Первая кровь (СИ) - Черемис Игорь Страница 33

— Это всё хорошо, — констатировал я. — Только не понятно, каким тут боком я? Меня-то твоя бабушка не терроризирует.

— Это пока, — пообещала Алла. — А вот если ты откажешься от приглашения на её день рождения, то она обидится и начнет… как ты сказал? Терроризировать. Я слышала, как она с подружками обсуждала, кто из знакомых у них ещё служит.

Вот тут меня немного пробрало. Я был уверен, что Михаил Сергеевич, уважаемый, проявит какой-то интерес к моей персоне — не слишком явный, по линии своей службы и без официальных запросов. Впрочем, даже такой интерес может привести, например, к появлению в моем личном деле отметок, которые в каком-нибудь будущем могут повлиять на мою жизнь самым непредсказуемым образом. Ну а если подобный интерес реализует через своих знакомых из органов ещё и бабушка Аллы, то отметок будет уже две, и вот они могут привести к тому, что следующий новый год я встречу в горах солнечного Афганистана. Конечно, была надежда перекантоваться до тех благословенных времен, когда любым органам станет не до отметок в личных делах студентов — буквально через пару лет Горбачев найдет им много работы не по профилю. Но испытывать судьбу мне не хотелось.

— Да, серьезный подход. Что ж, пойдем сдаваться твой бабушке. Она хоть не жарит пионеров в печи на ужин?

— Дурак! — Алла, кажется, серьезно обиделась за свою бабулю.

— Да шучу я. Показывай дорогу, Вергилий.

— Вергилий?

— Не бери в голову, — отмахнулся я. — Пойдем уже. Раньше сядем, раньше выйдем.

Я уже смирился с тем, что «За рубежом» меня сегодня не дождется. Но и затягивать знакомство с бабушкой я не хотел. У меня всё-таки скопилось в голове и в тетрадке слишком много информации, с которой нужно было поработать. Я собирался начать в субботу, но кто мне может запретить сделать это в пятницу?

Глава 9. Бабушки и дедушки

Сразу ехать к бабушке я наотрез отказался. Расспросив Аллу про привычки и быт старушки, заставил девушку сделать крюк на Кузнецкий. Мой бюджет похудел на очередные пять рублей, но зато я обзавелся подарком — небольшим багетом с видом неведомой мне улицы где-то на тлетворном Западе и тремя цветами, которые Алла опознала как лилии. Цветы были желто-красными и необычными, и я надеялся, что они способны удовлетворить самый взыскательный вкус.

А потом меня неприятно поразило, что неделю назад Алла меня обманула. Она не жила в том доме, в который забежала после нашего расставания; видимо, она там лишь подождала, пока мы с Виталиком не уедем, а потом пошла к своей любимой бабуле. Квартира же бабушки располагалась чуть дальше по Новоалексеевской — в третьей по счету одноподъездной «свечке», в панельном доме на четырнадцать этажей. В этом районе почти все дома были ведомственными и по индивидуальным проектам, а сейчас квартиры в них занимали сотрудники многочисленных советских учреждений. Я познакомился с окрестностями станции метро «Алексеевская» много позже, во втором десятилетии следующего века, когда контингент там уже радикально сменился.

Я резко остановился перед самым подъездом. Алла была вынуждена последовать моему примеру.

— Аллочка, — нежно начал я. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Что именно?

В этот момент Алла должна была невинно похлопать ресницами, но она ограничилась лишь нахальным взглядом.

— Ну, например, каким образом твоя бабуля сумела разглядеть меня из окна этого дома? Мы останавливались вон там, — я ткнул в направлении той, первой многоэтажки, — и то место отсюда не просматривается никак.

Я продолжал буравить её глазами. Она ещё пару мгновений выдерживала мой взгляд, а потом внезапно рассмеялась.

— Ох, ну ничего от тебя не скроешь! Только не думай, что это я сразу после прихода домой бросилась рассказывать бабуле, что имела волшебное свидание с невероятным молодым человеком, который произвел на меня неизгладимое впечатление, — она снова прыснула.

Мне стало обидно.

— А что не так? Вполне нормальное свидание было, мы даже на машине покатались.

— Как ты тогда сказал? Вот если бы нас возили, тогда да. А когда мы, то это не так интересно. Да и не свидание это было, даже не думай!

— Да я…

— Ага, так я и поверила, — он стукнула меня кулачком в плечо. — Я слегка упростила, но там нет ничего интересного. Я спряталась, — она тоже в свою очередь показала в сторону злополучной двенадцатиэтажки, — думала, если честно, что ты вернешься и будешь меня уговаривать с вами поехать, а мне жуть как не хотелось.

Мне очень не хотелось её разочаровывать, но я был честным мальчиком.

— С чего бы я должен был вернуться?

— Ну а как? Я же видела, с какой неохотой ты со мной тогда прощался. Если честно, была уверена, что ты сразу уговаривать начнешь, но чего-то протормозил.

— А ты бы согласилась? — уточнил я.

Она секунду подумала.

— Скорее всего, нет, — Алла мотнула своим хвостом. — Устала, да и… неважно…

«Всё-таки месячные». В это время советские женщины не знали чудесных прокладок и тампонов, изобретенных лучшими умами мировой науки, со впитывающими и фильтрующими слоями и прочими премудростями, делающими эти предметы гигиены похожими на самолеты. В том числе и по ценам — если приводить их к удельным весовым значениям.

— Вот и я так подумал тогда, — сказал я. — А если девушка не хочет чего-то, кто я такой, чтобы заставлять её? Рыцари себя так не ведут. Для нас желание дамы — закон.

— Тоже мне, рыцарь нашелся…

— Какой есть. Так что там дальше-то? Как инфа попала к твоей бабушке?

— А, это… — она почти отмахнулась. — Да очень просто. Нас очень хорошо разглядела одна из её подруг, которая как раз в том доме и живет, на первом этаже. И когда я добралась до дома, бабуля уже всё знала — что меня привез вот такой молодой человек, на вот такой машине, и что мы целовались…

— У неё ракурс был плохой?

— Что? У кого?

— У той подруги. Смотрела под острым углом, деталей не разглядела?

— А… да вроде нет, там со всеми подробностями — сначала ты меня, потом я тебя, да ещё и на цыпочки встала…

— Вот этого точно не было, — ухмыльнулся я. — Впрочем, и поцелуев тоже не было. Так что та подруга всё выдумала.

— Ага, но теперь твоя очередь доказывать это моей бабуле, — тон Аллы стал каким-то издевательским. — У меня за неделю не получилось. Так что ты уж постарайся.

— Алла, а ты хоть понимаешь, что сегодняшнее приглашение — вернее, то, что я на него согласился, лишь служит подтверждением того, что твоя бабуля и её подруга правы? — спросил я с плохо скрытым сарказмом. — Теперь ни я, ни тем более ты не сможем никого убедить, что между нами ничего нет. Блин, я знал, что это ловушка.

Букет лилий сиротливо повис в моей руке, а я склонил голову, приняв наиболее скорбный вид из тех, что имелись в моём арсенале. Не то чтобы этот арсенал был слишком обширным, но на девушку двадцати лет из травоядных восьмидесятых его должно было хватить.

— Да ты что… точно, — Алла очень забавно прикрыла рот ладошкой. — Вот я дура! А бабуля, наверное, сейчас смотрит на нас и злорадствует…

— У вас окна сюда выходят?

— Сюда… — вид у Аллы был совсем убитый. — Третий этаж.

— Ну что ж… придется играть этот спектакль до конца.

— Какой спектакль?..

Я не ответил. Сделал шаг вперед, обнял Аллу свободной рукой за плечи, чуть толкнул её в сторону — и впился губами в её губы, когда она была вынуждена повернуть голову под удобным мне углом. Надеюсь, её бабуле всё хорошо видно.

Она пыталась сопротивляться. Сжимала губы, отворачивалась, даже хотела применить по назначению свои острые кулачки, но после напоминания о букете сдалась и почти расслабилась. Впрочем, нормального поцелуя всё равно не получилось, но я на него и не рассчитывал. Мне было важнее создать иллюзию неземной страсти — а для этого наши невинные трепыхания подходили.

— Ты что, с ума сошел? — прошипела Алла, когда я её отпустил.

Думаю, она хотела кричать, но я вовремя показал жестом, что делать этого сейчас не следует — удивительно, что она мой намек поняла и послушалась. Хотя, возможно, в этом виновата армия подружек её бабули, которые наверняка были бы рады шумному скандалу под окнами — а вот праздник самой бабули мог быть безнадежно испорчен.