гена твой никто и звать его никак — отпрыгнул он в сторону, когда проблемы начались, и оставил меня один на один с Магой.

— Странно, — вслух подумал я, — что-то тут не так, надо разобраться… и потом, зря я что ли БРДМ пригонял?

— А этот твой БРДМ чечены пробили всё в тот же вечер, и что ты его на два часа в аренду взял, и что боеприпасов в нём никаких нету.

— А почему ж они ко мне, например, не пришли, эти Маги с Вахами?

— Это мне неинтересно, извини уж, — ответил Саня, потом достал из какой-то коробочки пачку сторублёвок, отсчитал десять штук и протянул мне. — Мы в расчёте… и пожалуйста, больше не приходи сюда и не напоминай про себя, очень тебя прошу.

— Да не вопрос, — ответил я, забрав деньги, — но с Геной и Магой я таки разберусь как-нибудь на досуге.

А далее я взял Галю под локоть и мы покинули негостеприимную квартиру Сани Пермякова, видеомагната и лотерейного бизнесмена.

— Чего это он такой был? — спросила меня Галя.

— Проблемы у него, бизнес хреново идёт, — буркнул я в ответ. — Слушай, я тут деньгами разжился, давай что ли в ресторан зайдём. В гостинице местной очень приличное место по рассказам местных старожилов.

— Я не против, — улыбнулась она, — про гостиничный ресторан я только легенды и сказания слышала, а сама никогда не была там.

— Ну значит решено, — ответил я, — идём в Волну… только я Гене звякну из автомата, надо бы стрелку забить на завтра.

Гена на удивление оказался на своём рабочем месте, внимательно выслушал меня, а потом назначил встречу на завтра в восемь вечера. Только не в кабинете, а парке имени Первого мая. Седьмая скамейка от входа, который к пожарной части примыкает. Я пожал плечами и согласился, хотя